Увы, задерживать дыхание до утра Айвен был не в состоянии. И Теж ему из вестибюля не было видно, как бы близко он ни подошел и как ни вытягивал шею. Он втянул побольше воздуха через фильтрующую маску, пригнулся и пролез в дыру вслед за всеми.
Арквы разбежались по всему помещению, подняв повыше свои бело-зеленые люминофоры. Помещение было не очень большим, где-то восемь на десять метров, хотя Айвен заметил лестницу, ведущую на этаж вниз. Зато здесь было не продохнуть от всяческих ящиков, коробок и запечатанных контейнеров: они стояли на полу, на обычных и лабораторных столах и под ними, на стульях… что-то было выстроено аккуратными плотными стопками у стен до самого потолка, что-то — в спешке свалено как попало. Пыль, припорошившая здесь всё, легла словно веером, расходящимся от заложенного камнем входа в дальнем конце комнаты, но в целом лаборатория выглядела точно так же, какой была в день, когда ее запечатали. Неужели Айвен вдыхает сейчас воздух столетней давности, пара-другая молекул которого могли некогда пройти через легкие принца Ксава, или пока-еще-не-Безумного принца Юрия, или еще кого-то из его прославленных барраярских предков?
Леди гем Эстиф удовлетворенно огляделась, поднялась на один из ящиков и стянула свою маску. Почти все остальные последовали ее примеру. Айвен свою не снял, и так же, как нервно отметил он, поступил и биолог Амири.
— Здесь внутри мы сможем разговаривать нормальным голосом, — объявила она всем Арквам. — Разумеется, не топать громко, не орать и не вопить.
Не вопить, ага. Хорошо, что она напомнила Айвену об этом вовремя. До него вдруг дошло, что он только что проиграл свое крупнейшее за многие годы пари, и все последствия его потрясенное воображение пока было не в состоянии представить. Но он хотя бы не носится по комнате, сходя с ума от жадности, как джексонианцы…
— Этот тяжелый, — Изумруд сняла с верха одной из стопок пластиковый ящик и чуть потрясла. Внутри что-то сдвинулось. — Как думаете, там может быть золото?
Теж, Риш и Гуля столпились вокруг нее; Айвен завороженно смотрел поверх их плеч, как Зуми поддевает крышку. В ящике оказалась большая прямоугольная шкатулка из полированного дерева. Золотая застежка уступила зеленым пальцам Зуми, откинулась подбитая бархатом крышка…
— А-а, — с разочарованием протянула Риш. — Просто куча старых ножей.
Теж достала один:
— Хотя довольно изящных…
Айвен, наконец-то хорошенько рассмотревший этот лоток со скобяным товаром, протянул руку и дрожащими пальцами забрал добычу у Теж.
— Это кинжал-печатка времен Изоляции. Графский герб на рукояти… боже правый, они здесь все!
Под верхним лотком с двадцатью кинжалами обнаружился второй, затем — третий. Айвен опознавал гербы одни за другим — Фориннис, Фортала, Форвользе, Форлопулос… ни хрена себе, форкосигановский тоже тут, а вот и форпатриловский. Как будто древний Совет Графов поднялся на перекличку.
— Это — полный комплект. Полный комплект кинжалов-печаток всех шестидесяти барраярских пфальцграфов, живших сто лет назад.
«Коллекция какого-нибудь выдающегося знатока из гем-офицеров…»
— Они хоть сколько-нибудь стоят? — простодушно поинтересовалась Теж. — Выглядят они не чтобы слишком интересно.
— Обычные форские кинжалы-печатки тех времен уходят где-то за десять тысяч марок. Сумма выше, если речь идет о ком-то известном. Вдесятеро больше, если это граф или принц. У моего кузена Майлза есть один такой кинжал — буквально бесценный, — и с его помощью тот открывает письма, припомнил Айвен. — А полный комплект… гарантированно неподдельный… — он попытался умножить в уме, но голова кружилась. — От шести до десяти миллионов?
— Барраярских марок или бетанских долларов? — уточнил Шив, подходя.
— И тех, и других, — ответил Айвен. Его трясло. Он запоздало сообразил, что, наверное, ему следовало сказать: «О, это просто куча пыльных и ржавых старых ножей, если они вам не нужны, давайте я их заберу…»
И это всего лишь первый ящик. А здесь их сотни.
Ему внезапно захотелось носиться по комнате, словно сумасшедшему, и вскрывать контейнеры. И вопить.
Гагат поддел крышку следующего ящика и заглянул внутрь.
— А это что? — озадаченно задал он вопрос в воздух. Айвен вытянул шею: на первый взгляд, перед ним была куча старой электроники и несколько плашек грифельного цвета.
Леди гем Эстиф, прокладывающая путь по комнате между стопок и куч, остановилась и заглянула ему через плечо. Нахмурившись так же недоуменно, как ее внук, она помолчала и объявила:
— Произведения искусства, — потом подумала еще и добавила: — А, может быть, оружие. Я не уверена. Отложи это пока в сторону.
