Джон Патрик Шэнли/John Patrick Shanley («Власть Луны/Moonstruck») был ирландского происхождения, но имел возможность наблюдать за своими итальянскими соседями через дорогу. Он говорит: «Я видел, что они лучше питались. Они больше ухаживали за телом. Когда они разговаривали, то вкладывали в разговор самое себя. Мне, конечно, нравилось и кое-что в ирландцах. Например, они могли переболтать итальянцев. У них было совсем другое обаяние. Я взял лучшее от этих двух наций для жизни и для писательской карьеры»[4].
Уильям Келли/William Kelley собирал информацию для «Свидетеля/Witness» около семи лет, изучая культуру амишей и пытаясь найти подход к людям, не расположенным к разговорам с незнакомцами. «Амиши не доверяли Голливуду, поэтому мне пришлось очень нелегко, пока я не повстречал амиша Бишопа Миллера, изготовителя конных повозок, и случайно упомянул при нем, что нам для фильма понадобится пятнадцать повозок. Миллер делал повозки и, будучи хорошим бизнесменом, тут же мысленно сказал себе: «Эге!» Так я неожиданно получил первое представление о жизни амишей».
Бишоп Миллер стал прототипом для Элая в «Свидетеле». Благодаря этому знакомству Келли неожиданно узнал, что амиши — сквернословы, знатоки лошадей, обладают хорошим чувством юмора, а их женщины одновременно застенчивы и кокетливы.
Культурные особенности влияют на ритм речи, грамматику и словарный запас.
Прочитайте вслух нижеследующие монологи, чтобы услышать голоса героев.
В фильме по сценарию Сюзан Сэндлер/Susan Sandler «Перекресток Дилэнси/Crossing Delancey» язык Верхнего Вест-Сайда контрастирует с жаргоном Нижнего Ист-Сайда. В этом фильме все герои — евреи (исключая Поэта), выросшие в определенных кварталах Нью-Йорка. Обе эти особенности влияют на их речь.
Иззи из Верхнего Вест-Сайда описывает ситуацию: «Я встретила одного чувака. Это произошло на свиданке, которую сварганила для нас сваха. Бабушка перетерла с ней и договорилась обо всем».
Бубба, ее бабушка, разговаривает с другим ритмом и другим языком: «Хочешь поймать обезьяну — таки полезай на дерево. Только псу пристало переносить мирскую суету в одиночестве, а не порядочному человеку».
Сэм, морильщик из Нижнего Ист-Сайда, говорит совсем по-другому: «Я доволен своей житухой. Мне нравится вставать рано утром и слушать, как птички-то уже — чик-чирик. Я чистую рубашку надену, ну, и иду в синагогу на утреннюю молитву, о тож. А в девять утра двери моего магазинчика — уже настежь».
Поэт говорит: «Ты так изысканно спокойна, милая Иззи».
Послушайте ритмы в ирландской пьесе Джона Миллингтона Синжа/John Millington Synge «Наездники моря/Riders to the Sea»: «Они сейчас собрались все вместе, и наступил конец. Господь Всемогущий да будет милостив с душою Бартли и с душою Майкла, и с душами Симуса и Пэтча, и Стивена Шона; да будет он милостив и с моей душой, Нора, и с душами всех тех, кто еще живет в этом мире».
Послушайте, как по-разному разговаривают Элай из общины амишей и Джон Бук, полицейский из Филадельфии. Различия очень тонкие, но если вы прочтете диалог вслух, то сможете уловить, как мелодична речь старого амиша Элая (у него далекие голландские предки и он называет всех в окружающем и враждебном для амишей мире «англичанами») и как прямолинеен полицейский Джон.
ЭЛАЙ
Будь уж поосторожней с этими англичанами.
ДЖОН БУК
Сэмюэл, я офицер полиции. Расследование этого убийства — моя работа.
Во многих случаях в ваших сценариях будут взаимодействовать герои с разными культурными особенностями. Если герой обладает тем же культурным багажом, что вы, то можно использовать ваш собственный опыт, чтобы описать речь героя и его взгляды на жизнь. Если же ваши герои — представители разных культур, возможно, вам придется провести дополнительные исследования, чтобы сделать их характеры правдоподобными. Также надо убедиться, что вы смогли создать разные индивидуальности, а не просто героев с разными именами, которые говорят и ведут себя совершенно одинаково.
Очень трудно написать историю, которая происходит в другом историческом периоде. Обычно это косвенное исследование: невозможно собрать информацию напрямую, живя в Лондоне XX века, если ваша история происходит в XVI веке. Речь современного англичанина лишь отдаленно напоминает язык, который был в обиходе четыре столетия назад. Словарный состав и ритм речи поменялись, и даже слова изменили свое значение или устарели.
Писатель Леонард Терни/Leonard Tourney, профессор истории из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, написал несколько книг об Англии XVI века, включая такие романы, как «Кровь старого саксонца/Old Saxon Blood» и «Смерть маленького акробата/The Players Boy Is Dead». Знаниями об этом периоде он обязан своему профессиональному опыту, но, тем не менее, вынужден был выяснять некоторые детали для написания романа.
