В годы Отечественной войны проявился и противоречивый характер сектантских вероучений. В те дни многие сектанты искренне осуждали зверства немецко-фашистских захватчиков. Забыв о вероучении, они брались за оружие и шли на врага. Некоторые из них за боевые подвиги были награждены орденами и медалями. Федор Косолапов, в детстве втянутый в секту прыгунов, не посчитался с наставлениями проповедника и матери, которые рекомендовали "не стрелять во врагов, не убивать их", отважно сражался на фронте. "Окончив учебу в саперном взводе, — вспоминает он, — я в октябре 1943 г. был направлен в маршевую роту, а отсюда на фронт на Таманский полуостров. Я старался иметь на своем счету как можно больше уничтоженных врагов. За подрыв вражеского танка меня наградили орденом Красной Звезды". Многие другие сектанты в тяжелые для нашей Родины дни показали себя подлинными патриотами социалистического Отечества. Однако претензии сектантов на свою долю в победе чрезмерно преувеличены.
Идеологи сектантства, как и православные богословы, видят свой вклад в разгром врага в том, что они обеспечили нравственно-религиозный подъем среди народа, чем обеспечили благоприятный "божий промысел". "Освобождение нашей страны, — утверждают баптисты в журнале "Братский вестник", — от вражеской оккупации и восстановление разрушенного хозяйства тоже дело божеских рук".
"Сей день, — пишет "Братский вестник", — счастливый и радостный день победы и мира, сотворил господь. Мы призываем всех благодарить нашего господа за эту величайшую милость к нам. Возблагодарим бога за послушание и победу".
Итак, за море крови, за сожженные села, за поруганную честь невест, за слезы матерей, за миллионные жертвы советского народа и за справедливое возмездие над врагом — нашу победу — мы должны благодарить бога. Не вдаваясь в смысл богословских рассуждений, невольно задаешься вопросом, а за что, собственно, надо благодарить бога, если бы он даже существовал? Бог, по утверждениям идеологов сектантства, ниспослал на наш народ войну, он допустил дикий разгул фашизма в Европе, пытался с помощью гитлеровцев превратить советских людей в рабов, и за это мы должны его благодарить!
Бывший баптистский проповедник Ф. Б. Бояркевич, вспоминая войну, писал: "Я пережил войну, хорошо помню ее ужасы, видел, как горели наши села. Сколько горя и страданий принесла людям война!.. Видел я, какими были руководители и члены сектантской общины. Во время войны они своей деятельностью только помогали оккупантам держать народ в повиновении". Чтобы помогать врагу, не обязательно надевать форму полицая, участвовать в карательных экспедициях или бороться с Советской Армией на фронте. Для фашистов неплохой помощью были такие действия, которые выбивали оружие из рук советских людей. А баптистская идеология призывала к смирению, покорности — чего лучшего мог желать враг? Многие верующие, порвавшие с баптизмом, рассказывают, как они в годы войны допытывались у проповедников, что делать, если фашист ломится в дом. "Молиться", — отвечали проповедники. "А если вместе с нами будут молиться немцы-баптисты за свою победу, что делать?" "Молиться", — отвечали пресвитеры.
Баптистские идеологи внушали верующим воинам, что "все, кто находится на фронте, если они обращаются с верою к всемогущему богу и будут уповать на него, среди всех ужасов на войне останутся целыми и невредимыми, ибо бог охраняет их своими посохом и жезлом для того, чтобы не прерывать дела служения богу".
В качестве образца поведения советским людям рекомендовали Иосифа, который и в плену в Египте чувствовал себя счастливым и довольным, потому что источник счастья видел в покорности и в смирении с рабской долей. "Как нам не хватает этой безгласности перед стригущими нас. Этой замкнутости уст, когда нас оскорбляют, когда нас ненавидят или проклинают".
На оккупированной территории некоторые баптистские проповедники, пользуясь каторжными условиями содержания военнопленных, вербовали их в секты, передавали списки завербованных немцам, а те решали, кого куда направить: в предательскую армию Власова или в разведшколы. Пресвитеры стремились воспользоваться моментом и завербовать как можно больше в свои секты.
Вся идеология баптизма с ее смирением, покорностью и "любовью к ближним" объективно служила врагу. К тому же мы не вправе забывать, что многие предатели в годы войны использовали баптистское вероучение в интересах врага. Так, Ковтун, один из проповедников баптизма в Донецкой области, назначенный фашистами руководителем областного союза баптистов, был завербован гестапо для провокаторской работы среди сектантов. На приеме у немецкого генерала — представителя министерства пропаганды — он открыто заявил, что баптисты молятся за победу немецкой армии. В журнале "Слово веры" Ковтун публиковал антисоветские статейки.
Антипатриотическая сущность баптизма проявилась в годы войны и в том, что многие его общины, как и православные храмы, стали прибежищем дезертиров и предателей Родины. Так, преступник Е. Колодий, осужденный в годы войны за предательские действия против Советской Армии, выйдя из заключения, стал ревностным баптистом. Почему? Да потому, что под личиной сектанта он мог скрыть свою ненависть ко всему советскому.