«Как там называют археологи то, что не подходит ни в одну категорию? Церемониальные объекты?» наугад прикинул Айвен. Он повернулся и тут же уперся взглядом в выгоревший прозрачный пластик другого контейнера — кажется, туго набитого распечатками. Точнее, бумагами, учитывая время. Он снял контейнер со стопки его собратьев, отщелкнул крышку — и испытал запоздалое облегчение, когда его содержимое не рассыпалось пылью на месте. Должно быть, кто-то был очень аккуратен со всеми этими штуками. Айвен припомнил, что он сейчас и так в перчатках, и попытался пролистать верхний слой. Настоящая, старомодная бумага, да. Часть страниц слиплась. Он выхватил глазами приветствие в начале письма, написанного от руки выцветшими бурыми чернилами: «Дорогой Юрий» — но, разумеется, совершенно не обязательно, чтобы это был тот самый Юрий… Айвен аккуратно вытащил лист. Перепрыгивая взглядом через абзацы, он разобрал какие-то рассуждения насчет армейских реквизиций и подпись — «твой брат и собрат по оружию, Ксав».
«… Дува Галени удар бы хватил».
— Что там? — спросил возникший рядом Шив.
Айвен вздрогнул. Но наконец-то его язык снова поступил под контроль мозга, поэтому он беспечно бросил: «Так, ерунда. Просто какие-то старые бумаги и письма» — торопливо положил лист лицом вниз, закрыл контейнер и плотно защелкнул крышку. И вернул контейнер на верх стопки — просто на всякий случай.
— Наверное, не стоит с этим возиться и распаковывать. Давайте поищем золото, а?
— О, это само собой, — ответил Шив.
У противоположной стены Жемчуг обнаружила очередную стопку маленьких, тяжелых ящичков, запертых, с вырезанной на крышке печатью Девятой Сатрапии. Стар принесла металлическую полосу, добытую в ящике лабораторного стола, и вместе они поддели и вскрыли крышку. Жемчуг показала всем цилиндрический сверток, сверкающий сквозь пластиковую упаковку.
— А вот и золотые монеты. Ты была права, бабушка.
Леди гем Эстиф, которая в эту минуту обходила все шкафы и древние, отключенные холодильники, внимательно проверяя их содержимое, пресыщенно отмахнулась в ответ:
— Да, прекрасно, милая.
Теж и Риш подбежали посмотреть. Айвен уложил кинжал обратно в его бархатное ложе, преодолев искушение сунуть клинок Форпатрилов себе в карман, благоговейно закрыл и защелкнул крышку и пошел за ними.
Жемчуг разорвала обертку, откуда ярким звенящим потоком хлынули монетки, и раздала их всем в руки посмотреть.
— Эти монеты Девятой Сатрапии стоят на коллекционном рынке много больше своего номинала. Ведь после оккупации большую их часть переплавили, а банкноты — сожгли. Хотя… — Айвен отметил, что этих ящичков целая стопка и мысленно умножил. — Наверное, вам не стоит их выпускать в оборот все сразу, чтобы не обрушить цены.
Шив одобрительно похлопал его по плечу своей лапищей:
— Неплохо соображаешь, Айвен Ксав. Мы еще сделаем из тебя джексонианца.
Но и он с любопытством покатал несколько монет в пальцах, прежде чем убрать в карман.
Поднявшись на пару ящиков, Шив оценивающим взором окинул комнату.
— Я знаю, дети, что всем вам не терпится открыть подарки, да и мне самому — тоже, — громко провозгласил он, — но делу время, а потехе — час.
Это казалось не по-джексониански сентиментальным, но Айвен подумал, что, возможно, именно так Шив пробил себе путь на самый верх джексонианского Дома.
— Полную инвентаризацию отложим на потом, — продолжал он, — до какого-нибудь безопасного места. Этой ночью время — деньги. Здесь нам засиживаться не стоит.
По комнате пронесся слабый стон разочарования — но не протеста: отпрыски Шива признали справедливость его утверждения.
Шив перевел взгляд на старшую дочь:
— Стар. Ты должна была охранять вход.
— Я заперла дверь, папа. И я хотела посмотреть.
— Да-да, — он понимающе махнул рукой, — но теперь пора. Возвращайся на свой пост. Вы, двое, Гагат и Зуми — нет, лучше Риш: иди с ним, ты сможешь его контролировать — отправляйтесь и уберите ту грязь в туннеле. Заодно каждый из вас может захватить с собою груз — этой ночью нельзя терять время на порожние ходки. А ну, брысь!
Они оба схватили по ящичку с монетами — даже Гагат слегка запыхтел, поднимая его на плечо — и, переступив высокий порог, исчезли за овальной дырой в стене.
— Кое-что из этого придется выбросить, — пробормотала Юдин, подавая мужу руку и помогая слезть с импровизированной трибуны. — Все равно получатся пустые ходки.
— Хм, верно. Что ж, если комната внизу такая же, как эта, нам одного фургона не хватит. И одной ночи — тоже. Сегодня мы должны взять то, с чем уже понятно, и кому-то из нас придется остаться тут завтра на день, чтобы рассортировать остальное.
Она кивнула.
Еще пару детей Шив отрядил разбирать стопку ящичков с золотом, вытаскивать их в вестибюль Микобура и составлять там в ожидании переноски.
Леди гем Эстиф с удовлетворенным возгласом выпрямилась, обнаружив что-то в шкафу у дальней стены. Айвен и Юдин обернулись к ней.
— Что ты нашла, мама? — поинтересовалась Юдин, пробираясь в ту сторону между ящиков. Айвен и Теж пошли следом.
В руках у леди гем Эстиф было нечто похожее на чрезвычайно элегантный боевой ремень-портупею.
— Мой старый пояс биозащиты. Интересно, он еще работает? — И со смущающе женской непосредственностью она добавила: — Интересно, он на мне еще сойдется?