Хейзел надеялась, что ее отец не пожертвует ею ради того, чтобы наделить свою секс-куклу чувствами, но она не могла знать наверняка. Она представила, как он входит в комнату в последние минуты ее агонии – когда губы Дианы уже пересекли Рубикон ключицы, так что осталась торчать одна голова, – чтобы попросить прощения и попрощаться. «Прости, малышка. Моя девочка хочет кушать». Может быть, он погладил бы Хейзел по лбу, как гладил перед сном, когда она была маленькой, прежде чем предложить ей последнее утешение:
– Не волнуйся, я прослежу, чтобы ты полностью растворилась внутри нее, прежде чем мы с Дианой станем близки. Ты же не хочешь, чтобы отцовские страстные стоны стали твоим похоронным маршем, а Диана скакала, и кислотная ванна в ее желудке яростно плескалась, пока ты задыхаешься. Нет, ты входишь в спокойные воды. Мы воздержимся, пока она не переварит. Просто закрой глаза и представь, что ты в кемпинге под звездами застегиваешь молнию теплого спального мешка, который укрывает все твое тело и чуть-чуть жмет, потому что сделан из недостаточно дышащей ткани.
Именно эта мысль заставила Хейзел рвануться назад.
Затем ей в голову пришла мысль похуже – навеянная играми на Хэллоуинских вечеринках из детства, где ей приходилось в темноте засовывать руку в банки и миски и щупать их содержимое, которое имитировало фактуру внутренних органов – часто ли папа мыл Диану? Это сейчас ее пальцы запотели в тесном пространстве глотки или она правда наткнулась на что-то влажное?
Она дернулась с такой силой, что верхняя часть тела Дианы приподнялась следом; Хейзел вскрикнула, на секунду ее показалось, что Диана ожила и нападает на нее.
На самом деле, она все еще контролировала движения Дианы. Они до сих пор были связаны. Хейзел встала, и Диана наклонилась вперед, повиснув, как огромная кукла чревовещателя, которую надели не той стороной.
Рука Хейзел застряла. Прикроватные часы показывали 11:10. Если Байрон собирался дать о себе знать в полдень, то время было самое неподходящее.
8
Джаспер вынырнул из глубокого сна как раз вовремя, чтобы успеть посмотреть начинающиеся в 11 вечера местные новости. Речь шла о нем.
«Совсем как пьета, – говорила на камеру пожилая женщина. Она вытянула руки, изображая, как Джаспер выходил из воды. – Один в один. Если бы Мария была Иисусом, а Иисус – дельфином. Этот парень вылитый Иисус!» Пьяный турист, евший мороженое на заднем плане, выкрикнул: «Ура, я в телике!»
Джаспер выругался, хотя понимал, что в сложившихся обстоятельствах ему есть за что сказать спасибо. После вечернего инцидента никто не пошел за ним следом в его номер в старом отеле (видимо, выпустить живого дельфина-афалину – неплохой отвлекающий маневр, если надо скрыться от толпы). Несмотря на трясущиеся от усталости ноги, Джасперу удалось сбежать после того, как он опустил дельфина на песок. Вокруг того сразу собралась толпа, и все решили, что Джаспер побежал за помощью.
Его окликнул только один низкоголосый очевидец, чье участие казалось искренним, хотя действовал он не из альтруизма. «Эй, парень, – сказал он – тебя, наверное, надо подбросить до центра спасения морских животных? У меня есть пляжный велик. Только подкинь мне немного на бензин».
Во всех выпусках новостей сообщалось, что дельфин в добром здравии – говорили, что он, вероятно, отбился от стаи и мог бы выброситься на берег, если бы неизвестный, получивший прозвище «Спаситель Дельфинов» ему не помог. Так Джаспера называли во всех новостных передачах. Получалось, что за последние пару часов он стал звездой интернета. Фотография Джаспера и дельфина с подписью «Ничего особенного» стала популярным мемом; выложенное в сеть пятисекундного видео, где он держит дельфина и произносит эту фразу, уже собрало миллионы просмотров.
Его еще не нашли, но люди хотели знать его имя. Он хорошо выглядел на фотографии – в липнущих к телу мокрых шортах. «А он довольно сексуален!» – сказала одна из ведущих, женщина с британским акцентом, комплимент от которой Джасперу польстил. Менее привлекательная корреспондентка выразилась более развернуто: «Возможно, мне следует надеть костюм дельфина и съездить в выходные на пляж. Журналистское расследование под прикрытием. Может, Спаситель Дельфинов появится, как Бэтман, если я притворюсь, что попала в беду?» Ее светловолосая коллега идею одобрила. «Верно. Притворись, что не дышишь. Посмотрим, вдруг он сделает тебе дыхание рот в рот?» Камеру перевели на ухмыляющегося продюсера с гарнитурой. «Хватит, вы двое, – сказал он. – Прекратите, пока не дошло до шуток про отверстия – дыхательные и все остальные».
Что за чертовщина творится со всеми людьми на планете? Хотел бы Джаспер знать. Но он понимал, что разгадать эту тайну ему не по силам, так что решил еще немного отдохнуть. Завтра нужно незаметно уехать, его ждет тяжелый день.
