»[255].
Бывший начальник штаба отряда А. М. Горюнов вспоминал, что «…в партизанском лагере было больше шалашей и палаток, чем землянок. Шалаши строили быстро: ставили «костром» жерди, накрывали их листьями, вход завешивали плащ-палаткой. На «капитальное строительство» часто не хватало времени, да и смысла в нём не было: завтра, может быть, придётся сниматься в уходить в другие места. Иногда, даже в морозы, доводилось ночевать и так: расчищали снег, разводили костёр, а потом, убрав угли, ложились на согревшуюся землю…»[256].
«Попутно люди учатся ходить в горах, ориентироваться в лесу, наблюдать. В тяжелых зимних условиях очень важно научить людей ориентироваться, когда дороги и тропки заносит снегом. Ориентироваться по солнцу, по звездам, по коре дерева, по веткам деревьев, по расположению камней и скал. Важно, чтобы как можно скорее люди узнали лес и меньше прибегали к проводникам. А сами ходили…», – отметил в своих дневниковых записях И.Г. Генов в начале ноября 1941 года[257].
Движение сопротивления в Крыму
Исследователи еще c 1950-х гг. делят историю партизанского движения Крыма на три периода: первый – c ноября 1941 г. по октябрь 1942 г. В этот период партизанские формирования Крыма прошли становление и оказывали активную помощь осажденному Севастополю и советским войскам, освободившим Керченский полуостров; второй период – октябрь 1942 г. – июль 1943 г. – это период действий в глубоком тылу противника и сокращения партизанского движения численно и организационно; третий период – июль 1943 г. – апрель 1944 гг. – новый подъем партизанского движения, рост партизанских структур и численности, боевой и пропагандистской деятельности, оказавшее значительный вклад в освобождение Крыма.[258] В данном очерке большее внимание уделено малоизвестным эпизодам подпольно-партизанской борьбы, ход же боевой деятельности в целом отражен в существующей литературе.
1941 год
Организационный этап. В отличие от приграничных республик и областей западной части CCCP, подвергшихся внезапному нападению, боевые действия непосредственно в Крыму начались только в конце октября 1941 г., благодаря чему партийные, советские органы и НКВД Крымской АCCP имели более четырех месяцев для оценки своих возможностей, быстро меняющейся обстановки, ознакомления с появившимся опытом партизанской борьбы, определения предстоящих задач, создания инфраструктуры партизанского движения и подполья, отбора и подготовки надежных кадров для них. Хотя были довольно серьезные просчеты в организационном плане[259], в отличие от многих партизанских районов CCCP, в Крыму достаточно быстро развернулась масштабная партизанская война. О её размахе лучше всего свидетельствовал командующий немецко-румынскими силами фельдмаршал Э. фон Манштейн, писавший об опасности cо стороны партизан: «Партизаны стали реальной угрозой с того момента, когда мы захватили Крым (в октябре – ноябре 1941 года). Не может быть сомнения, что в Крыму существовала весьма разветвлённая партизанская организация, которая создавалась долгое время. Тридцать истребительных батальонов… представляли собой лишь часть этой организации. Основная масса партизан находилась в горах Яйла. Там, вероятно, c самого начала было много тысяч партизан… Партизаны пытались контролировать наши главные коммуникации. Они нападали на мелкие подразделения или одиночные машины, и ночью одиночная машина не смела показаться на дороге. Даже днём партизаны нападали на мелкие подразделения и одиночные машины. В конце концов, нам пришлось создать целую систему своеобразных конвоев»[260].
Эти конвои вспоминают и партизаны: «Из-за наших постоянных засад на дорогах немцы решили проводить такую практику – сначала идут бронетранспортеры по дороге, только потом машины, и еще раз замыкает колонну бронетранспортер. Причем если колонны были немецкими, то и водители все немцы, если румыны – то румыны. Но с румынскими солдатами было проще, они после открытия внезапной стрельбы и сбежать могли, побросав все машины на дороге…»[261].
