– Вот чертовка, – отозвался Адам, толком не понимая, нравится ли ему такое объяснение. На откровение Алексы он ответил своим.
– Лис уже давно любил тебя, когда я позволил влюбиться Адаму.
На лице Алексы отразилось недоумение.
– Это правда, милая. Лис был свободен влюбляться в кого пожелает; его не связывала кровная месть семейству Эшли. Думаю, Лис полюбил тебя с первого взгляда. Адаму потребовалось больше времени, чтобы признаться в своих чувствах.
– Тем не менее ты оставил меня отцу, а сам поспешил обратно в Америку, чтобы жениться на леди Гвен! Почему?
– Гвен была полезна для дела. По крайней мере я так думал. А ты только усложняла мне жизнь.
Алекса вглядывалась в лицо Адама, боясь задать вопрос, вертевшийся у нее на языке. Поскольку это было очень важно для нее, она, преодолев нерешительность, спросила:
– В те месяцы, что мы были в разлуке, когда ты возвращался в Саванну как Адам, ты… занимался любовью с Гвен?
Адам густо покраснел, не желая отвечать, пока пронзительный взгляд Алексы не заставил его сказать:
– Алекса, я не хочу говорить о Гвен. Я делал то, что необходимо было делать, чтобы избежать подозрений.
– Признайся, Адам, – тихо повторила она.
– Я не спал с ней, Алекса. После того как Лис спас тебя и Мака накануне казни, Адам на некоторое время исчез. Выглядело очень подозрительно, что я исчез из виду одновременно с тобой. Вернувшись из Нассау, я говорил всем, что искал тебя, жаждал твоей казни не меньше их. Никто не поверил бы в это, если бы я почти сразу не занялся Гвен. Мне пришлось поддерживать с ней отношения, чтобы меня не разоблачили.
– Спасибо, что ты со мной откровенен, Адам, – мрачно проговорила Алекса. – Сколько еще должна продолжаться твоя шарада с Гвен?
– До тех пор, пока англичане не уйдут с американской земли, или пока меня не разоблачат и не повесят.
– Ясно, – проговорила Алекса. Но как она ни старалась, ей было непонятно, каким образом ухаживания за Гвен помогают делу американцев. – Ты меня любишь, Адам? – вдруг спросила она.
– Больше жизни, милая, – улыбнулся Адам, и его серые глаза засветились любовью.
– Тогда я попытаюсь понять, почему ты… должен встречаться с Гвен. Но я не обязана снисходительно относиться к этому.
– И я тоже, – с такой искренностью ответил Адам, что Алекса была склонна ему поверить.
Они еще немного поговорили о войне. Адам сообщил ей, что Корнуоллис без особого труда занял Северную Каролину, однако потерял два подразделения, отправленные разобраться с многочисленными партизанскими отрядами американцев. 7 октября 1780 года тысяча сто человек под командованием майора Патрика Фергюсона попали в окружение в Кингс-Маунтине, что в Южной Каролине, неподалеку от границы с Северной Каролиной. Группы стрелков, руководимые полковниками Исааком Шелби, Джеймсом Уильямсом и Уильямом Кэмпбеллом, отрезали им все пути к отступлению. После отчаянного сражения на поросших лесом горных склонах британцы сдались. Фергюсон был убит.
Позднее, в другом побоище, английские силы полковника Тарлтона были практически уничтожены кавалерийской атакой под командованием американского полковника Уильяма Вашингтона в Коупенсе, к юго-западу от Кингс-Маунтина. Несмотря на потери, которые армия Корнуоллиса понесла в этих сражениях, тот быстро прошел всю Северную Каролину, по пятам следуя за генералом Грином. Еще позднее две армии сошлись в битве за Гилфордский суд, где силы оказались примерно равными, и никто не вышел явным победителем. С тактической точки зрения, благодаря своей цепкости и превосходящему числу, выиграли британцы, несмотря на то, что они потеряли 600 человек. Однако через несколько недель Корнуоллис покинул сердце Каролины и Джорджии, двинувшись на побережье Уилмингтона в Северной Каролине, чтобы привести в порядок и пополнить свои ряды.
– А война на море? – спросила Алекса. – Как идут дела там?
– Французы делают все, что в их силах, чтобы помогать нам, – ответил Адам. – У адмирала де Грасса приказ сотрудничать с армиями Вашингтона. Похоже, волна успеха наконец поворачивает в нашу пользу.
– Слава богу, – с чувством выдохнула Алекса. – Превост по-прежнему контролирует Саванну?
– Да, к сожалению. Но, мне кажется, я слишком утомил тебя сегодня. Спи, любимая, я буду неподалеку.
Адам не обманул. Когда среди ночи Алекса проснулась, она ощутила рядом с собой его тепло, хотя он осторожно держался на расстоянии, чтобы не причинить ей вреда. Сладко вздохнув, Алекса придвинулась ближе и снова уснула, чувствуя себя защищенной.
Адам проснулся на рассвете и долго смотрел на свою спящую жену, дивясь, каким умиротворенным выглядит ее прекрасное лицо, несмотря на жестокие испытания, совсем недавно ею перенесенные. Он снова и снова проклинал себя за то, что позволил Алексе продолжать игру в Лису, когда обнаружил, что одиозная морская разбойница – это его родная жена. Он в самом деле быстро узнал Алексу, особенно после того, как занялся с ней любовью. Если до этого он еще сомневался, то потом ему уже не нужно было других доказательств. Он тихо усмехнулся, представив, какой шок испытала Алекса, зная, что он Адам Фоксворт, и видя, как ему не терпится заняться любовью с другой женщиной. «Так ей и надо, чертовке», – подумал он.
