– Сеньон, ты мне доверяешь? Мне и моему мнению?
– Ты и так знаешь ответ.
– Я прошу тебя поверить мне, как бы дико тебе это ни казалось: я считаю, что все жители поселка – подручные Маркуса Локара. Мор был лишь небольшой репетицией.
– Что?
– Все складывается. Все. Они обыграли нас.
– Людивина, ты не слишком…
– Нас заперли на ключ.
Он нахмурился:
– Что ты такое говоришь, Людивина?
– Это ты запер дверь на замок и забрал ключ?
– Нет, но…
Он направился к двери и, тщетно подергав ручку, убедился, что коллега не ошиблась.
– Да зачем бы им за…
– Они только что застрелили Люка, полицейского, который следил за въездом в поселок, я в этом уверена.
– Ты соображаешь, что говоришь?
– Да, весь поселок.
– Лулу, это невозможно!
– Локару это удалось. Построить место, где такие же, как он, выродки со всего света могут встретить себе подобных, объединиться, жить своими тайными страстями, помогать друг другу.
– Как? Неужели они станут убивать туристов, приехавших на лето? Брось, это же бред, такое невозможно скрыть!
– Можно это скрыть! Если они действуют аккуратно, творят свои дела вдали от дома. Здесь довольно много лесорубов, у них есть грузовики для перевозки бревен, они разъезжают повсюду, до самого Монреаля, Квебека, Оттавы, а иногда и дальше! А проституток везде хватает! Представь себе, что все эти убийцы объединяют свои силы, знания и опыт, советуют друг другу, как не оставлять следов, как не попасться.
– Это безумие… – сказал Сеньон; он отказывался верить.
– Даже педофилы смогли бы легко найти своих жертв. В столовой я видела плакат: программа по устройству беспризорных детей в приемные семьи, а также программа поддержки семей инуитов, оказавшихся в трудной ситуации! Я не знаю всех их уловок, но, поверь, когда тебя поддерживает целый поселок, ты можешь обмануть кого угодно!
– Но здесь есть дети и женщины! Ты же видела их прошлой ночью, как и я!
– И что с того? Большинство известных нам серийных убийц имели жен и детей! И некоторые из этих женщин все знали, но закрывали глаза!
– Да ладно, какая женщина позволит своим детям расти в такой обстановке!
– Многие женщины позволяют своим мужьям бить детей и даже насиловать их. А сколько мы знаем преступных пар, где самым порочным оказывался вовсе не мужик? Сколько преступлений совершено женщинами? Дай власть извращенкам, психичкам, и ты увидишь!
Сеньон покачал головой:
– Ты совсем свихнулась, Лулу…
– Тогда как ты объяснишь, что нас заперли?
– Я не знаю! Может, нечаянно! А может, это Априкан решил запереть тебя на всякий случай, чтобы ты не шаталась повсюду! Не пугала народ своими бреднями!
– Сеньон, но ты же не…
Она внезапно умолкла, заслышав шаги в коридоре. Шло несколько человек.
– Пришли за нами! – прошептала она в панике.
– Да успокойся! – сказал жандарм, хватая ее за плечи. – Посмотри мне в глаза! Смотри на меня!
Шаги становились все ближе.
– Ты довела себя, – повторял Сеньон. – Ты просто свихнулась, слышишь?
Шаги замедлились.
– Они здесь! – прошептала Людивина, и слезы хлынули у нее из глаз.
– Вот увидишь, это совсем не для…
Рядом, в соседней квартире, открылась дверь.
– Там спит наш водитель, – в ужасе сказала Людивина.
Вдруг что-то с силой ударилось о стену, потом второй раз, в соседней квартире рухнул тяжелый предмет, и кто-то стал биться, как в судорогах, стена тонко заскрипела.
У стены стояла кровать.
Сеньон отпустил плечи Людивины.
Он уставился на стену. Затем перевел глаза на коллегу. Лицо у него побледнело, стало почти серым.
– Черт, – сказал он. – Надо выбираться отсюда немедленно…
Людивина хотела броситься к двери, но он удержал ее.
– Дверь толстая, нам ее не выбить, а они совсем рядом. Если у них оружие, нам конец. – Он развернулся к окну в глубине комнаты. – Остается единственный выход.
60
Людивина обломала себе все ногти. Вцепившись пальцами в желобок на фасаде, едва удерживаясь носками на выступе, прильнув всем туловищем к стене, она медленно продвигалась по карнизу.
Ветер налетал порывами и каждый раз пытался оторвать девушку от стены, она это чувствовала. Он втискивался между ней и зданием, стараясь ее оттолкнуть. Его натиск приходилось угадывать заранее, и тогда она крепче цеплялась за жалкие выступы, изо всех сил прижимаясь к скользкому сайдингу.
Сеньон добрался до угла здания и протягивал ей руку:
– Остался один метр, ну же, ты почти дошла! Давай, Лулу, поднажми.
Но угол пугал ее. Кружилась голова.
До земли было двенадцать метров.
– Шевелись! – крикнул Сеньон.
Людивина почувствовала перемену в его голосе, едва уловимую нотку паники. Обернувшись, она увидела разъяренное лицо человека, высунувшегося из открытого окна их квартиры.
Человек выставил руку, и в свете прожекторов блеснула хромированная сталь.
Кто-то другой схватил его за плечо, чтобы не дать выстрелить.
