Когда Сигма прибыл на место, с ним связался по радио человек, назвавшийся Портером. Портер стал указывать ему дорогу, пока Сигма сражался с мутантами и системой безопасности, которых спустил на него перепуганный Уол. Цель Большого Папочки – ядро компьютера, из которого он должен добыть код: то был единственный способ вытащить «Мыслитель» из города. Затем Сигме предстояло добраться до батисферы Портера, где его уже ждала Тененбаум.
Но у ядра Сигма столкнулся с неприятным сюрпризом: Уол только что выключил компьютер. Логово Минервы готовилось рухнуть, воздух уходил, не работали системы давления. Одержав верх в смертельной битве с Уолом, Сигма подошел к компьютеру и смог успешно перезапустить его. Получив коды, он узнал, что все это время его направлял не человек по имени Портер, а вот эта самая машина. Как оказалось, незадолго до того, как его забрали в «Персефону», Портер оставил компьютеру последнюю директиву: сбежать из Восторга любой ценой. Вот «Мыслитель» и решил помочь Сигме и направлял его, используя голос своего создателя. Но открытия на этом не закончились: все это время Сигма сам был Портером, которого превратили в Большого Папочку. Он не помнил прошлого, но Тененбаум, несомненно, выбрала его неслучайно. В конце концов немецкой ученой удалось разработать вакцину и вернуть Портеру человеческий облик. В финале он приходит на могилу жены и наконец прощается с ней.
Несмотря на все подсказки и намеки, точное местонахождение Восторга неизвестно. Оно меняется от одной игры к другой, и хотя принято считать, что город стоит в глубинах Атлантического океана, некоторые данные противоречат друг другу. В первой части BioShock приведены его точные координаты: 63° 2’ северной широты и 29° 55’ западной долготы – то есть где-то между Гренландией и Исландией. Игрок видит эти цифры во время короткого флешбэка, когда Джек встречает Райана и вдруг вспоминает записку, которую прочитал на самолете. Но во второй части, когда мы оказываемся в музее Парка развлечений Райана, то видим там изображение, из которого становится ясно, что Восторг находится ближе к центру океана – точно посередине линии, которую можно провести между Пиренеями и Бостоном.
Французская локализация порой сильно отличается от оригинала. Так, во французской версии игры Большие Папочки называются Защитниками. В таком переводе утрачен семейный оттенок уз между Папочками и Маленькими Сестричками. Поменялось и прозвище ныряльщика, которым прежде был Дельта, герой второй части BioShock. В оригинале его звали «Джонни Топсайд» – это имя означает часть корабля, находящуюся над поверхностью воды. Французские локализаторы по какой-то причине дали ему имя «Пьеро Камнем-наДно», что противоречит смыслу оригинала.
Если как следует посмотреть на внутреннюю сторону запястий Джека, то можно увидеть татуировки в виде цепей – прямое указание на то, что он подвластен Фонтейну.
2. Мир игры
Сегодня мы видели нашу Машеньку. Мы ее едва узнали. Она сосала кровь из трупа, а потом, когда напилась, ушла, держа за руку одного из этих жутких големов.
Разумеется, можно рассматривать мир игры BioShock как самые обычные декорации, но поверьте: эта вселенная не так уж проста. В прошлой главе мы отследили сюжетные линии первых частей, а теперь прольем свет на мириады отсылок и источников, откуда разработчики черпали вдохновение.
Эндрю Райан, с которого началась вся эта история, идеально вписывается в философское течение, которое находилось в оппозиции ко всем политическим и религиозным движениям того времени. Он может сойти за анархиста, но в действительности Райан олицетворял собой идеи Айн Рэнд – писательницы и сценаристки, которая прославилась тем, что стояла у истоков объективизима.
Айн Рэнд, американка русского происхождения, родилась в 1905 году, а умерла в 1982‑м. Ее самая главная книга, которая, к слову, послужила источником вдохновения для BioShock, называется «Атлант расправил плечи». В ней Рэнд и вывела свои философские взгляды – объективизм. Этот роман объемом более полутора тысяч страниц был впервые опубликован в США в 1957 году. Он пользовался феноменальным успехом и заслужил титул одной из самых важных книг для американцев: в этом списке «Атлант» занимает второе место после Библии. Это литературно-критическое произведение, по замыслу автора, должно было запечатлеть «роль человеческого духа в обществе». В нем Айн Рэнд представляет, во что превратился бы мир, если бы лучшие умы человечества вдруг устроили забастовку. Загадочное исчезновение всех «людей разума», на которых держится цивилизация, – известных ученых, художников, предпринимателей, тружеников – приводит общество на грань катастрофы. А устроил все это некий Джон Голт – гениальный изобретатель, автор революционного двигателя. Некогда он разошелся во взглядах со своим работодателем и забросил разработку. Рэнд задается вопросом: если некому станет держать весь мир на своих плечах, подобно тому как титан Атлант держит небесный свод, – то куда покатится мир? Роман показывает, что случается, если государство душит живой разум и не дает ему свободы. Автор осуждает интервенционизм – вмешательство государства в экономику и науку, которое было обычным делом в середине прошлого века. Ему она противопоставляет автономию и принцип laissez-faire – принцип невмешательства, согласно которому государство должно держаться подальше от экономики.
