– Нам не обязательно прощаться, – произносит он почти шепотом, с озорным блеском в глазах. – По крайней мере, пока.
– Что ты еще задумал? – с ухмылкой спрашиваю я.
– Понятия не имею, – рассмеявшись, признается он. – Но можно сымпровизировать по ходу дела.
Трэвис открывает дверцу лимузина. Пока он о чем-то беседует с водителем, забираюсь внутрь и откидываюсь на спинку сиденья. От всего случившегося сегодня голова идет кругом. Или, может, виновата выпивка. В любом случае не хочу, чтобы этот вечер заканчивался.
Обсуждая то, чем Трэвис занимался в прошедшие годы, мы косвенно затронули и его отношения с Дженнифер. Не так уж счастлив он с ней был, как я думала вначале. Трэвис не спешил упоминать ни о ней, ни об их жизни и, судя по всему, работал так же много, как и я.
Всякий раз, как он садился рядом и задевал ногой мою ногу, кожа покрывалась мурашками, и я молча молилась, чтобы Трэвис ничего не сказал по этому поводу, хотя уже заранее решила в случае чего сослаться на холод. Хотелось верить, что он не раскусит мою ложь.
Ощутив, как дергается машина, открываю глаза.
– Куда поедем? – спрашиваю я, когда Трэвис захлопывает дверцу и водитель занимает свое место.
– Увидишь.
Вглядываясь в темноту за окном, вспоминаю, как Трэвис однажды привез меня сюда – ну или в какую-то похожую местность – и я дала ему то обещание.
Я встала на колени, приподняла юбку и оседлала его. Обхватив его лицо ладонями и глядя ему прямо в глаза, произнесла слова, которые рвались с языка последние пять месяцев.
– Я люблю тебя. – Потом приложила палец к его губам. – Ты не обязан отвечать тем же. Просто знай, что эти полгода с тобой принесли мне очень много счастья. – Я подалась вперед и нежно его поцеловала.
Трэвис погладил меня по спине.
– Пообещай мне кое-что, – тихо произнес он.
– Все что угодно. – О чем бы он ни попросил, я всегда ответила бы «да».
– Обещай, что будешь рядом со мной в самый счастливый день моей жизни.
Откинув пальцами волосы у него со лба, я представила, как иду к алтарю, где ждет он.
– Обещаю.
– Хорошо.
Он нежно поцеловал меня. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, меня вот-вот стошнит от распирающего счастья. Лучше быть просто не могло!
Однако Трэвис доказал, что я заблуждалась, и произнес слова, которые мне безумно хотелось услышать:
– Я люблю тебя, Харлоу.
Машина останавливается возле небольшого коттеджа.
– Где мы, ради всего святого? – интересуюсь я, когда водитель распахивает дверцу с моей стороны и помогает мне выйти.
Фонарь над коричневой входной дверью освещает крыльцо с пятью ступенями. По фасаду дома тянутся четыре высоких окна, из которых льется мягкий свет. Его вполне достаточно, чтобы рассмотреть все вокруг. Во всем облике дома ощущается нечто деревенское. Сделав несколько шагов, заглядываю за угол. Затем поднимаю глаза и замечаю балкон на втором этаже, прямо над входной дверью.
– Пойдем. – Трэвис берет меня за руку и тянет вверх по ступенькам.
Я так пристально смотрю на наши сцепленные руки с переплетенными пальцами, что даже не замечаю, как он открывает дверь.
Вхожу внутрь и потрясенно замираю при виде разбросанных по полу дорожек из лепестков роз. Одна из них ведет к лестнице, другая – к той самой комнате с большими окнами.
– Господи боже, – выдыхаю я, когда Трэвис отступает в сторону и мне на глаза попадаются красные воздушные шарики в форме сердечек. Кофейный столик перед угловым диваном сплошь заставлен вазами с красными розами. Гостиная увешана воздушными шарами и почти сплошь усыпана лепестками роз.
Выпустив мою руку, Трэвис направляется к столу, на котором стоят серебряное ведерко с бутылкой шампанского и серебряные подносы – на одном два хрустальных бокала, на другом две миски с клубникой: в шоколаде и без.
– И что все это значит, черт возьми? – интересуется Трэвис.
Не слишком понимая, о чем он, бросаю на него недоуменный взгляд, затем осматриваюсь вокруг и лишь спустя минуту сознаю, что на всех ступеньках лестницы стоят хрустальные сосуды с водой, в которых плавают свечи.
Рассмеявшись, прикрываю рот рукой.
– Предупреждал ведь, что это слишком. – Несколько нетвердой походкой Трэвис приближается к столу и достает из ведерка бутылку шампанского, не обращая внимания на стекающие с нее струйки воды. Потом наклоняется и берет миску с клубникой. – Я им это еще припомню, – со смехом обещает он.
Подойдя ближе, кладу сумочку на край стола. Она тут же падает, отчего мы оба смеемся еще громче.
– За мной, – усмехается Трэвис, когда я беру вторую миску, и жестом указывает направление.
Завороженная блеском его глаз, бездумно следую за ним к лестнице. Внутри все трепещет, от расшалившихся нервов меня бросает в жар.
«Остановись! – настойчиво советует разум. – Просто попрощайся с ним и уходи».
