— Протокол такой.
— Пожалуйста. Про протоколы я много, чего знаю, так что не надо. Ещё и колдунью на меня натравил.
— Не колдунью, а весьма, между прочим, приятную даму. Элеонора — врач-психиатр с Канатчиковой дачи. Мы её очень уважаем, она специалист экстра-класса. Приглашаем в самых ответственных случаях.
— Но меня-то она заколдовала, — усмехнулся я.
— Как заколдовала, так и расколдует… Знаешь, может, и неплохо, что ты уже вошёл в контакт с этими парнями из КПК. Думаю, они могут пригодиться в нашем деле. Но естественно, посвящать их ни во что нельзя, а использовать надо. Так что ты связь с ними не теряй, понял меня? Но без фанатизма, как говорится. И устраиваться к ним тебе не нужно. Пока, по крайней мере…
Утром я сделал звонок из телефона-автомата в фойе. Накрыл номеронабиратель и крутил диск так, чтобы не было понятно, какие цифры я набираю. Шпионские страсти. Вышел на улицу, прошёлся в сторону леса и перезвонил по тому же номеру, но уже с другого таксофона. Проехал остановку в сторону метро и поймал частника на москвичонке.
— Здорово Леонид Борисыч. Теперь всегда так шифроваться придётся?
— Возможно, — угрюмо кивнул он. — Надо тебе завести какую-нибудь вдовушку в деревне у Николая Спиридоновича. А ещё привычку гулять по полям и лесам.
Мы как раз в эту деревню и направлялись. Хвоста не было, препятствий тоже, поэтому доехали довольно быстро.
— Ну, рассказывай, как всё прошло? — кивнул Львов, когда мы спустились в подземелье. — Сегодня без кофе и чая. Времени мало. Надо, кстати, нам подобрать квартирку не засвеченную. Подумай, Лёня. Чтобы не тратить время. Такую, знаешь… незаметную.
— Понял, — кивнул Прокофьев.
— Прошло неплохо, в принципе. Если не считать того, что пришлось пентоталом опять травиться.
— На это нельзя было соглашаться, — строго бросил Львов. — А если бы ты всё выболтал?
— Не выболтал. Препараты действуют условно, вам ли не знать, и на всех по-разному, а гипноз был имитацией.
— Гипноз понятно, Элеонора была готова, это мы предусмотрели, не дураки, небось. Но если бы у них были современные наработки по препаратам?
— Ну, в перспективе до двадцать пятого года я примерно представляю, какие в этом деле имеются достижения. К тому же пришлось импровизировать. Ко встрече с Весёлкиным у метро я не готовился.
— Да, — сурово кивнул Львов, — угрозу взрыва бомбы не удалось удержать внутри службы. Воронцов решил покомандовать. Поэтому подключилась «контора». Но как и почему именно Весёлкин там оказался, нужно разбираться. Возможно, где-то есть течь и в неё что-то утекает. Но запомни, Гриша, это тебе не бой в джунглях. Тут иногда лучше отступить и показаться проигравшим, чем рвануть в лобовую и похерить всю игру.
— Николай Спиридонович, вы видите результат? — нахмурился я. — По поводу вопросов и ответов я был уверен. И теперь степень доверия ко мне со стороны Грабовского значительно возросла. Поэтому мы сможем рассчитывать на доступ к материалам, мыслям и даже к телу. Председателя. А вот что меня напрягло — это Элеонора. Но когда я её увидел менять что-то было уже поздно. Мы уже оба были там. Оставалось действовать. Так что ни в какую лобовую я не шёл, а реагировал по обстановке.
— Элеонора уже доложила, кстати. Сразу ночью ещё рапорт написала, — сказал Леонид.
Я подробно рассказал про допрос, про всё, о чём спрашивал Грабовский. Не сказал только про товарища Артёма. Не знаю, почему, но не сказал. Зато всё поведал про «лесных братьев», про Матиса, Ивашко, шабашников и вообще про всю заварушку. Все участники, кроме Матиса остались у КПК, и сейчас с ними работали спецы, но кто стоял за покушением, пока оставалось непонятным. А вот шабашников и этого малолетнего психопата забрала «контора».
Когда мы обсудили всё-всё-всё, включая Андропова, Сёмушкина и Чуйскую долину, Леонид отвёз меня обратно. Машина моя была в ремонте и, вероятно, надолго, так что пока нужно было пользоваться общественным транспортом.
— Ты почему на занятия не ходишь? — удивился Славик, когда я зашёл в комнату.
— Ничего себе, вопросики! — удивился я. — Ты и сам, я вижу не на лекции в данный момент.
— У меня расписание такое, а вот ты, похоже, шлангуешь. Обидно с последнего курса вылететь.
— Ты, Славик, прав, конечно, — кивнул я. — Обещаю, возьмусь за ум. Кстати, что там с профессором Кафаровым? Когда ты меня познакомишь?
— Он величина, — поднял указательный палец Славик. — Занятой человек. Я ж тебе говорил уже. Но завтра ты сможешь его увидеть в МГУ. Там будет открытый стол по кибернетике и он будет выступать в семнадцать часов.
— Ого! Здорово. А кто ещё?
— Много интересных людей. Побиск Кузнецов. Знаешь такого? Он будет о будущем рассказывать, как ЭВМ и кибернетика изменят мир. А ещё академик Глушков будет рассказывать о перспективах управления народным хозяйством. Всё про будущее.
— Глушков… это ОГАС что ли?
— Не знаю, Глушков — это директор Института кибернетики НАН УССР.
— Надо институт этот в Москву перенести, — усмехнулся я.
