— И что это за люди?
— Среди ментов, — усмехнулся я, — тоже попадаются толковые ребята.
— И что это значит? Ты хорош жопой крутить. Говори прямо.
— А значит это то, что я закинул удочку одному хитрожопому мусорку. И тот нашёл способ вывести меня в Калабрию. Вместе с вещдоками. И взял он за это совсем немного. А ещё это значит, что Зоран больше не в игре. Зато в игре крутые итальянские кланы ндрангеты.
— А это что за херота?
— Ндрангета — это калабрийская мафия. Очень жёсткая, между прочим. И теперь та часть маршрута, которая прошла без проблем, может остаться в силе. А вот дальше схема будет другой. Дальше товар будет перевозиться нелегально по морю в Италию. Но это уже не наша забота, там дела будут делать пацанята из Бари.
— А бабки?
— Покупатель будет заносить вот такие чемоданчики моему человеку в Риме.
— Твоему человеку в Риме? Ты чё гонишь, Стрела? Откуда у тебя там человек?
— Откуда? Оттуда, от Лазаря, откуда еще? Лазарь дядя непростой, и с ним нужно дружить, потому что у него все хабадники мира в кармане.
— Что ещё за хабадники?
— Да вот, есть такие. Ушлые ребята в меховых шапках.
— В меховых шапках? — заржал Сармат. — Это члены политбюро что ли?
— Члены или нет, я не знаю, — с демонстративным недовольством ответил я, — но я всё порешал, как видишь. Вот бабки. А комиссия за банковские услуги станет даже меньше на четыре процента.
— Да ладно, — примирительно оскалился Сармат. — Не кипишуй, красава. Ну что, Башка, как думаешь, красава Стрела или шерстью оброс?
Башка насупился и ничего не ответил.
— А кто у нас шерстью оброс, — кивнул я, — вопрос интересный. — Не исключено что это на стороне югов менты Зорана пасли или еще какая херня. Но есть и другие варианты.
— И чё это за варианты? — влез Башка.
— Мне ничего не известно, но тот, кто знал всю схему, от и до, тот и под подозрением.
— Мне пришла информация, — сказал Башка, — что юговские мусора пасли Зорана.
— А чё ж так поздно пришла информация эта? — недовольно спросил Сармат.
— Пришла по итогам операции, — ответил Башка.
— Короче, красава Стрела, выкрутился, мы уж думали все, писец котёнку, срать не будет, а ты вон сухим вышел.
— Так что смотрите на будущее, — усмехнулся я, — так легко от меня не отделаетесь.
— Да ладно, ладно, братан, отделываться нам от тебя и не надо, ты вон какой крутой чувак, отдыхай короче, пока, а на недельке полетишь со мной. С душманами встречаться. Тоже, скажу тебе, та ещё морока. Братаны те ещё, в натуре. Что там им в башку придёт, никогда не узнаешь. Так что, поедешь со мной?
— Поеду, почему нет?
— Ну тогда давай, падай. Плов, манты, бешбармак. Я угощаю. Коньяк будешь?
— Пивасик, — кивнул я.
Вскоре стали подтягиваться ещё людишки. Зашёл Лысый.
— Слышь, Стрела, это что твоя там двадцать первая волжанка?
— Бежевая? Моя.
— Ничё ты крутой!
— Чё за волжанка? — удивился Сармат.
— Ну, взял себе чувака с тачкой. Будет катать меня. За бабки нанял.
— Нихера себе, ты туз бубей, в натуре! — заржал Сармат. — Учись, братва, как жить надо. Ты видать полчемодана себе отгрёб, раз тачки нанимаешь, а?
— Так ты посчитай, — покачал я головой. — Там вообще-то больше, чем изначально договаривались.
— Посчитаю, — отмахнулся он. — Ты лучше расскажи про итальянских коллег в натуре.
Так, с подколками да прихватками разговор медленно плыл к завершению. Начали подтягиваться другие бандосы. Появился Волчонок.
— Здорово, братва, — кивнул он, обведя всех взглядом. — Сармат, слушай есть вопросик один, надо перетереть с глазу на глаз.
— Потом перетрём, — кивнул Сармат. — Видишь, мы тут празднуем, Стрела вернулся из загранпоездки.
— Во! — удивился Волчонок. — Куда ездил?
— В капстрану, — усмехнулся я.
— Ну ладно, расскажешь потом как там, капиталисты живут.
— Нормально живут. Наркотой, барыжат. Опять же, оружие, проституция, рэкет…
Обсудив дела, я начал прощаться.
— Ладно, пацаны, пойду давану, а то всю ночь не спал в самолете.
— Ну давай, давай, я тоже пойду, — кивнул Волчонок.
— Ты же перетереть хотел? — нахмурился Сармат.
— Да ладно, ты же сказал, потом. Не срочно. Вечером к тебе домой приеду, тогда и перетрём.
— Слушай, Волчонок, — хлопнул я его по спине, когда мы вышли из ресторана. — Надо мне с тобой обсудить вопросик один.
— Давай обсудим, — кивнул он, глядя в сторону, не проявляя особой заинтересованности.
Вообще, у меня иногда возникало такое впечатление, будто он догадывался о моем знакомстве с его невестой и поэтому всячески демонстрировал свою холодность.
— Поехали посидим.
Мы поехали в тот самый пивняк, где уже однажды встречались. Рядом с башмачной мастерской.
— Поехали, — согласился он.
Мы сели в машину к Игорьку.
— Никто тебя тут не донимал? — спросил я.
— Ну, лысый один тут крутился. Спрашивал, чё, да почему? Кто, да чё?
