Кармен поймала себя на том, что постукивает ногой по натертому до зеркального блеска деревянному полу, и заставила себя прекратить.
Потом маленькая миленькая бледненькая Криста примерила розовато-лиловое платье из тафты. Кармен уповала на то, что ее не заставят напяливать такое же платье.
Платье Кристы требовалось немного ушить в талии.
– Ой, ой! – хихикала Криста, пока Барбара защипывала ткань и закалывала булавками.
Платье было пошлейшее, но на бесцветной плоской Кристе смотрелось вполне пристойно.
Потом настала очередь Кармен. Хотя она была невидимой, напяливать точно такое же жесткое, блестящее, узкое и короткое платье на влажную кожу было грустно и унизительно. Кармен не могла ни на кого смотреть. Даже на себя в зеркало. Она не хотела потом помнить эту картину до конца дней.
Барбара критически оглядела ее.
– Боже, боже. Ну что ж, тут придется поработать.
Она нагнулась прямо к бедрам Кармен и распустила наметку.
– Да, здесь придется надставить. Не уверена, что у меня хватит ткани. Вернусь в мастерскую – проверю.
«Ах ты злюка! Ах ты ведьма!» – подумала Кармен.
Она понимала, что выглядит в этом платье просто кошмарно. То ли шлюха с Бурбон-стрит, то ли звезда студенческой вечеринки в латиноамериканском стиле.
Барбара посмотрела, как безобразно натягивается ткань на груди Кармен.
– Здесь тоже нужно будет распустить. – Она надвинулась поближе.
Кармен тут же скрестила руки на груди. «Не смей меня лапать!» – мысленно приказала она.
Барбара сердито повернулась к Лидии, будто Кармен сама была виновата, что это тупое платье не село на нее.
– К сожалению, платье для Кармен придется шить заново.
– Надо было заранее сообщить вам мерки Кармен, – огорченно признала Лидия. – Но Альберт хотел дождаться, когда она приедет, чтобы лично сообщить ей…
Она умолкла – сообразила, что ступает на зыбкую почву.
– Обычно бывает достаточно типовых размеров для возраста и роста. – Барбара переложила вину обратно на Кармен и ее попу.
– Кармен пора уходить, – сказала Кармен Барбаре.
В груди у нее вскипал гнев, сдавливал сердце, подкатывал к горлу. Кармен была просто не в состоянии выносить Барбару больше ни секунды.
– Ненавижу это место! – рявкнула Кармен растерянной Лидии на прощание. – А вам больше пошли бы длинные рукава!
И она пулей вылетела из комнаты.
Она не ожидала наткнуться в коридоре на Пола.
– А ты умеешь вызывать антагонизм, – проговорил он вслед мелькнувшей мимо Кармен. Четырехсложное ученое слово «антагонизм» в его устах огорошило ее не меньше, чем смысл того, что он сказал.
– Обалденные штаны, – сказала Бейли, объявившись в «Уоллмене» точно в обычное время. Тибби уже начала ожидать этого. И перестала ныть.
Тибби поднялась с пола – она наклеивала пистолетом ценники на коробки с мелками. И с нескрываемой гордостью поглядела на свои джинсы.
– Это те самые Штаны, – пояснила она. – Вчера пришли по почте.
Вчера она вскрыла пакет, покрытый пестрыми, будто фальшивыми, марками. Прижала Штаны к груди с таким чувством, будто почти что обнимает Лину, и вдохнула аромат Греции, пропитавший ткань в ее воображении. Штаны и правда немного пахли оливковым маслом, это она не придумала. И спереди на правой штанине, сверху на бедре, было бурое пятнышко – должно быть, кровь дедушки Лины.
Глаза у Бейли округлились, лицо преисполнилось почтительного восхищения.
– Они сидят на тебе просто фантастически, – еле слышно проговорила она.
– Видела бы ты их на моих подругах, – сказала Тибби.
Бейли все чаще и чаще хотела послушать истории про подруг Тибби и узнать, что нового они пишут в письмах. А Тибби все чаще и чаще думала, что изобретает внешний мир для себя и Бейли.
– И что, в них уже что-нибудь произошло? – Бейли всей душой хотела поверить в волшебство Штанов.
– Ну отчасти в них, отчасти без них. Один парень видел Лину голой, и ее дедушка пытался его побить. – Тибби невольно улыбнулась, представив себе это зрелище. – Если бы ты знала Лину, ты бы поняла, что это большая проблема.
– Лина – та, которая в Греции, – сказала Бейли.
– Да.
– А Бриджет уже носила Штаны? – спросила Бейли.
Почему-то Бейли была от Бриджет в полном восторге.
– Нет, следующая Кармен. Потом Бриджет.
– Вот интересно, что Бриджет в них сделает, – протянула Бейли.
– Да что-нибудь безумное, – легкомысленно ответила Тибби и тут же умолкла, пожалев о выборе слов.
Бейли некоторое время пристально смотрела на нее.
– По-моему, ты беспокоишься за Бриджет.
Тибби задумалась.
– Может быть, и да, – медленно проговорила она. – Может быть, мы все немного за нее беспокоимся.
– Из-за ее мамы?
– Ну да. Во многом из-за этого.
– А что ее мама – она болела? – напирала Бейли.
– Нет, не болела… то есть физически, – осторожно сказала Тибби. – У нее была… тяжелая депрессия.
– А, – сказала Бейли. И не стала продолжать расспросы – по-видимому, догадалась, что было дальше.