Айн Рэнд отвергает любую веру в божества, потому что, как она считает, вера противоречит рассудку. Писательница точно так же выступает против всякого служения, причем не только религиозного, но и служения доктринам или «высшим целям». Взамен им Рэнд предлагает особый вид философского реализма, который называет «разумным эгоизмом», или «приоритетом личного интереса». К альтруизму и коллективизму она питает отвращение и в центр всего ставит самостоятельную личность. Одним из столпов ее философской системы является уважение и внимание к себе, что противоречит течениям того времени, которые основывались на коллективизме. В последнем Рэнд видит лишь препятствие на пути к самореализации. Согласно Рэнд, раз человек наделен разумом, то вполне может рассуждать рационально и принимать обдуманные решения, – вот еще одна аксиома, которая лежит в основе ее учения. Человек не должен исходить из слепых верований и рассуждения свои обязан основывать не на пустых фантазиях, а на фактах. Рэнд считает, что социальная адаптация и интеграция личности в общество должна опираться на реальность, а не на воздушные замки.
Один из центральных персонажей романа – Джон Голт, он олицетворяет идею Рэнд о личности и ее месте в обществе. Основатель Восторга Эндрю Райан также воплощает собой мысли писательницы, только в игре: каждая черта его характера соответствует объективизму. Райан мнит себя гением, которого подавляет и сковывает государство. Он отвергает все социальные институты и в конце концов уходит прочь от мира, забрав с собой всех себе подобных. Лучшие умы оставляют человечество на произвол судьбы – совсем как в романе Рэнд.
Соперник Райана, Фрэнк Фонтейн, берет себе псевдоним Атлас – или, в ином прочтении, Атлант. Этот персонаж, возвысившийся благодаря народной поддержке, использует имя греческого титана – тогда как в книге Рэнд Атлант символизирует всех «людей разума». В образе Фрэнка Фонтейна воплотилась сама суть индивидуализма, который так любит Рэнд: согласно ее философии, социальная структура (в данном случае Восторг) никак не может заменить собой персональные нравственные нормы личности и амбиции. В конце игры Эндрю Райан попадает в ловушку – сам становится тем, чего так хотел избежать. Фонтейн же, со своей стороны, представляет индивидуалистическую оппозицию. Он и сбросит тирана с его трона. BioShock критикует объективистские взгляды: именно «приоритет личного интереса» и уничтожит Восторг.
В 1936 году скульптор Ли Лори создал статую Атланта, выполненную в стиле ар-деко. Статуя стоит в Нью-Йорке, на Пятой авеню, напротив Собора Святого Патрика – прямо перед Рокфеллеровским центром. Она символизирует движение объективистов.
Имя Эндрю Райана – это неполная анаграмма имени Айн Рэнд.
Биография Райана во многом похожа на биографию Айн Рэнд. Им обоим пришлось оставить родину после Октябрьской революции, которая породила в них ненависть к самой идее коллективизма. Оба отправились в Соединенные Штаты, рассчитывая, что отыщут там землю обетованную. Обоим не понравился рузвельтовский «Новый курс» 1930‑х годов, и, наконец, оба провозгласили собственную идеологию.
Один из самых известных романов Рэнд называется «Источник», или, в оригинале, Fountainhead. Возможно, именно отсюда взялось имя Фрэнка Фонтейна.
В первой части игры на городских стенах можно видеть плакаты с надписью «Кто такой Атлас?». Это отсылка к началу романа Айн Рэнд, а точнее к словам «Кто такой Джон Голт?». Голт – один из ключевых персонажей этой истории.
Эндрю Райан и София Лэмб воплощают собой две основные доктрины Восторга. В то время как первый превозносит индивидуализм и возводит работу в ранг высших ценностей, вторая утверждает, что блага необходимо делить между всеми людьми, и выступает за принцип общности. Их системы ценностей абсолютно противоположны. И пусть история Восторга просто антиутопический вымысел, идеологии, о которых она рассказывает, весьма походят на капиталистическую и коммунистическую системы. С той разницей, что Лэмб и Райан доводят свои идеи до крайности.
Райан задумывал Восторг как эдакий капиталистический рай на земле. Он ценит свободную конкуренцию, и потому позволяет Софии Лэмб распространять свое влияние – хотя ему прекрасно известно, что ее идеи нарушают установленный порядок и вообще вредны городу. Так же он ведет себя и с Фрэнком Фонтейном: позволяет ему основать компанию и развивать бизнес. Свобода предпринимательской деятельности есть для Райана первостепенная ценность – тут его система ничем не отличается от любой капиталистической. Он не может намеренно ограничивать конкурентов, иначе предаст самого себя. Его Восторг – город без государства и религии, без диктата и запретов. И он падет: его уничтожат воззрения самого Райана, которые, как бы иронично это ни звучало, основываются на свободе и сотрудничестве. Фонтейн возвысился лишь потому, что люди ни за что не откажутся от помощи со стороны, если на кону стоят их жизни. В Восторге то были низы общества, которых вербовал приют Фонтейна и которые охотно поддержали восстание. Игра говорит нам, что в реальности без вмешательства государства обществу ни за что не обойтись, каким бы оно, это общество, ни было.