Но это все было еще впереди – рассмотрим организационный этап. В июле 1941 г. на основании директивных указаний ЦК ВКП(б), СНК и НКВД CCCP Крымский обком партии принял решение о подготовке базы для организации на территории Крымской АCCP партийного подполья и партизанского движения, для чего в течение нескольких месяцев были определены ответственные лица, оперативная емкость, размеры, расположение партизанской зоны и структура партизанских формирований. Подобран командный и личный состав отрядов с учетом того, что их основой станут истребительные батальоны, созданные и действующие с первых дней войны в соответствующих административных районах республики. Еще в июле и середине августа 1941 г. горкомы, райкомы партии и комсомола совместно с органами госбезопасности, при участии будущих командиров и комиссаров отрядов приступили к отбору партизан (на принципах добровольности). Основой отрядов стал совпартактив, колхозники, рабочие, сотрудники многочисленной в Крыму сферы обслуживания, представители интеллигенции[262]. Обычно костяк партизанского отряда состоял из партийных работников и руководителей предприятий и организаций того или иного района. Например, очень характерен Ак‑мечетский отряд, который возглавил начальник рыбцеха К. Н. Калашников, в отряде также были председатель Ак‑мечетского сельского совета И.К. Сокольский, редактор районной газеты «Колхозный путь» Н.Т. Покровский, сотрудник райотдела НКВД Б.П. Кравцов, председатель колхоза имени Буденного Г.П. Толстов, управляющий отделением совхоза «Каракуль» М.Г. Рудь, директор Ак‑мечетской школы Л.И. Нарвыш, директор Караджинской школы К.В. Дзись, председатель райпотребсоюза С.Г. Спектор, директор машинно-тракторной станции Ак‑мечети П.Г. Очигов, механик И.К. Жданов и другие[263].
Во второй половине сентября, после окончательного определения разграничительных линий, начальники партизанских районов, прежде чем утвердить отрядам места для оборудования базовых лагерей (стоянок и укрытых баз), провели командирские рекогносцировки отведенных ранее участков. Одновременно командование отрядов знакомилось с зонами ответственности своих и соседних партизанских районов.
Из местных ресурсов выделено и профинансировано необходимое количество продовольствия и средств МТО, которые к середине ноября большей частью были заложены в скрытые хранилища базовых лагерей партизанских отрядов из расчета обеспечения автономного ведения боевых действий «без всякой помощи cо стороны» 36-ю партизанскими отрядами и их органами управления (3500–4500 бойцов) в течение 6 месяцев.[264] Возникла проблема с вооружением партизан. Только по ходатайству ОК ВКП(б) и НКВД Крыма командующим войсками Одесского военного округа и руководством НКВД СССР для республики было выделено и срочно доставлено 6 тысяч (по другим данным – 5 тысяч) винтовок (по 100 патронов на каждую): польских, румынских, английских, японских, старых русских – взятых войсками РККА в качестве трофеев во время освободительных походов и конфликтов на Дальнем Востоке, а также сохранившихся в оружейных арсеналах после гражданской войны. Вместе с винтовками было выделено несколько десятков ручных пулеметов старых систем (английских «Льюис», французских «Шош») и вполне современных – чехословацких «Шкода». Конечно, это не было решением всей проблемы вооружения партизан ввиду незначительности количества боеприпасов и невозможности восполнять их в будущем, но все же частично сняло на первых порах трудности освоения стрелкового оружия, проведение боевых и учебных стрельб и т. п.
НКВД Крымской АCCP должен был обеспечить партизанское движение техническими средствами, подготовленными специалистами, и реквизитами для организации устойчивой радиосвязи. Однако в полной мере это не было выполнено, что сделало невозможным для командования партизанским движением управление партизанскими районами и отрядами в реальном масштабе времени, привело к длительным децентрализованным действиям районов, а полноценная связь с политическим и военным руководством за линией фронта была организована лишь в апреле 1942 г.
В Крыму весьма ярко проявились противоречия оценок роли централизованного штаба партизанского движения и формирований органов госбезопасности высшими функционерами последних. В конце октября – начале ноября 1941 г. нарком внутренних дел Крымской АССР Г.Т. Каранадзе и его заместитель Н.Д. Смирнов были достаточно осведомлены о сути разногласий в верхах по вопросам создания ЦШПД и получили специальные указания, как строить в складывающейся обстановке свои взаимоотношения с областным комитетом ВКП(б). В результате пострадало дело – руководители НКВД по разным причинам недоработали отдельные вопросы создания партизанского движения. По мнению комполитсостава партизанских формирований, нелицеприятно высказанному в годы войны[265], и в некоторых воспоминаниях в послевоенный период[266], профессиональные усилия НКВД республики по подготовке и практическому руководству партизанским движением имели недостатки.
Так, только во время перебазирования обкома партии и правительственных органов Крымской АССР из Симферополя в Севастополь (31.10. – 4.11.1941 г.) Каранадзе отвел с собой весь личный состав райгоротделов НКВД и РКМ