На следующее утро Джаспер, закатав рукав гостиничного халата, провел пальцами по выпуклым струпьям на месте дельфиньего укуса. В ближайшие месяцы придется наносить крем от загара, чтобы шрамы не бросались в глаза. Заостренные зубы вонзились так глубоко, что уплотнения обязательно появятся – цепочка крошечных шариков под кожей. Шрамы будут заметны как визуально, так и на ощупь.
Джаспер вздохнул. Настроение слегка подпортилось. По крайней мере он выжил. Но не мог не думать о том, как старательно каждую неделю тренировал запястья. У него были такие красивые мышцы-сгибатели. А теперь вот, пожалуйста.
Следы были еще свежими. Вероятно, они сойдут. Он – не отец, и руку Джаспера должна миновать судьба отцовской ноги, изуродованной паучьим укусом. Но красота означала безопасность, Джаспер прекрасно это знал. Его отец снова и снова влюблялся в красивых женщин, которые его бросали. У них была власть, потому что мужчины их хотели. Когда Джаспер был в старшем подростковом возрасте, для него это стало откровением – что он может начать тренироваться и вкладываться в свой внешний вид. Он понял, как жить, чтобы всегда оставаться человеком, который бросает сам и никогда не бывает брошенным.
Джаспер поставил вариться кофе и машинально открыл дверь, чтобы взять газету. Он прочел заголовок и уронил ее, потом наклонился, поднял и захлопнул дверь своего номера так быстро, как только мог.
«Заинтригованная нация жаждет установить личность Спасителя Дельфинов». Джаспер хотел посмотреть, что за местная газетенка оказалась у него в руках, а газета оказалась национальной.
Знала вся страна.
От одного побережья до другого люди просыпались, смотрели на фотографию Джаспера и спрашивали себя, не видели ли они или не общались ли они с кем-то похожим на него. Его анонимность оказалась под угрозой взлома.
Это была боевая тревога, требовавшая немедленных действий. Значит, ему предстояло распрощаться с волосами.
«У меня получится», – прошептал он, хотя сам не слишком-то в это верил. Он слышал о мужчине, который, чтобы спастись, отрезал себе застрявшую конечность. Тот парень отвлекал себя вдохновляющими мыслями о семье. Если отец Джаспера еще жив, они друг друга не узнают; Джасперу было семнадцать, и он был совсем тощий, когда он покинул дом – и с тех пор никогда не возвращался. Что его вдохновляло? Деньги, секс, комплименты. Все это доставалось ему в избытке во многом благодаря волосам. Почему-то казалось, что сбрить их – все равно что повредить свой пенис. Джаспер не понимал почему, но воспринимал именно так. Будет больно. Вероятно, фантомные боли его тоже ждут, и он будет чувствовать их, даже когда сядет в свой кабриолет.
Он включил бритву. В качестве мотивации он выбрал паранойю: он должен действовать быстро, в любой момент в дверь может постучать какой-нибудь ловкач-журналист, из-за тяжелого детства гоняющийся за новыми достижениями. Может, журналистов будет целая толпа. Наверное, они уже нашли Родинку, взяли у нее интервью и теперь едут в его отель. Он должен принципиально изменить внешность до того, как его найдут. Волос будет достаточно, чтобы журналисты усомнились и он смог сбежать, пока они проверяют свою информацию.
Сбрить бородку было проще всего: он часто ее подстригал, иногда – очень коротко. Приятно, что так его лицо будет лучше видно. Может быть, новая стрижка не ограничит количество его связей; просто изменит выборку. В течение следующего года, пока волосы не отрастут, он будет ориентироваться на женщин, которым нравятся гладковыбритые мужчины. Можно соврать, что он служил в армии.
Когда Джаспер закончил, он достал из мусорного ведра скомканный пакет из-под фастфуда и сгреб в него волосы, потом сунул его в свой чемодан. Он не знал, как в конце концов поступит с ними, но не хотел закапывать их, сжигать или делать что-то подобное. Когда-то он разводил на деньги женщину по имени Лила, сестра-близнец которой умерла от рака, когда они обе были подростками. Их родители сделали из ее праха брильянт и вставили его в кольцо. Возможно, Лила заложила это кольцо, чтобы выручить деньги после того, как он ее обокрал. Ему была неприятна эта мысль, он сомневался, что Лила так поступила. Как бы она договаривалась с ломбардщиком? «А вот кольцо с человеческим прахом»? Но, может, такое часто случается; может быть, многие люди ходят с брильянтами, которые они купили в ломбарде и которые на самом деле сделаны из праха. Джаспер решил, что не против иметь кольцо с пеплом своих волос. Может, оно бы давало ему силу – как волосы давали силу Самсону. Джаспер подумал о победах, которые он одержал с прошлой прической, обо всех женщинах, у которых тянул деньги. Длина его волос была своего рода линейкой, по которой он мог измерить свой прогресс на стезе мошенничества. Он не мог их просто выбросить. Возможно, ему будет не так грустно, если он сохранит волосы и будет возить их с собой. Можно помечтать, как однажды он поедет в клинику, где их смогут нарастить обратно.
Все будет хорошо. В основании позвоночника он все еще чувствовал крошечный узелок неприятных эмоций, и был риск, что он останется там на некоторое время, пока история со Спасителем Дельфинов не утихнет. Не помешает постоять под душем и быстро довести себя до оргазма перед поездкой – в качестве лекарства от тоски. Потом он отправится в путь.