— Думаю, нам нужно поговорить, — констатировал я, усевшись на второй диван напротив Габи и устроив Дженни у себя на коленях.
Мы рассказали о моей сестре и Марке. Затем об угрозах и его свидании с Женевьевой. Меня подмывало выскочить из дома и броситься на поиски, но ублюдок был хитер. До сих пор ему как-то удавалось не попадаться, и он наверняка знал, что сегодняшним звонком практически нарисовал на своей заднице мишень.
— И что, по-вашему, мне теперь делать? Сидеть взаперти с женой и ребенком, надеясь на чудесный финал? — пролаял Нил. Я разделал его чувства.
— Сейчас мы с Женевьевой поедем в участок, где она напишет заявление и расскажет обо всем случившемся. В том числе и о свидании с Марком, просто для протокола. К вам вот-вот приедем Сэм, мой знакомый директор службы безопасности, и установит в вашем доме систему безопасности. Также квартал патрулируют полицейские, — я пытался убедить Нила, что от него хоть что-то зависело. — Мы с тобой защитим наших женщин любой ценой. Тем временем распланируем свадьбу и вечеринку по случаю рождения детей, — Женевьева с Габи уставились на меня, и я увидел в их глазах удивление. — Марк достаточно у нас отнял. Я не позволю вам жить в страхе. Просто включайте голову, прежде чем что-либо делать, и никуда не ходите без нас, договорились? — уточнил я, поглядев на кивнувшего Нила. — Вы должны оставаться в поле нашего зрения. Божья коровка, ты не обрадуешься, но тебе придется взять на работе продолжительный отпуск, пока ситуация не разрешится.
— Я полностью согласна, — удивила нас Дженни. — Что? Я не глупая и все время буду рядом с тобой, — обняв меня, она прижалась к моей груди.
— А я буду с Нилом. Если не с ним, то с вами, ребята, — добавила Габи, после чего Нил наконец-то перестал вышагивать, сел рядом с ней и обнял ее.
— Вот и хорошо. Значит, мы напишем заявление и потом обсудим систему безопасности. Нил, если вам что-нибудь понадобится, позвони мне, — услышав стук в дверь, я заметил у крыльца джип Сэма. — Команда прибыла. Давайте я представлю вас, чтобы парни могли приступить к делу.
Несколько часов спустя Женевьева освободилась, рассказав обо всем шефу полиции и ответив на его вопросы. Она вымоталась. Мне ничего не хотелось сильнее, чем отвезти ее домой и уложить в постель.
— Что насчет моей машины и сумочки? — спросила Дженни.
— Моя команда забрала твои вещи, — шеф открыл ящик и протянул ей сумочку. — Если хочешь, мы попросим офицера отогнать машину к твоему дому.
— Было бы здорово, — ответил я.
Потянувшись, она забрала сумочку и посмотрела на меня с усталостью в глазах.
— Будем на связи, — сказал шеф.
Мы с ним пожали друг другу руки, и я вывел Женевьеву из участка. Пока мы шли к пикапу, она опиралась на меня, и мне пришлось приподнять ее, чтобы посадить в салон. По дороге домой Дженни была молчалива, разумеется, переволновавшись из-за сестры. Хотел бы я, чтобы все сложилось иначе, и мне было под силу ослабить ее боль. Хотел бы я найти Марка и прикончить его голыми руками. Но на первом месте стояла Дженни, и я должен был защитить ее, чем и собирался заняться.
Войдя в дом, я ввел код и отключил сигнализацию. Я отнес Женевьеву наверх. Наполнив ванну с ножками в форме лап, я раздел Дженни и опустил в горячую воду. После нежного поцелуя я ушел, позволив ей расслабиться.
Когда я уже расстелил для нас постель, в моем кармане завибрировал телефон. При виде номера на экране я вышел в коридор и только тогда ответил.
— Алло.
— Плохие новости, — начал шеф полиции. — Похоже, в машине Дженни перерезали тормоза. Офицер смог выпрыгнуть и спастись, но автомобиль всмятку. Я приписал к делу покушение на жизнь, и можешь мне поверить, им теперь занимается все подразделение.
— Давайте надеяться, что вы найдете Марка раньше меня, — прорычал я и сжал кулаки при мысли о том, что чуть не случилось с моей женщиной.
— Я разделяю твои чувства, Барретт, — ответил шеф.
Попросив его держать меня в курсе, я сбросил вызов. Я не мог рассказать Женевьеве об инциденте. Не сегодня. Не после всего, через что ей пришлось пройти. Мне оставалось не отпускать ее от себя и благодарить Господа за то, что не она была за рулем. Моя ярость требовала выхода, и я не мог долго ее сдерживать. Марк итак причинил нам слишком много боли, но теперь нацелился на мою будущую жену и, возможно, на нашего ребенка. Игры закончились. Я больше не собирался держать себя в руках.
Глава 23
Женевьева
— Прошло уже две недели, и ничего не случилось, — заметила я, поставив кастрюлю на плиту.
— Потому что я всегда с тобой, — ответил Барретт. Подойдя сзади, он поцеловал меня в шею и, схватив кусочек чесночного хлеба, убежал на другой конец кухни.
— Эй! Это для гостей, — я правдоподобно изобразила недовольство, но Барретт лишь зловредно усмехнулся, и оно исчезло без следа.
— Я проголодался. Кроме того, они не гости. Они мои сестры, значит, уже свои.
