Я наливаю четыре порции.
– Только по одной, потом сделаю что-нибудь еще. Бывает, присматриваю за семейным баром, – поясняю в ответ на их взгляды. Они встречают мои слова улыбками. – За отличный год! – произношу тост и поднимаю рюмку.
Девочки дружно выпивают.
– Вполне приятный, – замечает Лидия, стараясь не дышать. – Обжигает, но в то же время сладкий.
– Мне нравится, – подтверждает Рэйчел, вновь поднося рюмку ко рту и проверяя, не осталось ли немного на дне. – Можно еще по одной?
– Ладно, но две порции – максимум. – Вторая рюмка пьется уже легче. – Ну, я в душ. Завтра в восемь у меня занятия, – сообщаю я и беру бутылку. Девочки стонут в ответ. – Спокойной ночи.
– Черт, она сообразила забрать бутылку, – смеется Рэйчел. – Очень умный ход.
В ответ на это заявление не могу удержаться от смеха. Бутылку прячу там, где ее никто не найдет: за книгами на полке.
На следующее утро будильник поднимает меня в семь часов. Со стоном выбираюсь из постели, уже жалея, что записалась на эти занятия по ветеринарной анатомии. «Жаворонок» – явно не про меня.
Хватаю белые штаны для йоги и с трудом натягиваю на себя, после достаю первую попавшуюся футболку – укороченную, светло-розового цвета – и надеваю поверх спортивного лифчика. Она садится достаточно свободно. Выйдя в кухню, чтобы приготовить себе кофе с собой, не могу сдержать стон: ее заливает яркий свет солнца.
– Нам явно нужны шторы, – бормочу, закрыв один глаз, и поспешно возвращаюсь в спальню.
Почистив зубы, собираю волосы в хвост на макушке.
– В такую рань просто нельзя выглядеть прилично, – по секрету сообщаю отражению в зеркале и, схватив сумку, выхожу из квартиры, пока все остальные еще спят.
До кампуса идти не больше десяти минут, однако я успеваю сильно пожалеть, что не взяла с собой наушники. Лучше уж слушать музыку, а не шум машин с близлежащей дороги. К тому же так я смогла бы успокоиться перед первым занятием, поскольку нервы на пределе, как будто меня ждет какое-то невообразимо серьезное испытание.
– Все будет хорошо, – убеждаю себя и на долю секунды опускаю взгляд. Поднявшись по ступенькам, протягиваю руку к двери, но натыкаюсь на что-то живое. – Господи, простите. Я вас не заметила, – бормочу и поднимаю голову. Время как бы замирает – по крайней мере, мне так кажется. Я смотрю в самые красивые глаза на свете, радужка которых сверху кажется ярко-зеленой, а внизу – золотисто-желтой.
– Извини, это я виноват, – отзывается парень низким голосом. Его черные волосы выглядят так, словно их только что взлохматили рукой. – Проходи. – Он жестом приглашает меня пройти вперед.
Улыбнувшись, захожу внутрь.
– Похоже, рыцарство еще живо, – замечаю, оглядываясь через плечо, и от ухмылки на его лице начинаю нервничать еще сильнее.
ДваТрэвис
Девушка делает два шага внутрь здания, потом оглядывается. В ответ ухмыляюсь и качаю головой. Неужели она флиртует? В такую рань?
Однако от ее улыбки ноги словно прирастают к полу, а внутри все сжимается. Не существует слов, чтобы описать ее великолепие, но даже если бы я их отыскал, они не смогли бы в полной мере передать представшую взгляду картину.
Лишь когда незнакомка делает еще пару шагов, отмираю и иду вперед. Наверное, она здесь новенькая. Прежде я ее не видел – подобной встречи точно бы не забыл. Поправляю на плече ремешок сумки. На кончике языка уже вертится вопрос: как ее зовут? Разум настойчиво советует просто спросить. Ну что плохого из этого выйдет? Впереди маячит ее задница, от которой я не в силах оторвать взгляд. Все в этой девушке кажется идеальным.
Поворачиваю направо и изумленно наблюдаю, как незнакомка открывает дверь в мою аудиторию.
– Следишь за мной? – заявляет вдруг она, повернувшись ко мне и загородив дверной проем.
Значит, эта девушка идет на ту же лекцию? Я так потрясен, что не сразу нахожусь с ответом.
– Э-э-э… нет. – Во рту внезапно пересыхает. В ее глазах мелькают веселые искорки. – От тебя одни неудобства.
В ответ на мое заявление она разражается смехом. Черт, эта девушка и смеется потрясающе.
– Ты даже не представляешь какие, – подмигивает она и заходит в аудиторию. Я следую за ней.
Перед классной доской выстроились пять рядов сидений.
– Простите, – бормочет какой-то парень, проходя мимо меня.
Сам не понимая почему, немного ускоряю шаг. Она садится на четвертое место в третьем ряду и ставит посреди стола термокружку.
Обхожу ее сзади и устраиваюсь в том же ряду на втором сиденье. Опустив сумку на пол, незнакомка достает ноутбук, открывает его, потом поворачивается ко мне.
– И вовсе не страшно, – со смехом фыркает она, заметив, как я за ней наблюдаю.
Меня будто лишают дара речи, а все связные мысли вылетают из головы. Я просто сгораю от стыда, иначе мог бы тоже рассмеяться.
Аудитория постепенно заполняется студентами. Все еле ноги волочат.
