Он подходит ближе, встает передо мной и заглядывает мне в глаза. Мужчина, завоевавший мою любовь. Разбивший мне сердце, а потом запросто собравший все кусочки воедино. Герой любой романтической сказки, рядом с которым у меня все трепещет внутри. Тот, кто заставляет меня улыбаться и хмуриться. Мой возлюбленный на всю оставшуюся жизнь. Именно с ним я хочу завести детей и вместе вечно сидеть на крыльце, держась за руки. Он – все для меня.
– Больше всего на свете я хочу сделать тебя своей женой. – Трэвис нежно меня целует.
– Значит, решено, – объявляю я, переводя взгляд на его сестер. – Мы женимся.
Эпилог первыйТрэвис
– Когда врач попросил тебя не напрягаться, вряд ли он имел в виду необходимость провести на ногах двенадцать часов, – замечаю я, глядя на Харлоу. Она стоит ко мне спиной и что-то записывает в карту пациента.
Упираю руки в бока. Жена поворачивается ко мне.
– Вообще-то, большую часть дня я сидела. – Она поглаживает заметно округлившийся живот.
Не могу выразить словами, каково это – быть женатым на ней. Каждый день благодарю вселенную за то, что вернула мне Харлоу. Я безумно люблю жену, особенно теперь, когда она носит нашего ребенка, и с каждым днем мои чувства становятся сильнее.
– К тому же все со мной нормально, – хмурится она. А мне хочется сесть рядом с Харлоу на диван и помассировать ей ноги. – Еще пара недель, и я уйду в декрет по меньшей мере месяца на три. – Почти не сомневаюсь, что она с трудом выдержит даже два.
– Ладно, но, по-моему, ты слегка переоцениваешь свои силы, – убеждаю ее, хотя знаю, что жена все равно поступит по своему усмотрению.
Как и на вечеринке по случаю помолвки, плавно переросшей в свадьбу. Тот вечер стал лучшим в моей жизни. Глядя, как Харлоу в сопровождении родителей идет к алтарю, я ощущал неколебимое спокойствие и уверенность.
– Ты пришел спорить со мной или принес что-нибудь перекусить? – Харлоу приподнимает бедро, потом вновь выпрямляется, стараясь сохранять невозмутимый вид.
– Что с тобой? – уточняю я, когда она снова начинает поглаживать живот.
– Просто я сегодня много двигалась, поэтому разболелась поясница. С твоим ребенком приходится непросто.
Подхожу ближе и, опустившись на корточки, целую живот.
– Привет, золотце. Можешь быть с мамочкой помягче?
– Говорю тебе, это мальчик, – вздыхает Харлоу. – Иначе быть не может.
– Или девчушка, такая же упрямая, как мама, – поддразниваю я, поднимаюсь и целую ее в губы.
Когда стало ясно, что Харлоу беременна, доктор спросил, хотим ли мы знать пол малыша. Жена наотрез отказалась.
«У него две ручки и две ножки? Ребенок выглядит здоровым? Остальное не важно».
– Ой! – морщится Харлоу, хватаясь за живот. – Что-то резко кольнуло. Наверное, малыш сегодня нервничает или что-то в этом роде.
Кладу ладонь ей на живот – твердый, как камень.
– Давно у тебя эти боли, Харлоу?
– Не знаю, – бормочет жена, избегая моего взгляда. – Время не засекала. Возможно, я немного перетрудилась… – Она резко распахивает глаза. – Господи! Боже мой!
Замечаю, как внезапно намокают штанины ее формы.
– Что это, моча? – уточняю я, напрягаясь всем телом. – Если так, не страшно…
– Не моча, – побледнев, сообщает Харлоу. – По крайней мере, я так не думаю. – Жидкость проливается на пол. – Точно не моча.
– Уверена? – Стараюсь сохранять спокойствие, хотя сердце резко ускоряет бег.
– Ты что, издеваешься? – поморщившись, шипит Харлоу и держится за живот. – По-твоему, я способна напузырить целую реку? – цедит она сквозь стиснутые зубы.
– Ладно. Тогда наверняка у тебя схватки.
– Тоже мне, Эйнштейн, – тяжело дыша, бормочет жена, когда боль проходит. Делает шаг вперед и едва удерживается на ногах. Богом клянусь, в этот миг вся жизнь проносится у меня перед глазами. – Все нормально.
– Не двигайся, черт возьми. – Я достаю мобильный.
– Кому ты собрался звонить, Трэвис? – Харлоу пытается говорить нормально, однако ее настигает очередная схватка.
– Надо сообщить родным. А я только начал нравиться твоему отцу.
– Ну да, немного, после нашей свадьбы. – Она улыбается сквозь боль, стараясь быть сильной. – А потом ты меня обрюхатил.
– Привет, это я, – здороваюсь, когда Кейси берет трубку. – Началось.
– Что значит «началось»? – спрашивает он и, судя по звукам, срывается с места. – Началось! – кричит он кому-то. Наверное, Оливии. – Где вы, в больнице?
– Нет, у нее только что отошли воды.
– И ты первым делом позвонил мне? – кричит он в трубку. – Вези мою дочь в больницу. Мы будем там через двадцать минут. – Он отключается.
– Как они успеют добраться за двадцать минут? – Недоуменно смотрю на телефон.
– Думаешь, они не сняли здесь дом? – отвечает Харлоу, как только очередная схватка отпускает. – Не хочу давить на тебя и все такое, но, может, поедем в больницу?
Тут же начинаю действовать. Подхватываю жену на руки и направляюсь к выходу.
