— Похоже, у меня появился учитель, знающий в этом толк, — покивал я с видом, мол, почему бы не взять пару уроков.
— Ну, нет, — мотнула она головой. — Я не учитель. Но вот психологическую установку сделать тебе могу.
— Ладно, я сейчас.
— Погоди, — заговорщицки подмигнула Эля и полезла в сумочку. — Тут рубли не принимают. Нужны доллары. Смотри, у меня есть чековая книжка «Интуриста».
— От пациента?
Она захохотала.
— Держи пока при себе, — ответил я и направился к стойке.
Выбрал молодого толстомордого бармена с маленькими бегающими глазками, и сказал, что у меня чековая книжка. Он пожал плечами, а я взял салфетку и показал на торчащую из его кармана авторучку. Он протянул, и я сделал короткую запись: «1 к 10».
Он воровато оглянулся по сторонам, оценивая публику.
— Я из иняза, — спокойно пояснил я. — С иностранкой, у неё всё включено.
— Так а зачем тогда…
Я многозначительно поднял брови, типа, не тупи. Он изобразил работу мысли, но я не стал дожидаться результата и быстро вложил два полтинника в салфетку. Сомневаюсь, что вся цепь сегодняшних событий была выстроена для того, чтобы подловить меня на скупке баксов, конечно. Но спокойнее было решить вопрос прямо с барменом, хоть и по завышенному курсу.
— У тебя что, есть валюта? — удивлённо прошептала Элеонора, когда я вернулся.
— Не беспокойся о деньгах, — усмехнулся я.
Она снова засмеялась, и все присутствующие мужики посмотрели на меня с ненавистью и завистью.
— Нет, правда… — не сдавалась Эля.
— Мы договорились, что я залезу в номер и обворую толстосума, а потом поделюсь с барменом.
Возможно, так и пришлось бы сделать, не согласись он на рубли.
Мы шарахнули по три коктейля, собранных из шампанского, коньяка, вишнёвого ликёра и ягод, и я всё ждал, когда же наступит продолжение. Но оно не наступало. Время было позднее, и мы засобирались. Вероятно, поедем к ней домой…
Моя спутница ушла в туалет, а я подсчитал чистый убыток и усмехнулся. С учётом стоимости по полтора бакса, коктейли мне обошлись в кругленькую сумму. Этак придётся брать подработку, сам себе усмехнулся я.
— А ты был здесь в номерах? — спросила, вернувшись Эля. — Видел, как они интересно оформлены?
— Нет, но всегда мечтал.
— Правда? — она многообещающе улыбнулась.
— Честное слово.
— У меня здесь одна пациентка работает, и если она на смене, она нам покажет. Пойдём? На тринадцатый этаж.
— Счастливый.
— Точно.
Пациентка оказалась в наличии, но была занята служебными обязанностями и просто дала ключ от свободного номера.
— Посмотрите сами, пожалуйста, а то у меня тут небольшой аврал с комплектами белья.
— Конечно, Наташ, не беспокойся. Мы быстро. Только… хозяева там не заявятся?
— Нет, номер пустой, завтра после обеда будет заселение.
Пузырьки шампанского бурлили в крови, выстреливая лёгкими электрическими разрядами. Мы оба знали, что интерьер нам, скорее всего, понравится, а упругость кроватей, и комфорт ванной комнаты окажутся на недосягаемой для большинства соотечественников высоте.
Элеонора закрыла дверь и повернула ручку замка. Ничего не нужно было говорить, намекать или неловко молчать в томительном ожидании. Слова остались в коридоре, а здесь я сразу приступил к делу. Молча и сильно прижал её к двери, и она глубоко и громко вздохнула, раскрывая губы, чтобы впустить мой язык. Ну что же, ты сама этого хотела, теперь не жалуйся, потому что меня, вероятно, хватит надолго.
Она была похожа на пламя. Сильная и яркая, метущаяся и не знающая пределов. Она обжигала и трепетала, вспыхивала и затихала, проявляя алчность и ненасытность. Не закончив одно, она уже хотела другого, прижимая меня к затвердевшей от неутолимого желания груди.
Она обнимала, горячо шептала мне в ухо, гладила и ерошила волосы на затылке и всхрапывала, как буйволица. А я не давал ей ни секунды покоя, отыгрываясь за то, чему не суждено было сбыться.
— Говори, кто тебя подослал, — прошептал я ей в самое ухо, чтобы невозможно было записать мой голос.
— Афродита, — хрипло ответила она и засмеялась, а потом начала покрывать поцелуями мою шею и грудь.
— Менты?
— Я думала ангелы, но какая разница? — горячо отдавала она слова. — Кто бы они ни были, я им благодарна. Погоди, не двигайся, я сама…
— Сейчас я выбью из тебя правду.
Она засмеялась. Я тоже…
Когда всё закончилось, пламя превратилось в мёд в её глазах.
— Ты чуть меня не убил, — довольно произнесла она. — Убийца… Сходи в бар и принеси воды, пожалуйста.
— Воды?
— Минералки. И ещё выпить.
— Позвони, пусть принесут в номер.
— Не будь лентяем. Мы здесь незаконно, нам ведь скандал не нужен?
— Почему бы и нет?
Я оделся и вышел в коридор. Спустился на шестой, зашёл в бар и попросил минералку. Шампанское с самого утра решил отменить.
— Минуточку подождать придётся, — не глядя на меня заявил тот же бармен, перелистывая тетрадь с записями и подбивая кассу. — Присядьте пока.