«Они не хотят будить остальных!»
– Лулу! Дай руку! Быстрее!
Людивина была почти у цели. Подтянувшись, она оказалась на самом ребре стены, на стыке двух секций здания.
Точек опоры стало меньше, но главное, ей предстояло на мгновение зависнуть в пустоте, прежде чем она вновь надежно уцепится за фасад.
Ветер тряс ее, как жестокий противник в схватке. Холод сковывал руки и ноги.
– Давай! – повторял Сеньон. – Ну же!
Она выпрямилась, оторвалась от стены, левая рука и левая нога зависли, сердце бешено колотилось, она вот-вот сорвется, не успеет зацепиться, не хватит рывка, но Сеньон уже подхватил ее и прижал к ледяному сайдингу.
– Дотянулась. Давай, еще немного, быстрее, пока они не обошли нас вокруг. Ухватись за водосток.
Она двигалась туда, куда указывал напарник, беспрекословно повторяя все его действия и, главное, не глядя вниз.
Не прошло и трех минут, как она спустилась по водосточной трубе и спрыгнула в снег.
Сеньон не дал ей времени обрадоваться: сквозь клубящиеся хлопья на другой стороне улицы показались двое с фонарями в руках. Он втолкнул Людивину в здание через черный ход.
Они оказались в пустой кладовке с выходом на общую кухню, которой не пользовались уже много лет. В дальнем конце через полуоткрытую дверь падал свет из коридора.
– Надо предупредить Априкана и остальных, – прошептал жандарм.
– Они наверху, совсем близко от тех, кто ломился к нам, что же делать? Попадемся!
В коридоре послышались голоса, и Сеньон потянул за собой девушку через кухню. Пригнувшись, они укрылись достаточно близко, чтобы слышать обмен репликами.
– …снаружи! – раздался запыхавшийся голос.
– Удрали? Найти их! Живо!
– Может, сначала займемся теми, что наверху?
– Они наверняка еще спят, да к тому же заперты. Оружия у них все равно нет. Сначала разберемся с полицейскими и теми двумя, что сбежали. Кстати, Пьер, сходи за охотником.
– Э-э-э… Ты уверен? Беспокоить охотника – это… Как-то мне не хочется, чтобы он меня…
– Пошел! – рявкнул знакомый голос.
Людивина чуть высунулась, чтобы разглядеть лица.
Она узнала Маркуса Локара, его высокую фигуру, и еще человека, который только что целился в нее из пистолета.
– Не стрелять, пока мы в этом доме! – приказал Локар. – А то всех перебудим!
Мужчина и его спутник мгновенно скрылись.
Локар повернулся к другому человеку. Людивина нагнулась, чтобы рассмотреть и его.
Седые волосы, большой живот, багровые щеки.
Она сразу же узнала Герта Брюссена с фотографии.
– Вся заваруха из-за тебя! – огрызнулся Локар.
– Зато теперь проблема будет решена раз и навсегда, – заносчиво ответил собеседник.
– И что тебя дернуло застрелить этого копа?
Брюссен усмехнулся:
– Хотел поставить тебя перед свершившимся фактом.
– Что? – в ярости выкрикнул Локар.
– Надо избавиться от всех, иначе они не оставят нас в покое.
– Неужели ты думаешь, что за ними не придут десятки других?
– Надо просто посадить их всех в машины и на полной скорости расплющить о деревья на дне оврага. А потом поджечь, чтобы уничтожить все следы. Случилась авария, занесло в снегопад! Первая машина еще по пути сюда слетела с дороги, а вторая по глупости поехала следом!
Локар наставил палец на своего собеседника, тоже «идеального ребенка»:
– Надо было сдать тебя им, когда спрашивали.
Брюссен по-прежнему улыбался:
– Думаешь, я не догадался? Я прекрасно знаю, что ты на такое способен. Не считай меня дураком! Когда они приехали, я сразу понял это по твоей роже. Ты ждал подходящего момента, чтобы всадить мне пулю! Чтобы я вас всех не заложил. А ты бы потом заявил о самообороне! Так бы и случилось, потому что я на твоем месте не стал бы раздумывать!
– Я строил это место тридцать лет, слышишь? Тридцать лет! Если такой ценой можно сохранить наше спокойствие, то да, я бы сделал это не раздумывая!
– Теперь мы вместе, у тебя нет выбора. Придется убрать всех полицейских.
– Зачем ты явился, Герт, тебя никто не звал!
Локар придвинулся к Брюссену так близко, что они почти соприкоснулись носами.
– Клянусь, – добавил он, – если ты поставишь под удар нашу безопасность, умрешь первым.
Они готовы были сцепиться, но тут дверь распахнулась, сквозняком задуло снежинки внутрь. Вошел мужчина, за ним – фигура в толстом красном пуховике с капюшоном.
– Я нашел охотника! – гордо заявил мужчина. – Он был как раз здесь, на улице…
– Что за суета? – произнес женский голос. Меховой капюшон откинулся, открывая грубое, недоброе лицо.
Женщина была светловолосой, лет сорока, с мелкими морщинками, тонким, почти безгубым ртом и ледяными голубыми глазами.
Локар указал на Брюссена:
– С ним договорим позже. Анна, мне нужно, чтобы ты повела ребят, – надо выследить двух беглецов.
– Полицейские?
– Чертовы французы. Девка и высокий негр.