Диана, Олли и Рози решили ехать с ней. Остальные отказались.
Они быстро переоделись. Бриджет, ругая себя за то, что не взяла одежду, в которой выглядела бы меньше похожей на мальчика, попросила юбку у Дианы – та была с ней почти одного роста.
Они вчетвером покатили по прибрежному шоссе, оставляя далеко позади медленные, как улитки, кемперы. Бриджет постоянно налетала сзади на Диану, и та визжала. Слева простиралась тихая бухта, справа – холмы, и за плечом у Бриджет сияла полная луна.
Музыку с пульсирующими басами они услышали еще до того, как увидели сам отель.
– Ура-а-а-а! – завопила Бриджет.
Они ринулись к дверям.
– Послушайте, – сказала Олли. – Если Конни здесь, уходим. Остальным, по-моему, все равно. Мы ходили сюда раза два в конце прошлого года, и никто из тренеров ничего не говорил.
Олли вызвалась проверить. Юркнула внутрь и тут же высунулась обратно.
– Народу полно, но я ее не увидела. Если она покажется, уходим. – Она с сомнением поглядела на Бриджет. – Договорились?
– Договорились, – кивнула Бриджет.
– Даже если Эрик здесь.
– Я же сказала – договорились.
Бриджет почти не бывала в клубах, но там вечно происходило одно и то же: все взгляды – по крайней мере, взгляды всех парней – прикипали к ее волосам. Наверное, они как-то особенно блестели от сочетания барного освещения и алкоголя.
Они двинулись на танцплощадку. Бриджет была равнодушна к выпивке, зато танцевать обожала. Она схватила Диану за руку и потащила в толпу. Танцевать было для нее как играть в футбол, в мини-гольф или в кункен. Один из ее особых талантов.[2]
Ритм сальсы пронизывал все ее тело. Вокруг глазели, галдели, свистели – Бриджет подозревала, что все это было адресовано ей или, по крайней мере, ее волосам. Она поискала глазами Эрика и сначала не увидела, поэтому целиком отдалась музыке. Но вскоре она заметила его с остальными тренерами за столом далеко от танцплощадки. Стол был весь уставлен большими, обсыпанными солью бокалами «маргариты», по большей части пус- тыми.
Эрик смотрел на нее. И еще не увидел, что она видит, что он ее видит, да она и не хотела этого. Она взяла себе за правило никогда не жеманничать, но хотела, чтобы он мог вдоволь насмотреться на нее, если хочет.
Он явно размяк от солнца, бега и, возможно, текилы. У него была сексуальная манера склонять голову набок, когда он на кого-то смотрел.
Вокруг Бриджет роились парни, но она держалась рядом с Дианой, своей любимой партнершей. Через несколько минут к ним присоединилась Олли с бокалом пива в руке.
Олли заметила тренерский стол и помахала им. Марси помахала в ответ. Эрик и Робби, другой тренер, посмотрели на них так, словно говорили: «Мы притворимся, будто ничего не видели».
Однако, выпив еще по «маргарите», тренеры тоже пошли потанцевать. Это было прекрасно и головокружительно. Бриджет чувствовала приближение танцевальной эйфории, которая могла потягаться с эйфорией от бега. Она больше не могла терпеть. Повернулась к Эрику и подтанцевала поближе. Невзначай прикоснулась к его руке. Поглядела на его бедра. Он танцевал одновременно умело и непринужденно. Бриджет разрешила себе посмотреть ему в глаза. На этот раз он не отвел взгляда.
Она положила руки ему на пояс, потом ниже, стала синхронно крутить бедрами. Он был так близко, что она чувствовала аромат его шеи. Нагнулся и прижал губы к ее уху. От этого у нее по всему телу пробежал холодок.
Он мягко взял ее за руки и отвел их от себя. И шепнул Бриджет на ухо:
– Нам нельзя.
Лина бросилась на постель, чувствуя, что вот-вот взорвется от презрения к себе. Потом услышала внизу шепот, сменившийся криками. Неужели ее тихоня-дедушка так кричит? Она вскочила на ноги, сорвала мокрую рубашку, надела сухую. Потом сдернула джинсы, вывернула на правильную сторону. Пальцы у нее дрожали. Что там происходит?!
Когда Лина сбежала вниз, она увидела, что лицо у Бапи стало прямо-таки багровое и он рвется к входной двери. Бабушка суетилась вокруг и что-то ему втолковывала по-гречески нервной скороговоркой. По-видимому, ее слова ничего не исправили. Бапи выскочил за дверь и помчался под гору.
У Лины вдруг появилось очень скверное предчувствие. Она побежала следом. Бапи еще не дошел до дома Дунасов, но она понимала, что он направляется именно туда. Он бешено забарабанил в дверь.
Ему открыл дедушка Костаса. При виде выражения лица Бапи он прямо остолбенел.
Бапи Калигарис закричал на него. Лина слышала, что он несколько раз прорычал имя Костаса, но в остальном не понимала ничего, кроме лютого гнева. Рядом трепетала перепуганная бабушка.
Смятение на лице бапи Дунаса медленно сменилось возмущением. Он закричал в ответ.
– О господи! – проскулила Лина.
Бапи вдруг стал ломиться в дом Дунасов. Бабушка попыталась удержать его, бапи Дунас преградил ему путь.
– Пу ини Костас?! – прогремел Бапи.