Я уселся у стойки, дожидаясь, когда он займётся моим заказом.
— Не занято? — практически сразу раздалось за моей спиной. — Вы позволите?
Черноволосый джентльмен присел на высокий стул рядом со мной. Лет сорок, глаза уставшие, волосы зачёсаны назад, костюм дорогой.
— Пожалуйста, — кивнул я и отвернулся.
— Виски, будьте добры, — произнёс он с небольшим акцентом. — Со льдом.
— Минуточку…
Пауза затягивалась.
— Простите, вы русский? — спросил сосед.
Я глянул на него и кивнул.
— Да.
— А я турок. Меня зовут Хакан. Я профессор, занимаюсь историей. Здесь в командировке, приезжал на конференцию.
— А я Григорий, очень приятно. Студент и просто прожигаю жизнь. По истории твёрдая пятёрка.
Он улыбнулся. Профессор в костюме по стоимости самолёта. Значит, турок. Понятно. На турка он действительно походил.
— Что же, неплохо. Вы живёте здесь, в Москве или приехали повеселиться?
— Живу и веселюсь в Москве. А вы откуда?
— Из Стамбула. Вообще, я родом из Анталии, но работаю в Стамбульском университете. Можно вас угостить?
— Благодарю, но меня уже ждут…
— Что же, понимаю.
Кажется, наступал момент, ради которого я здесь и оказался. И менты тут были явно ни при делах.
— Вы бывали за границей?
— За границей Московской области, — кивнул я.
Он понимающе улыбнулся.
— Хотели бы?
— Ещё Русь-матушку всю не объездил, а кроме неё у нас ведь имеются ещё четырнадцать самобытных и очень интересных республик. А вы? Путешествуете? Как Индиана Джонс?
— Простите?
— Был такой историк и любитель приключений.
— Не слышал.
Наверное, не сняли ещё, вот и не слышал.
— Да, я люблю путешествовать. Мир, знаете ли, очень интересен, и в путешествиях узнаёшь очень много о людях и народах. Я с детства бывал в разных странах. Родители часто путешествовали.
Подошёл бармен и выдал наши заказы.
— Был рад познакомиться, Хакан Бей, — сказал я, вставая.
— И я, товарищ Григорий.
Я вышел из бара и подошёл к лифту. Разговаривать там не было никакого смысла, все знали про прослушку. Так что, если он имеет желание продолжить… точно. Он торопливо шёл ко мне.
— Погодите, я тоже еду.
— Вам на какой?
— На тринадцатый.
Какое совпадение.
— Хорошо по-русски говорите, — кивнул я. — Наверное, вы шпион. Только вот чей?
Как говорится, я старый солдат и не знаю слов любви, так что сразу к делу.
— Так турецкий, получается, — с улыбкой ответил он. — Вообще-то, у меня мама русская. Так что я наполовину тоже.
Щас прям, турецкий…
— Как интересно.
— Это я к тому, что мне небезразлична судьба России.
— Приятно слышать.
— И всего мира.
— Как и всем советским гражданам. Тут мы с вами заодно. И вообще, хочу отметить плодотворное и всеобъемлющее сотрудничество между нашими странами. Строительство советскими специалистами современных заводов и фабрик…
— Хватит-хватит! — засмеялся он и в тот же миг лифт дёрнулся и вдруг остановился между двенадцатым и тринадцатым этажом. Мигнула лампа, но не погасла…
— Ого… — как бы удивлённо воскликнул он.
— Да, уж, ого.
— Я заметил, что вы купили доллары по очень высокой цене. Хотите, могу вам продать по номиналу?
— О, нет, спасибо. Я здесь случайно оказался. Знаете, страсть завела.
— Страсть — это хорошо. Даже очень. Я буду в Москве в течение нескольких дней. Вы не знаете кого-нибудь, кто мог бы показать мне её по-настоящему, без бравурных пропагандистских речей?
— Ну… сам-то я в техническом вузе обучаюсь, так что ничего особо креативного…
— Какого?
— Творческого. Ничего такого, боюсь не смогу предложить.
— Да, мне, собственно, хотелось бы чего-то простого, обычного. Посмотреть, где развлекается молодёжь, куда ходит, чем живёт. Простая московская жизнь. Неформальная.
— А не для того часом, чтобы потом обливать грязью СССР? — нахмурился я.
— Нет, конечно. Не для того. Так что, сможете помочь?
— Я сам-то не тусовщик, но у меня есть друзья. Они смогли бы, пожалуй…
— О, попасть в компанию молодых людей было бы прекрасно. Возможно, мы могли бы наладить какое-то общение, понимаете? Простое, человеческое. Я планирую часто приезжать в Москву. У нас с Академией наук совместные исследования начинаются.
— Почему бы и нет?
— Я уверен, что культурный обмен на базовом, человеческом уровне очень важен, для развития цивилизации и понимания, в какую сторону нужно двигаться. Ведь во всём мире у людей одинаковые чувства и эмоции, одинаковые радости и печали, понимаете?
О, как завернул. Будто передовицу в «Правду» шарашит. Лифт снова дёрнулся и медленно доехал недостающие двадцать сантиметров. Двери открылись.
— А ещё «Тиссен», — покачал я головой. — Вот вам ваша хвалёная заграница, лифты делать не могут.
— Так что, может, сегодня вечером сходим куда-нибудь с вашими друзьями?