Леонард говорит: «Иногда мне нужно провести исследование о судах и судебных практиках в конце XVI — начале XVII веков. В одном из моих романов рассказывается о суде над ведьмами. Мне надо было выяснить, мог ли адвокат представлять дело подсудимого в начале XVII века. Оказалось, что нет, и весь судебный процесс казался довольно странным. Также мне надо было узнать, сколько судей участвовало в процессе, и существовало ли жюри присяжных, и сколько человек входило в состав жюри. Я составил своего рода документ, в котором записал все то, что мне удалось выяснить о том, что любое подозрительное поведение в те времена могло послужить доказательством ведьмовства. Я изучил, какие меры наказания применялись к ведьмам».
Недавно я работала консультантом на проекте о переселении мормонов к западу от Солт-Лейк-Сити в середине XIX века. Кит Меррилл/Kieth Merrill, сценарист и режиссер, предоставил исследовательские материалы об исторических речах и сведения о путешествии. Сценаристка Виктория Уэстермарк/Victoria Westermark, написавшая несколько сценариев, действие в которых происходило в XIX веке, переписала и отредактировала этот сценарий. Она объясняет, как ей удалось использовать историческую информацию, чтобы описать героев и их язык в сценарии фильма «Наследие/Legacy».
«Обычно я по возможности копаюсь в дневниках, письмах, речах, которые человек мог произнести. Хотя письменная речь отличается от устной, различия каждого человека видны в его дневниках. Письма могут быть очень полезны. Еще один источник сведений — местная газета, выпускавшаяся в конце XIX века, где мне посчастливилось найти образцы того, как обычные люди разговаривали в те времена, что любили и ненавидели, и даже как они ругались.
Также я провела исследование в библиотеке Хантингтон в Пасадене, где мне удалось найти настоящие дневники того времени. Я веду список, куда записываю интересные слова и выражения, которые используются нечасто, зато добавляют речи некий колорит и не отпугивают зрителей устаревшим звучанием».
Очень часто сценаристу приходится додумывать подробности, которые он не нашел даже после продолжительного исследования. В таких случаях используйте все, что вы узнали об этом периоде, чтобы история казалась правдоподобной.
Многие писатели пишут истории, которые происходят в известных им местах. Если вы выросли в Нью-Йорке, то многие ваши истории, скорое всего, тоже будут происходить там же. Голливудские студии завалены сценариями о том, как люди приезжают в Голливуд, чтобы сделать карьеру. Авторы иногда пишут сценарии о тех местах, где они бывали или жили какое-то время. Чем больше автору известно о месте действия, тем меньше исследований придется провести. Однако, даже если автор хорошо знаком с местностью, то все равно приходится выяснять некоторые детали.
Уильям Келли жил в графстве Ланкастер в Пенсильвании, поэтому у него уже были наработки о месте действия для «Свидетеля». Однако он еще раз приехал туда, чтобы подыскать прототипы для своих героев и углубить свои знания об амишах.
Джеймс Дирден/James Dearden, автор «Рокового влечения/Fatal Attraction» — англичанин, однако он довольно долго прожил в Нью-Йорке — месте действия фильма.
Действие двух романов Яна Флеминга о Джеймсе Бонде «Доктор Ноу» и «Живи и дай умереть», а также нескольких рассказов происходит на Ямайке, где у него было поместье «Золотой Глаз». Он ездил в Токио перед написанием «Живешь только дважды» и прокатился на Восточном экспрессе до того, как написал «Из России с любовью».
Место действия влияет на разные аспекты личности героя. В «Свидетеле» бурная жизнь в Филадельфии отличается от мерного течения жизни на ферме амишей. Ритм жизни на Западе США в «Электрическом всаднике/Electric Horseman» отличается от ритма жизни в Нью-Йорке в фильме «Деловая женщина/Working Girl». И каждое из этих мест оказывает влияние на героев.
Если бы вы были автором «Дождя» Сомерсета Моэма (позже по нему сняли два фильма), или «Ночи Игуаны» Теннесси Уильямса, или «Силы и Славы» Грэма Грина, вы бы непременно описали чувство подавленности, которое наваливается на человека в жарком и влажном климате, или приступ клаустрофобии, который случается от непрерывного тропического ливня.
Если бы вы писали такую книгу, как, например, роман «На Бога уповаем/In God We Trust» Джина Шепарда/Jean Shepherd, или сценарий по книге «Не зови волков/Never Cry Wolf» сценаристов Кертиса Хэнсона/Curtis Hanson, Сэма Хэмма/Sam Hamm и Ричарда Клеттера/Richard Kletter, вам бы захотелось узнать, как низкая температура влияет на жизнь и поведение человека.
Дейлу Вассерману/Dale Wasserman, написавшему пьесу по книге Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки», пришлось провести небольшое исследование, чтобы понять героев. «Частью моего исследования было посещение психбольниц. Я ездил и в очень дорогие лечебницы и в самые ужасные. Потом я договорился с врачом, чтобы меня поместили в большую психбольницу в качестве пациента. Сначала я намеревался провести там три недели, но выдержал только десять дней. Не потому, что мне было страшно или неудобно, а как раз наоборот. Мне было чрезвычайно уютно. Так я выяснил то, чего и сам не ожидал. Если вы разрешите учреждению все за вас решать, то жизнь становится очень простой и удобной, а соблазн жить такой жизнью был очень большим. Я познакомился со многими пациентами, узнал, что такое настоящая ясность мысли, и какие бывают особенности у тех же пациентов».