– Ну, Ромео, – вновь обращается она ко мне, – имя-то у нас есть?
– У меня?
– Ну, ты ведь следил за мной все утро, – поддразнивает она.
Не могу удержаться от смеха, и нервозность понемногу спадает.
– Еще нет и восьми, – смотрю я на часы. – Так что «все утро» – явное преувеличение. Точнее будет, последние минут пять. – Подавшись вперед над столом, протягиваю ей руку. – Я Трэвис.
– Приятно познакомиться, Трэвис. – Она с улыбкой пожимает мою ладонь.
– А у тебя есть имя? – интересуюсь я и кладу руку на спинку сиденья между нами.
– Ага. Харлоу, – мягко сообщает она и делает глоток кофе.
Хочу спросить, новенькая ли она, но дверь в аудиторию закрывается и профессор начинает занятие.
Поспешно разворачиваюсь вперед и достаю ноутбук, чтобы делать заметки. На протяжении всей лекции мне так и не удается до конца сосредоточиться. То и дело поглядываю на нее, она ловит мои взгляды и нежно улыбается, отчего чертовски потеют ладони.
После окончания занятия убираю ноутбук и встаю, делая вид, что вовсе не жду Харлоу, однако внутренне пытаюсь набраться смелости и пригласить ее выпить кофе.
Шагаю медленно, словно черепаха, после оборачиваюсь. Она что-то печатает в телефоне. Уже собираюсь подойти к ней, когда в кармане жужжит мобильный. Мама. Меня так и подмывает отправить вызов на голосовую почту, но я все же нажимаю зеленую кнопку и выхожу из аудитории.
– Привет, – говорю, приложив телефон к уху.
– Ну хоть один ребенок отвечает на звонки, – драматично вздыхает мама, и я невольно усмехаюсь.
С тех пор как полгода назад скончался отец, ей нелегко одной со всем справляться, однако когда кто-либо пытается помочь, мама злится и заявляет, что она вполне независимая женщина. Вот и выходит: делаешь – плохо, не делаешь – опять плохо.
– Доброе утро, мам. – Оглядываюсь на дверь аудитории и неспешно направляюсь к выходу из здания, надеясь, что сумею вновь перехватить Харлоу. – Что случилось?
– Ты же знаешь, Трэвис, я не привыкла жаловаться, – начинает она, и я, не удержавшись, хмыкаю.
– Да, мама, конечно. – Устраиваюсь на скамейке под одним из деревьев. Опустив сумку рядом на сиденье, слежу за теми, кто входит и выходит из здания. – Не припомню, когда ты в последний раз на что-то жаловалась. Ну, разве что на прошлой неделе сокрушалась, что тебя больше никто никуда не приглашает.
– И вовсе не сокрушалась. Просто указала на тот факт, что ни у кого нет времени со мной пообедать, – обиженно заявляет она. – Кстати, твои сестры меня вообще игнорируют.
– Надо же. – Харлоу выходит из здания с сумкой на плече, смотрит налево, направо, потом, спустившись по ступенькам, направляется в противоположную от меня сторону. – Кого из них ты имеешь в виду?
Сестер у меня трое. Шелби на десять месяцев старше меня, Кларабелла на год младше, а малышка Пресли родилась через четырнадцать месяцев после нее.
– Всех троих! – бросает мама. – Они против меня сговорились. Я же хочу только лучшего – как для них самих, так и для бизнеса.
Два года назад сестры основали компанию по организации свадеб под названием «Долго и счастливо». Я тогда и не представлял, насколько велика эта отрасль. Никогда об этом не задумывался. Как бы то ни было, маленькая семейная фирма, в которой они трудились втроем, постепенно развивалась, и сейчас они готовились купить дом в колониальном стиле, чтобы устроить там офис, а в прилегающем сарае после ремонта проводить различные мероприятия. Сестры показывали мне фотографии. После надлежащих работ должно получиться нечто шикарное.
– Они же знают, что я готова ради них на что угодно, – продолжает мама. – Но вместо того, чтобы попросить денег у меня, твои сестры решили взять кредит. – Теперь она уже почти кричит. – Кредит! Я ведь живу в здоровенном доме. – Который отец унаследовал от деда, а тот от прадеда. – А им троим даже в голову не пришло обратиться ко мне.
– Может, они просто хотят сделать все сами, – предполагаю я. – Или решили использовать тебя как запасной вариант?
– Думаешь? – Ее тон смягчается.
– Ну, они пытаются понять, смогут ли справиться самостоятельно. Если у них не выйдет, сестры знают, что ты их поддержишь, – объясняю я и, схватив сумку, поднимаюсь со скамейки. Бросаю взгляд в ту сторону, куда ушла Харлоу, но ее уже и след простыл.
– Тогда почему они прямо не сказали об этом? К чему скрытничать?
– Это у них от папы, – усмехаюсь я. – Мне пора на следующую лекцию.
– Позвони позже, – просит она. – Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – мягко отвечаю и вешаю трубку.
Затем открываю групповой чат с сестрами.
Я: Может, поговорите с мамой? Она сказала, вы не хотите с ней общаться.
Кларабелла: ТЫ ЭТО СЕРЬЕЗНО?
Раз она пишет заглавными буквами, значит, кипит от злости. Даже, вероятно, готова взорваться.
Шелби: Она заявилась в банк и попросила их аннулировать нашу заявку на кредит.
Я потрясен, только не маминым поведением, а, скорее, тем, что не предвидел подобного шага с ее стороны.