— У нас сегодня важный ужин, — возразила я и, подбоченившись одной рукой, постаралась выглядеть сурово. — Ты увидишь платье только в церкви. Такова традиция.
— Божья коровка, в наших отношениях нет ничего традиционного.
Я знала, что Барретт был прав, но очень хотела сделать наш день особенным. Последние две недели я практически просидела под домашним арестом. Нам с Габи пришлось устраивать видеоконференции, чтобы распланировать свадьбу. Сегодня они с Нилом должны были приехать к нам на ужин — первая наша встреча после кошмарного инцидента с цветами.
С того дня больше не было ни намека на присутствие Марка. Однако Барретт свято верил, что Марк выжидал. Я же считала, что раз его выслеживал каждый полицейский в городе, ему оставалось только уехать. Но какие бы аргументы я ни приводила, Барретт преисполнился решимостью охранять меня.
Последние две недели прошли не так уж плохо. Черт, настоящий рай. Барретт был в моем полном распоряжении, и мы столько всего сделали в доме. Я даже не догадывалась, какая невероятная из нас выйдет команда, пока мы не отремонтировали комнату за комнатой, действуя как хорошо отлаженный механизм. Я многому научилась у Барретта, и ему нравился мой стиль. Наверное, тогда нам обоим стало ясно, что мы были идеальной парой не только в спальне, но и за ее пределами.
При воспоминании о том, как мы обновили каждый сантиметр спальни, у меня покраснели щеки. Кто бы мог подумать, что два человека без сексуального опыта окажутся настолько похотливыми? Мы и получаса не могли продержаться, не обменявшись теми самыми взглядами. Ранее утром мы красили стены в гостиной, и каким-то образом меня в итоге взяли сзади прямо с кистью в руках. От одних лишь воспоминаний у меня между ног уже напряглись мышцы. Обернувшись, я обнаружила, что Барретт осматривал меня от макушки до пят. Черт возьми, он всегда угадывал.
— Не смотри на меня так. Гости придут с минуты на минуту, — попыталась я скрыть улыбку.
— Я быстренько, — пообещал Барретт и, обойдя стойку, направился ко мне.
— А вдруг я не хочу быстренько? — облизнувшись, я наблюдала, как поигрывали его мышцы.
— Тогда мы можем послать всех нахрен и никуда не спешить, — Барретт схватил меня за талию и, притянув к себе, склонился для поцелуя.
Дзинь.
Перезвон означал, что по подъездной дорожке ехала машина, и Барретт зарычал от расстройства. Словно не брал меня сегодня уже дважды. За две недели мы привыкли отдаваться друг другу по первому желанию, и теперь необходимость сдерживаться была сродни пытке.
— Линн и Стеф, — сообщил Барретт, направляясь к двери.
После знакомства на ярмарке я поддерживала отношения с ними обеими. Я попросила их приехать, чтобы завтра купить мне подвенечное платье, и они согласились. Стеф могла отказаться, но заверила меня, что ни за что на свете не пропустит такое событие.
План состоял в том, чтобы мы женской компанией пошли в салон на примерку, где сестры помогли бы мне выбрать одно платье из десятков. Я не хотела брать с собой Барретта, но он безапелляционно наложил вето на мою затею. Мы надеялись за ужином совместными усилиями убедить их с Нилом в нашей полной безопасности и уговорить подождать нас на улице.
Опустив равиоли в кастрюлю с кипящей водой, я помыла руки. Я выглянула из окна и пока наблюдала, как Барретт обнимал своих сестер, у меня потеплело на сердце. Но опустив взгляд, я так и не увидела на пальце кольца. Я не была меркантильна и не нуждалась в доказательствах любви, просто хотела своего рода символ, который могла бы носить. После случайного признания по телефону в тот роковой день Барретт больше не говорил о любви. Должно быть, тогда слова вылетели случайно. Я старалась не позволить разочарованию омрачить мое настроение, да и Барретт постоянно проявлял свои чувства. А поступки всегда важнее слов.
— Неужели мне не послышалось, и мой младший братик вместе с нами поедет в магазин за платьями? — спросила Линн, большим пальцем указав за свое плечо. Меня забавляло, что она называла младшим братиком мужчину сантиметров на тридцать выше любой из нас.
— Я же говорила, что он дошел до абсурда, — я обняла сначала Линн, затем Стеф и шепотом на ухо поблагодарила ее за приезд.
— Я бы ни за что не упустила шанса полюбоваться подвенечными платьями и выпить шампанского, — подмигнула она, как только Барретт отвернулся.
— Эй, ты ничего не говорила о шампанском, — он пальцем указал на меня и своих сестер.
— Расслабься, — пропела я, потирая его грудь.
— Какое шампанское? Габи не пьет, — вошел в дом мрачный Нил.
— Мы пробыли здесь три секунды, и ты уже мне отказал, — закатила глаза моя сестра, следовавшая за ним.
Она подошла ближе, и я ее обняла. Быть порознь целых две недели оказалось сложнее, чем я рассчитывала. Мы впервые разлучились надолго, и мне не понравилось. Опустив руку, я погладила Габи по животу.
— Как там мои близняшки? — поддразнила я.
— Только не говори, что тоже хочешь мне зла, — отодвинула она мою руку. — Мама дважды на этой неделе пожелала мне всего того же, через что провели ее мы.