– Позвони моей маме, – прошу ее.
– Мне плохо, – признается Харлоу, прижав ладонь к животу.
Меня охватывает паника.
– Вызвать скорую? – предлагаю я, одновременно помогая ей сесть в машину. – Ладно, поехали. Будем там через десять минут.
– Трэвис, лучше поторопись.
Поспешно запрыгиваю на водительское сиденье и срываюсь с места. Не проходит и шести минут, как мы добираемся до больницы. Поездка проходит как в тумане. Постоянно давлю на клаксон и в какой-то миг просто зажимаю его рукой. Припарковавшись во втором ряду, выскакиваю из машины и мчусь в больницу за инвалидным креслом. Когда вновь выбегаю на улицу, Харлоу зовет меня по имени.
– Очень сильно давит, – стонет она.
– Господи Иисусе!
Вместе с охранником мы усаживаем ее в кресло, все это время жена жалуется на жгучую боль.
Он связывается с кем-то по рации, потом сообщает, что нас ждут на шестом этаже.
Стремительно влетаю внутрь. Харлоу откидывается на спинку и, прижав руки к животу, то и дело вскрикивает от боли. Словно в оцепенении проношусь по белому коридору и нахожу лифт, возле которого стоит еще один охранник. Нажимаю кнопку с цифрой «шесть». Целую вечность спустя мы добираемся до шестого этажа, где нас уже ждут две медсестры.
Они везут Харлоу в палату, по пути задавая вопросы.
– Как часто повторяются схватки? Когда отошли воды? Уже вышла слизистая пробка?
Я лишь потрясенно наблюдаю всю эту картину. Моя сильная жена, уже не сдерживаясь, кричит от боли.
Ее укладывают на кровать и избавляют от части одежды. Увидев кровь, чуть не теряю рассудок. Тут в палату с невозмутимым видом входит доктор.
– Скоро покажется головка, – сообщает одна из медсестер и улыбается мне. – Идите сюда и помогите ей.
Подхожу к краю кровати, боясь прикоснуться к чему-либо или нечаянно причинить жене боль.
– Харлоу… – начинаю я. Она корчится в очередной схватке. – Дыши. – Показываю пример, как меня учили на занятиях по подготовке к родам. – Посмотри на меня, – мягко призываю я. – Дыши.
Она кивает, однако не дышит как следует. Напротив, сдерживает дыхание.
– Нужно поставить ей капельницу, – замечает медсестра в перерыве между схватками и переводит взгляд на Харлоу. – Давайте подготовим вас к встрече с малышом.
Жена кивает и успевает снять верхнюю часть одежды и лифчик, прежде чем схватки возобновляются.
– В следующий раз начинайте тужиться, – просит доктор.
– Но мне нужны обезболивающие, – заявляет жена.
Доктор смеется в ответ, но, взглянув на лицо Харлоу, становится серьезным.
– Для этого уже слишком поздно, – объясняет он.
Харлоу, всхлипнув, откидывает голову назад.
Сжимаю ее руку, убираю волосы с лица. От беспокойства за жену и ребенка внутри все сжимается.
– Ты справишься, – убеждаю ее.
Харлоу лишь трясет головой.
– Хочу к маме.
– Скажите ее имя и номер телефона, – просит медсестра, беря в руки мобильный. Мы диктуем ей номер. – Здравствуйте, это Лара, – представляется она в трубку. – Медсестра из родильного отделения. Здесь Харлоу, и она хотела бы видеть вас рядом. – Медсестра выслушивает ответ Оливии. – Мы пришлем кого-нибудь за вами.
Она нажимает отбой и набирает другой номер. Чувствую себя совсем беспомощным.
Через две минуты в палату заходит Оливия.
– Мама! – кричит Харлоу.
Оливия бросается к кровати.
– Все будет хорошо, – успокаивает она дочь, затем смотрит на меня. – Здесь Трэвис. У тебя все получится.
– Хочу обезболивающие, – стонет Харлоу в преддверии приближающихся схваток.
– Тужьтесь, – просит доктор и начинает считать.
Держу жену за руку и считаю вместе с ней. Она настоящий боец. Всего четыре захода спустя комнату наполняет плач. Доктор прикладывает ребенка к груди Харлоу, которая всхлипывает не переставая. Мы с Оливией заливаемся слезами.
– Мальчик, – сообщает доктор.
Наклонившись, целую жену в макушку и принимаюсь разглядывать малыша.
– Мальчик… – Харлоу целует сына. – Какой красивый.
– Это ты красавица.
Постепенно меня охватывает незабываемое, всепоглощающее чувство, проникающее во все клетки тела, – чувство чистой, искренней любви, с которой ничто и никогда не сравнится.
– Спасибо. – Целую Харлоу в губы. – За то, что стала моей.
Эпилог второйХарлоу
– Что за шум?
Вхожу в комнату. Лео плачет, дергая ручками и ножками. На миг он замолкает, но, увидев меня, начинает снова. Закрывает глазки, и по щекам стекают две крупные слезинки. Рассмеявшись, подхватываю ребенка на руки и целую в пухлые щечки.
– Ну-ну, – успокаиваю я его, поглаживая по спине. Малыш удовлетворенно сопит, забывая о слезах. – Папочка уложил тебя в кроватку и ждал, что ты заснешь сам? – Подхожу к креслу-качалке. – Совсем обнаглел. – Стягиваю майку и предлагаю сыну грудь. Он двигает губами, находит сосок и довольно вздыхает. – Вот так.