Адам винил себя за то, что не заставил ее отказаться от каперства и немедленно вернуться в Нассау. Он должен был лично сопроводить ее туда. Однако понимал, что с таким упрямым характером Алекса нашла бы способ обойти его приказы и вернуть Лису в море. Только теперь шутки кончились. Адам всерьез намеревался поставить на берегу двух охранников, чтобы Алекса никуда не сбежала, когда у нее заживет рука.
Она открыла глаза в сером полумраке и принялась наблюдать за игрой эмоций на красивом лице мужа.
– О чем ты думаешь? – тихо спросила Алекса.
– О том, как сильно я тебя люблю и как по собственной глупости чуть не лишился тебя навсегда, – без колебаний признался Адам. – Ты так и не простила меня за то, что я лгал тебе?
– Я могу простить тебе почти все, кроме того, как мерзко ты со мной обходился, пока я сидела в тюрьме. Я возненавидела тебя, когда ты явился на суд вместе с Гвен.
– Я сам себя ненавидел за то, что причиняю тебе боль. Но я ведь уже объяснил – это было необходимо. Я нуждался в свободе, чтобы освободить вас в роли Лиса. Я был потрясен, когда вернулся в Саванну и обнаружил, что вы с Маком в тюрьме. Все сходились к одному – виселицы вам не миновать.
– Почему ты так долго не возвращался? – спросила Алекса. – Когда Мак появился на плантации весь израненный и рассказал о ловушке, в которую вас поймали, я боялась за твою жизнь.
– Я был ранен, любимая. Одна пуля попала мне в плечо, а вторая – в бедро, – объяснил Адам. – Я пытался добраться до плантации, но отключился в лесу. По всей видимости, англичане потеряли мой след и вместо меня нашли Мака.
– Что произошло?
– Мне повезло. На следующий день меня нашел охотник, преданный американской идее. Он перенес меня в свою лесную хижину, где я приходил в себя. Мы жили в такой изоляции, что я не подозревал о происходящем в Саванне, пока к нам не забрел случайный гость. После разговора с ним я поспешил в город выручать вас.
Алекса вздрогнула.
– Страшно представить, что могло произойти, если бы ты тогда не вернулся.
– Даже не думай об этом, любимая, – нахмурился Адам, который в последние месяцы тоже часто задавался этим вопросом.
Приподнявшись на локте, Адам поймал ее губы в трепетном поцелуе. Поначалу он был нежен, но быстро перешел границы нежности, пустившись изучать языком чувственные контуры губ снаружи, а потом теплую, влажную сладость внутри. Алекса вздохнула, жалея, что не может обнять его за шею двумя руками.
Губы Адама оставили ее рот, скользнули по щеке, принялись ласкать шею и нежную кожу над сорочкой. Он поднял голову, и его сильные руки слегка подвинули Алексу, чтобы можно было освободить от одежды ее груди. Огненные искры полетели от ее живота к точке между ног при первом же горячем, влажном прикосновении губ Адама к идеальному холмику, когда он взял его глубоко в рот и стал сосать, нежно покусывая.
Алекса тихо застонала, и этот звук подействовал на Адама как ушат ледяной воды в лицо.
– Господи, Алекса, что я делаю? – воскликнул он. – Ты еще недостаточно здорова, чтобы заниматься любовью!
Он резко отодвинулся, и Алексу захлестнуло чувство потери, но она понимала – муж прав. Она была чересчур слаба, чтобы ответить так, как ей хотелось.
Через три дня вдалеке показались Багамы: драгоценные зеленые россыпи на серовато-голубом фоне в окружении полумесяцев белого песка, сверкающих под лучами солнца точно алмазы. Алекса была еще слаба, но по такому случаю встала с постели и нежилась в сиянии чудесного дня. Адам позволил ей выйти на палубу, однако не разрешил наряжаться в откровенный костюм Лисы. Вместо него Алекса надела скромное платье, попавшее на борт «Призрака» с одного из поверженных им английских кораблей. На самом деле в распоряжении Алексы был целый сундук одежды.
Когда они приблизились к острову Нью-Провиденс, Адам, по-прежнему в образе Лиса, залез на мачту, чтобы осмотреть гавань. От увиденного у него мороз пошел по коже. Несколько английских кораблей стояли в прекрасной бухте, и два из них как раз поднимали якоря, чтобы выйти в открытое море. Быстро соображая, Лис молниеносно спустился по канатам, на лету спрыгнув на палубу. В считаные минуты штурвал уже был в его опытных руках, и он искусно разворачивал судно, чтобы оно неслось быстрее ветра. Англичане успели только мельком взглянуть на их корму, прежде чем одномачтовик скрылся за горизонтом.
Как только британские корабли, отстав, перестали просматриваться вдали, Адам отправился на поиски Алексы, которую, несмотря на гневные протесты, при первых же признаках опасности отправил вниз.
– Мы их опередили, Алекса, – сказал он ей. – Пока что опасность миновала. Но мы больше не можем считать Нассау безопасным местом для тебя.