Лина не сомневалась, что это значит «Где Костас?».
В этот момент из-за спины своего деда показался Костас – растерянный и огорченный. Очевидно, он хотел успокоить дедушку Лины, но его дед не пускал его.
Лина, охваченная острым ужасом, смотрела, как ее бапи протянул жилистые руки и попытался оттолкнуть второго старика с дороги. Бапи Дунас вытаращил глаза и пихнул бапи Калигариса в ответ. И тут бапи Калигарис вдруг сжал кулак и ударил бапи Дунаса в нос.
Лина охнула. Бабушка закричала.
Старики успели обменяться ударами, прежде чем Костас разнял их. Он растащил их в стороны, лицо его посерело от волнения.
– Стаматисте! – прогремел он. – Стойте!
Дорогой папа!
Пришли мне, пожалуйста, кое-что из одежды. Топы и сарафаны из третьего ящика сверху, черный купальник (раздельный) и еще юбки из четвертого ящика – короткую розовую и бирюзовую.
Мне тут по-прежнему очень нравится. Сегодня у нас первая тренировочная игра, я буду нападающей.
Я еще позвоню тебе в субботу. Передавай привет Перри.
Целую,
Би
Если ты чувствуешь, что тебя контролируют, прибавь ходу.
– Ты, наверное, ждешь не дождешься свадьбы, – сказала Кармен папе в машине, надеясь, что голос у нее звучит не слишком кисло.
– Ну да, – ответил папа. – Жду не дождусь. – Он с нежностью посмотрел на нее. – И я не могу передать словами, зайка, как для меня важно, что ты на ней будешь.
Кармен стало совестно. Ну почему она ведет себя так гадко? Почему не может взять себя в руки и перестать вредничать?
– Надеюсь, тебе понравятся миниатюрные суфле, – заметила она просто так.
Папа кивнул.
– Лидия все это организует.
– Я заметила, она уделяет этому много времени, – ровным голосом протянула Кармен. Она одновременно и хотела, и не хотела, чтобы папа заметил тайное осуждение.
– Для нее это очень важно. Она хочет, чтобы все было как надо, до мелочей.
В голове Кармен промелькнул гнусный вопрос, кто будет все это оплачивать.
– В первый раз у нее не было настоящей свадьбы, – продолжил папа.
В голове у Кармен тут же возникли разнообразные скандальные сценарии: брак по необходимости? Похищение невесты?
– А почему?
– Она планировала пышное торжество вместе с матерью, но за полтора месяца до церемонии мать скоропостижно умерла. Это совершенно сломало Лидию. В результате на свадьбе присутствовали только два свидетеля и мировой судья.
Кармен стало грустно, всю язвительность как ветром сдуло.
– Какой кошмар, – прошептала она.
– Это ее второй шанс, и я очень хочу, чтобы ей все понравилось.
– Еще бы, – выдавила Кармен. И немного подумала. – А что случилось с ее первым мужем?
– Они расстались четыре или пять лет назад. Он настоящий алкоголик. То лечится, то снова за старое.
Кармен снова вздохнула. Все это так печально. Она не хотела жалеть Лидию. От этого становилось труднее недолюбливать ее. Но она думала о Лидии с ее мертвой мамой и пьющим мужем, о молчаливом Поле с его непутевым отцом. Если так посмотреть, его молчание – это скорее стоицизм. И Криста – которая так очевидно восхищается сильным, добрым, нормальным отцом Кармен… Как, должно быть, они радуются своей новой жизни с Алом.
Кармен дала себе слово, что улыбнется Лидии, когда они вернутся домой, и задаст как минимум два дружеских вопроса про свадьбу.
– Послушай, ничего, если мы по дороге на теннис кое-куда заедем? Пол играет в летнем чемпионате по футболу, сегодня важный матч. Я обещал заехать посмотреть на несколько минут.
– Хорошо, – проворчала Кармен и снова принялась безумно злиться.
На рассвете Бриджет пошла искупаться одна. Когда она волновалась, ей часто бывало трудно заснуть. Она заплыла далеко-далеко в надежде увидеть дельфина, но сегодня они не показывались. На обратном пути она обогнула мыс, отделявший их пляж от основной части Койотовой бухты. На песке тесно стояли кемперы. Фу.
Бриджет поплыла обратно на их пляж и прилегла на песок. Поспала еще час-другой. Ее разбудила суматоха – все шли завтракать. Она бросилась в корпус одеваться. Как всегда, она ужасно проголодалась.
Взяв себе три коробочки хлопьев с фруктами, две пачки молока и банан, она прошла через террасу и села рядом с Дианой.
– Ты когда-нибудь спишь? – спросила Диана. – Где ты пропадала все утро?
– Купалась, – ответила Бриджет.
– Одна?
– Увы, да.
Она оглядела столы в поисках Эрика. Его не было. Может, у него похмелье после вчерашнего? Или он закопался в руководство для тренеров? При мысли о том, как они вчера танцевали, у Бриджет краска прилила к щекам. «Нам нельзя», – сказал он. Он не сказал: «Тебе нельзя».
– Пошли разомнемся, – предложила она Диане.
Первая тренировочная игра началась в девять. Первая команда – «Эль Бурро» – уже громила вторую – «Серых китов» – с перевесом в два очка. Третья команда, которая недавно стала называться «Лос Такос», и четвертая, «Лос Кокос», должны были тренироваться на втором поле.