— Почему? — удивился Славик.
— Шестое чувство, Слав. Зойка не заходила?
Мне предстояло ещё сочинить донесение Сёмушкину о вчерашних событиях.
— Нет, не видел. А сегодня будет…
Дверь распахнулась и на пороге оказалась Зоя. Как разгневанная Афина.
— Нефинты себе! — воскликнул Славка. — Только имя произнёс, и она тут как тут. Гриш, ты этот, как его, шаман.
Зоя метала стрелы и копья, к счастью, лишь воображаемые.
— Ты где был? — сердито сведя брови рыкнула она и сверкнула глазами.
— Пиво пил, — автоматически ответил я словами рекламы, въевшейся когда-то в память.
— Чего⁈
— Зоя, ну что за допрос? Мы взрослые люди, я не обязан отчитываться.
Я её откровенно троллил, а она задохнулась от возмущения.
— Ты обязан! — отрезала она. — Ещё как обязан! Ты забыл уже?
— Мне даже Лена так не говорит, — открыл рот Славик.
— Зоя, почему ты кричишь? Ты видишь, я только пришёл. Всю ночь провёл на Лубянке.
— Врёт, он ночью вернулся, а утром куда-то умотал и вот сейчас только заявился.
— Вячеслав, что с тобой? — удивлённо спросил я. — Где твоя мужская солидарность?
— А это что за зверь?
— Зверь — это ты Слава. А солидарность выражается мужской заповедью «не заклади».
— Ой…
— Вот тебе и «ой». Придётся тебя набуцкать, чтоб понятно было.
— Так где ты пропадал? Ты будто специально издеваешься! Ты понимаешь, что унижаешь меня своим поведением⁈
— Зая! То есть, Зоя! Меня увезли на Лубянку, как свидетеля и держали там всю ночь. Я вернулся лишь под утро. Даже не поспал, умылся и поехал на ПИАХТ. На коллоквиум.
— Ты что, диссидент? — удивился Славик. — За что тебя?
— Я был свидетелем того, как обезвредили террористов, устроивших вчера перестрелку.
— Какую ещё перестрелку? — вконец обалдел Славик.
— Ты что, не слышал про вчерашнюю перестрелку? — удивилась и Зоя. — Вся общага только об этом и говорит. Они хотели бомбу подложить, но наш друг Григорий им помешал.
— Не-не, это КГБ им помешало, я-то как? Они же вооружены были. Но я всё видел, поэтому меня и замели.
— Ребят, вы шутите, что ли?
— Слав, ты единственный, кто этого не знает, — покачала головой Зоя. — как ты живёшь, вообще?
— Нормально я живу, — насупился он. — И вообще, Миру — мир! Я пацифист!
— Ладно, слушай, — покачала головой Зоя, повернувшись ко мне. — У меня есть два билета на предпремьерный показ в «Россию».
— Ух-ты! И на что же?
— На «Служебный роман».
— Класс! — кивнул я. — Клёвый фильм.
— Откуда знаешь? — удивилась она.
— Э-э-э… В «Советском экране» писали.
— А-а-а, ну вот. Так что, идём?
— Конечно, — кивнул я. — Как не пойти?
— Но сначала расскажешь мне, что там вчера случилось, понял?
Всю первую серию я проспал, открывая глаза лишь тогда, когда зал начинал смеяться. Тогда я тоже изображал счастливую улыбку и смеялся вместе со всеми зрителями.
— Я сейчас приду, — шепнула мне Зоя в начале второй серии. — Как можно спать на таком шедевре?
— Да я не сплю, ты чего.
— Ты понял? Я пошла позвоню и сразу вернусь.
— Конечно, понял, возвращайся скорей.
Через несколько минут она пришла раздосадованная и недовольная.
— Чего? — кивнул я.
— Вызывает! — сердито ответила она. — Шефу виднее, понимаешь ли, когда я могу, а когда не могу… Козёл. Ну, обидно ведь, я с таким трудом достала эти билеты. Этот спит, ему всё равно, а начальнику приспичило разнос устраивать.
— Ну, иди. Я тебе расскажу потом, чем дело кончится.
— Да ну тебя, что ты расскажешь, как во сне летал?
Она ушла, а я вырубился и спокойно спал до самого конца, а потом, когда включили свет, пошёл с толпой на выход. В вестибюле народу было много, так что шли мы медленно и вдруг я остановился.
— Ну надо же, какая встреча, — улыбнулся я. — Неожиданно.
— О, ты тоже здесь? — удивилась моя знакомая.
— А как же, искусство притягивает. Спасибо за сотрудничество, кстати. Ты не торопишься? Может по бокальчику шампанского в буфете?
— Почему бы и нет? — согласилась она.
Мы пошли в сторону буфета и каждый из мужиков счёл своим долгом посмотреть в нашу сторону. Вернее, не в нашу, а в сторону моей спутницы.
— Вообще-то нам нельзя встречаться, — мотнула она головой.
— Мы вроде и не встречаемся, а один раз, как известно, не считается. Как тебе Новосельцев? Мягков, то есть. А Фрейндлих?
— Я не сначала смотрела. Опоздала. Но то, что видела понравилось. Смеялась от души. А у вас там смотрят кино?
— Рязанова смотрят, — подтвердил я, подходя к прилавку. — Закрыто… Ничего себе.
— Ну, значит… не судьба.
— Нет, сейчас что-нибудь придумаем. Договор ведь дороже денег, правда?
— Это точно, — засмеялась Шахерезада Степановна. — Ладно. Пойдём тогда в «Интурист». Тут недалеко, заодно погуляем немного, пока тепло.