Под сенью баптизма пригрелся и другой изменник Родины — Арон Браун. Когда его одногодки вступали добровольцами в ряды Советской Армии, он вместе со своими братьями Яковом и Генрихом стал полицаем, прошел курс обучения в специальной немецкой школе, нес охрану лагеря в г. Накель, отправляя поляков в "душегубки" крематория. В 1944 г. вступает в дивизию СС, защищает Берлин, потом сдается в плен американцам. В 1946 г. возвращается в Советский Союз и вступает в нелегальную баптистскую общину, созданную иностранными агентами. После разоблачения переезжает в г. Ангрен, где и становится руководителем общины евангельских христиан-баптистов.
Руководители адвентизма, тоже рассуждающие о своем патриотизме, в годы войны объективно помогали гитлеровцам. Бывшая адвентистка М. Кунцевич рассказывала: "Как-то разгорелся спор о воинской повинности. Стали мы допытываться у проповедника:
— Вот вы говорите, что оружие в руки брать нельзя. Ну, а если на нас нападут, как напал Гитлер? Значит, надо врагу сдаваться?
И что, вы думаете, ответил проповедник? Вот его слова: "Все равно нельзя на брата идти. В Америке тоже есть адвентисты. Они наши братья. Их и нас бог сохранит. О язычниках нам думать нечего".
В г. Шахты одним из руководителей общины до недавнего времени был некто Сорокин, представлявшийся инвалидом Великой Отечественной войны. На самом же деле Сорокин помогал фашистским оккупантам в г. Сальске, а потом бежал вместе с ними. В Батайске адвентистов воспитывал проповедник Дармоедов — вчерашний полицай, фашистский пособник[20].
Неблаговидную роль в годы войны играли многие проповедники сектантских общин трясунов, мурашковцев и иннокентьевцев. В то время как советские люди насмерть дрались за каждую пядь родной земли, они усиленно занимались вербовкой новых членов, молились за скорую победу гитлеровцев и проклинали большевиков. Желанными гостями были проповедники пятидесятничества в концлагерях, здесь гестаповцы предоставляли им даже отдельные комнаты для молений. Вновь завербованных в секты обучали проповеднической деятельности и шпионскому ремеслу, после чего забрасывали в тыл Советской Армии. Многие из завербованных главарями пятидесятников в годы войны продолжали заниматься шпионажем и после войны, когда у них появились новые хозяева.
Главарь пятидесятников г. Макеевки А. Пономарев выдает себя за "кроткого проповедника", но его руки по локти в крови. Сын кулака, поручик деникинской армии, тайный агент гестапо — вот лишь некоторые вехи его жизни. Не за страх, а за совесть служил Пономарев гитлеровцам, выдавал советских активистов, водил по домам, где мирные жители прятали раненых красноармейцев. На его совести десять расстрелянных коммунистов г. Харцызска, сотни замученных солдат и командиров.
А. Г. Лоренц — тоже на последняя фигура в среде пятидесятников. В 1941 г. он добровольно перешел на сторону врага. В марте 1942 г. христианская евангельская вера не помешала ему принять воинскую присягу на верность Гитлеру. Вначале Лоренц служил переводчиком, а с 1943 г., вплоть до капитуляции, в 187-м батальоне 87-й пехотной дивизии в чине обер-ефрейтора Лоренц собирал сведения разведывательного характера о Советской Армии. В 1944 г. в составе штурмовой группы под Невелем и Витебском участвовал в боях с Советской Армией. За боевые отличия награжден штурмовым значком и орденом "Железный крест" второго класса[21].
Сотрудничали с гитлеровскими захватчиками многие руководители сект меннонитов. Большинство меннонитов, оказавшихся на оккупированной территории, сразу же приняло немецкое подданство. Это им необходимо было для того, чтобы законным путем вступить в фашистскую армию. Немецко-фашистские оккупанты по достоинству оценили рвение меннонитов. Их охотно принимали в карательные отряды. Хорошо зная местные условия, меннониты оказывали неоценимые услуги гитлеровцам в борьбе с подпольными организациями, партизанскими отрядами. Порой в жестокости и зверствах меннониты превосходили даже самых отпетых гитлеровских головорезов. Когда фашистские войска были выброшены с нашей земли, часть меннонитов бежала в Германию, другая часть ушла в подполье.
Непримиримыми врагами социалистического строя в годы войны выступили все руководители монархическо-религиозных сект: имяславцев, федоровцев, чердашников, последователей истинно-православной церкви и др. Руководители истинно-православных христиан, а среди них немало заклятых врагов социализма, еще до прихода гитлеровцев вредили Советской Армии. В годы войны они объединились вокруг епископа Уварова (Уара) и архимандрита Митрофана — священнослужителей Липецкой соборной церкви, которые вплоть до ареста в 1943 г. использовали храм для антисоветской подрывной работы. Те же сектанты-монархисты, которые оказывались на оккупированной территории, шли на поклон к немцам и включались в активную борьбу с Советской Армией.