Однако я уже поднимаюсь по ступенькам. Свечи озаряют наш путь. Мы останавливаемся на верхней площадке лестницы. Похоже, весь этаж занимает одна только спальня открытой планировки, оформленная в стиле лофт. В центре комнаты на возвышении стоит большая двуспальная кровать с балдахином, задрапированным сверху белыми простынями. На покрывале выложено сердце из лепестков роз, рядом две подушки с надписями «Мистер» и «Миссис».
– Разве это не странно? – спрашиваю я вслух, покачиваясь на нетвердых ногах и пытаясь сохранить равновесие. Втайне надеюсь, что Трэвис согласится со мной и предложит на этом закончить.
Обвожу взглядом комнату. Лепестки роз здесь покрывают весь пол. Сбоку от кровати, в углу спальни, стоит глубокая белая ванна, в которую поместятся больше двух человек. Неуверенно делаю несколько шагов вперед и замечаю, что ванна наполнена водой, по поверхности которой плавают свечи и лепестки роз.
– Если это странно, могу уйти, – предлагаю я.
Трэвис оглядывает комнату и качает головой.
– Твое присутствие здесь еще не самое странное из сегодняшних событий. – Он подходит ко мне и протягивает миску с клубникой, которую держит в руке. – Вот, возьми.
Смотрю на его протянутую руку, стараясь сосредоточиться на том, чтобы забрать миску и не уронить. Издаю смешок, когда это все-таки удается. Трэвис тут же разворачивается и идет к кровати, а я нервно гадаю, что он задумал. Затаив дыхание, наблюдаю, как он хватает за край покрывало и сдергивает с постели. Аккуратно разложенные на нем лепестки роз разлетаются в разные стороны.
– Сюда, – немного невнятно бормочет Трэвис и открывает какую-то дверь.
Вслед за ним выхожу на окутанный ночной тьмой балкон. Кожи касается легкий ветерок, заставляя поежиться.
– Слава богу, – осмотревшись, выдыхает Трэвис и расстилает покрывало на деревянном полу, потом сбрасывает обувь. – Иди сюда, – кивает он мне и встает на мягкую подстилку.
Опускаю на пол миски с клубникой и разуваюсь. Деревянные доски холодят босые ноги, и я, стараясь ступать по ним как можно меньше, на цыпочках добираюсь до покрывала. Сразу появляется ощущение, будто иду по облаку.
– По-моему, этому покрывалу не место на балконе, – неуверенно усмехаюсь я.
Трэвис садится на край и похлопывает по месту рядом с собой.
– Устраивайся поудобнее.
Подхожу ближе к нему и как можно изящнее опускаюсь на колени, стараясь сесть так, чтобы в самый неподходящий момент не завалиться на спину с задранными кверху ногами. И чуть не воплю от радости, когда умудряюсь разместиться рядом с Трэвисом без каких-либо происшествий. Поджимаю ноги, коленями почти касаясь его штанины.
Он снимает фольгу с бутылки, разматывает проволоку и выдергивает пробку. Шампанское выплескивается через горлышко. Трэвис поспешно отводит руку в сторону, чтобы оно не пролилось на покрывало.
– Надеюсь, ты не оставил в залог свою кредитную карту, – шучу я.
Трэвис подносит бутылку к губам и делает глоток.
– Я знаком с владельцем, – заверяет он, протягивая мне шампанское.
Стараясь не думать о том, что его губы всего миг назад касались горлышка, тоже отпиваю из бутылки. Рот наполняет прохладная, сладкая, пузырящаяся жидкость. Вообще-то, сегодня мне бы не следовало больше пить, но шампанское немного успокаивает волнение.
– Вкусно. – Протягиваю ему бутылку, он берет ее, и наши пальцы соприкасаются.
Борясь с внутренним трепетом, поднимаю глаза к небу. Мерцающие звезды над нами похожи на маленькие бриллианты, вокруг стрекочут сверчки. Если закрыть глаза, можно представить, что я дома.
– Только лучшее. – Трэвис меняет позу и вытягивает ноги перед собой. – Я ведь «мистер». – Рассмеявшись, качает головой, подносит бутылку к губам и делает три глотка, потом опять передает ее мне.
И снова при этом касается моих пальцев, но на этот раз не спешит отвести руку. А у меня отчаянно колотится сердце. Не подавая виду, стараюсь дышать как можно ровнее. Начинает кружиться голова. От выпивки или от близости Трэвиса?
– Приятно слышать. – Вновь подношу бутылку к губам, а Трэвис берет ягоду из миски.
– М-м-м, клубника и шампанское, – тянет он, глядя на звезды. – Кто бы мог подумать, что вместе это так вкусно!
Ставлю бутылку рядом с собой, но как только убираю руку, она начинает падать. Сразу становится ясно, что, если шампанское прольется, в основном пострадает Трэвис. Мы оба успеваем среагировать довольно быстро. Я хватаюсь за бутылку, он ловит ее одновременно со мной, накрывая мои руки, однако половина шампанского все равно выплескивается на покрывало. Трэвис поднимает бутылку в воздух, я не спешу ее выпускать.
– Кризис предотвращен, – замечаю я, глядя на наши соприкасающиеся руки.
Дыхание сбивается; надеюсь только, оно не отдается эхом в тишине ночи. Поднимаю глаза и в тот же миг сознаю, как сглупила. Трэвис совсем рядом, гораздо ближе, чем я думала. Я ощущаю запах его одеколона, чувствую на лице его дыхание. И боюсь отстраниться.
– Трэвис, – шепчу я.