– Ну а с тобой в Штанах уже что-нибудь приключилось? – спросила Бейли.
– Пролила «спрайт», а Дункан обвинил меня в удержании фискальных документов.
Бейли улыбнулась.
– А что это такое?
– Я забыла отдать покупательнице чек.
– Ой, – сказала Бейли. – Нехорошо.
– Ну чего, ты готова идти в «Павильон»? – спросила Тибби.
– Ага. Я все притащила. Зарядила все батарейки.
Теперь, пока Тибби была в «Уоллмене», Бейли торчала у Тибби в комнате и работала над фильмом. Тибби научила Бейли основам редактирования изображений и аудиомонтажа на своем аймаке. Лоретта всегда впускала Бейли. Было во всем этом что-то диковатое, но Тибби уже перестала сопротивляться.
В «Павильоне» Маргарет еще сидела на кассе, поэтому пришлось подождать. Стоило им войти в вестибюль кинотеатра, как Тибби заметила Таккера. Со свистом втянула воздух. Она столько слышала про то, где он побывал и с кем тусил, что не ожидала встретить его в кино.
Он стоял с двумя приятелями в очереди за попкорном. Руки у него были скрещены на груди, вид нетерпеливый.
– Что ты в нем нашла, в этом парне? – громко спросила Бейли.
– Только то, что мало в жизни видела таких красавцев, – ответила Тибби.
Когда Таккер посмотрел в ее сторону и перехватил ее взгляд, Тибби ощутила прилив уверенности в себе, потому что вспомнила, что на ней Штаны. После чего ощутила отлив уверенности в себе, потому что поняла, что на ней до сих пор рабочий халат.
Наверное, если она именно сейчас решит стянуть халат, то только привлечет к нему внимание? Таккер купил наконец свой попкорн и газировку размером с автомобильный аккумулятор и двинулся прямо к ней.
– Приветик, Тибби. Что как? – Таккер смотрел прямо на ее бейджик «Привет, я Тибби!». Он и без бейджика знал, как ее зовут, но только потому, что у нее были красотки-подружки.
– Норм, – выдавила Тибби. Рядом с ним у нее пропадал дар речи.
Она услышала, как Бейли насмешливо хмыкает.
– Ты работаешь в «Уоллмене»? – спросил Таккер. Кто-то из его приятелей хихикнул.
– Нет, она просто носит их халат, потому что это круто! – выпалила Бейли.
– Ну пока, – промямлила Тибби Таккеру через плечо. И выволокла Бейли назад, за дверь, на нагретый солнцем тротуар.
– Бейли, помолчи, а?!
Бейли была настроена воинственно.
– А с какой стати?
Маргарет вышла из-за кассы.
– Ну что, готовы? – спросила она. У нее был заметный южный говорок.
Тибби и Бейли свирепо посмотрели друг на друга.
– Да, готовы, – процедила Тибби сквозь стиснутые зубы, чувствуя себя ужасно взрослой.
– Маргарет, вы давно тут работаете? – спросила Тибби, когда они устроились в тихом уголке вестибюля перед плакатом «Бестолковых»– место выбирала Маргарет.[4]
– Надо вспомнить. – Маргарет посмотрела на потолок. – Наверно… года с семьдесят первого.
Тибби с трудом сглотнула. То есть типа уже лет тридцать?! Она вгляделась в Маргарет. Та завязывала белокурые волосы в высокий хвост и сильно красила глаза. Было ясно, что она старше, чем кажется, но Тибби не представляла себе, что настолько.
– Как вы думаете, сколько фильмов вы видели? – спросила Тибби.
– Да, наверно, тысяч десять, а то и больше, – ответила Маргарет.
– У вас есть любимый?
– Ой, ну я даже и не знаю, – ответила Маргарет. – Так много. Вот этот – я его просто о-бо-жаю! – Она ткнула пальцем в плакат за спиной. Еще немного подумала. – Еще «Стальные магнолии» – один из самых любимых.[5]
– А правда, что вы знаете наизусть целые сцены из фильмов? – спросила Тибби.
Маргарет порозовела.
– Конечно. То есть я не хочу хвастаться. Я не все запоминаю. Вот сейчас вспомнила очень миленький отрывок с Сандрой Баллок. Хотите послушать?
Маргарет сняла розовую вязаную кофту, и Тибби заметила, какая она крошечная. Фигура у нее была даже не подростковая – и уж тем более она не была похожа на женщину, которой уже давным-давно перевалило за сорок.
«Что же с тобой стряслось?» – подумала Тибби. Покосилась на Бейли. Бейли поджала губы так, что их не было видно.
– А можно посмотреть с вами какой-нибудь фильм? – спросила Бейли.
В глазах у Маргарет отразилось недоумение.
– То есть пойти и посмотреть фильм? Прямо сейчас? Мы с вами, втроем?
– Ну да, – сказала Бейли.
– Э‐э… ну, наверное, можно. – Сомнение на лице Маргарет сменилось интересом. – В четвертом зале сейчас как раз начнется очень миленькое кино.
Маргарет робко провела Бейли и Тибби по темному проходу и показала на пустой ряд в середине зала.
– Я обычно просто стою сзади, – прошептала она. – Но ведь эти кресла такие удобные, правда?
По мере развития неряшливо сляпанного сюжета Маргарет постоянно посматривала на них и взволнованно следила за их реакцией, но Тибби все думала, сколько из десяти тысяч фильмов Маргарет смотрела не одна, а с кем-нибудь, и сердце у нее сжималось от грусти.