— А ты что ему сказал?
— Ну, а чё мне сказать? Сказал, что твой корефан, вот и всё.
— Ну, правильно, молоток. Это, кстати, Волчонок. А это Игорёк.
— Краб, — представился Игорёк, протягивая Волчонку руку. — Игорьком меня вон только Стрела величает.
Волчонок молча пожал, и мы поехали на Ошский рынок и зашли в прокуренную и пропахшую кислым пивом пивную. Уселись в дальнем углу, взяли по кружке светло-жёлтой пенной жидкости.
— Моча в натуре, — недовольно бросил Волчонок, сделав пару глотков. — Давай. Что за базар?
— Базар простой. Есть такой чувак, который называется Савкин Борис Борисович.
— Ну, да, банкир.
— Именно. Тот самый, что якобы замолвил словечко за тебя и за Аджана, да?
— Ну, — недовольно кивнул Волчонок.
— Надо его брать в оборот.
— В каком смысле?
— А в том, что нужно сесть ему на хвост, послушать, посмотреть, на чем его подловить. Понимаешь? Ты же мент. Тебе звёздочку дадут.
— А тебе-то что?
— Мне ничего не дадут, но ты пойми, Банкир одна из ключевых фигур. Через него бабки идут! Без него всё дело колом встанет. Надо его на чистую воду вывести, узнать что он там мутит, схемы его жульнические. Опять же выяснить на каких партийных боссов он горбатится, от кого бабки получает, как выводит. Незаметный человечек, мелкая сошка, но информация у него сосредоточена просто огненная.
— Я тебе что тут, СМЕРШ, в натуре? — покачал он головой. — Для этого мне целая бригада нужна. Прослушка, топтуны, спецтехника. Я это где возьму? Ты вообще, понимаешь, как это работает и сколько для этого всего нужно? А если подключать местных ментов, Сармат в тот же день узнает и примет меры. Спугнём рыбу. Опять же, если он такой кручёный, Банкир этот, его не дадут и пальцем тронуть.
— Смотри. Прослушку я попробую организовать самостоятельно. А ты должен его подловить. Ты ж сам говорил, что ходят слухи, будто он гомосек.
— Ну, мало ли, что ходит…
— Подлови его. Подведи к нему своего человечка, устрой медовую ловушку и он у нас в руках окажется. Если ты его подловишь, мы его на раз-два и вербанём, и расколем, и никуда он не денется. Сам всё нам расскажет.
Волчонок внимательно посмотрел на меня и качнул головой. А потом даже и улыбнулся. И мне показалось, что в его взгляде промелькнул интерес.
— А ты, Стрела, матёрый, я тебе скажу.
— Нам даже его и сажать не надо, понимаешь? Нам его надо просто под контроль взять, чтобы в любой момент дёрнуть его за ниточку и чтоб он тут же звякнул, как колокольчик. Динь-дон, динь-дигидон. Усёк?
— Усёк, — кивнул Волчонок и сделал большой глоток жидкого кислого пива.
Закончив разговор с Волчонком, я вышел из пивной, обошёл её и зашёл в сапожную мастерскую. Но в этот раз с обратной стороны, через чёрный вход.
— Что, ребята, — сказал я, — жизнь у нас с вами будет интересная и возможно долгая. Но для того, чтобы она была долгой нам нужно кое-что сделать. А именно… Башку ставим на прослушку и на наружку.
— Как так, шеф? — удивился, Краб-Игорёк. — А мы что, сами что ли будем топать? А как прослушку поставим? Ладно, без санкции. Но ведь и без техсредств.
— Ну, связывайтесь с Прокофьевым.
— Это не прямо так, что позвонил и всё.
— Как надо, так и делайте. Договоритесь о сеансе связи, и я сам всё объясню. Но нам нужно сделать полное, так сказать, обследование, включая рентген, флюорографию и МРТ. И не только Башке, но и Савкину Борису Борисовичу, работнику Государственного банка.
— Тут надо местных привлекать, — покачал головой Николай. — Это нереально сделать своими силами в командировке, на выезде.
— Если привлекать местных оперов, то об этом сразу узнают в Москве и сразу узнает Сармат, и сами фигуранты. Я даже в местном КПК не на сто процентов уверен. Потому как у Сармата здесь все куплено. Поэтому нам нужен отряд особого назначения, состоящий из наших, ни с кем не связанных спецов. Давайте, ребята. Будем работать.
— Ну, не знаю, — покачал головой Краб. — Думаю, тут нужно будет решение непосредственно Воронцова. Это сложная операция.
— Сложная, но необходимая. А значит, будем добиваться положительного решения. Мы же здесь не развлекаемся с вами. У нас дело. Родину защищать.
Закончив совещание, я попросил Игорька подкинуть меня до Дома быта. Моисей со скучающим видом сидел в кресле и листал «Советскую Россию».
— О! — воскликнул он, взглянув на меня, — Григорий Андреевич. Подравняться желаете?
— Нет, — усмехнулся я. — Ещё не оброс, Моисей Аргенович.
— Ну, а что же тогда?
— Да вот, хотел сказать, что вернулся. Я ведь тут уезжал.
— Ну да, ну да. Что, нужен автотранспорт?
— Пока не нужен, благодарю. Но как что-то понадобится, сразу дам знать.
— Хорошо, молодой человек. Мы друг друга поняли. Ну, а как вам нравится наш мирный космос?
— В каком смысле?
— В самом прямом. Вы что, не слышали про Союз-25? Не смогли пристыковаться к станции и пришлось возвращаться назад. Это как понимать? Такими темпами мы в два счёта на последнем месте окажемся.