При получении продовольствия и средств МТО возникало много препятствий и неувязок из-за отсутствия денег и прямых расчетов с довольствующими организациями, а в некоторых случаях по причине личной трусости и откровенного саботажа некоторых руководителей, ответственных за отпуск необходимых товаров. Эти случаи вскрывали сотрудники НКВД. 20 июля 1942 г. начальник Маяксалыньского РО НКВД младший лейтенант госбезопасности Тарасов в «Справке по партизанскому отряду Маяксалыньского района Кр. АССР» в адрес ОК ВКП(б) в г. Краснодаре отметил следующее: «Формирование партизанского отряда… начато с опозданием, т. е. в конце сентября 1941 года, а базы его создавались еще позднее, т. е. в октябре и в первых числах ноября 1941 года. Полученная директива о формировании партизанского отряда (№ 1472 от 13.8.1941 г. – Авт.) нами была понята неправильно, и мы начали формировать два отряда: один из состава истребительного батальона, второй – из состава коммунистов и комсомольцев. После полученного разъяснения… в состав отряда отобрано и зачислено 46 бойцов истребительного батальона и 50 коммунистов и комсомольцев. Запаздывание в создании баз отряда – до последнего момента не было указаний, за счет каких средств заготавливать продукты и др. предметы для отряда, а райфинорганизации категорически отказывали в отпуске. На запросы по этому вопросу Каранадзе и Ибраимову ответа не получил. Встретил прямое противодействие секретаря РК ВКП(б) Тюлякова, который категорически запрещал отпускать товары, мотивируя тем, что нет указаний от ОК ВКП(б). Он мне прямо заявил: “Если хочешь вешать на свою шею 80-100 тысяч рублей, то вешай, а я этого делать не буду”. Тюляков только в конце октября дал согласие и стал подписывать предписания об отпуске продуктов и др. товаров. Таким образом, создание баз было затянуто до последнего момента, когда уже создались трудности с завозом в связи с приближением фронта…»[278]. Аналогичные трудности отмечались и у заготовителей Балаклавского, Карасубазарского, Алуштинского, Фрайдорфского и других отрядов.
20 октября 1941 г. И.Г. Генов отметил в своих записях: «Как тяжело и трудно формировать отряды, нам нужны не только люди, причем люди надежные, проверенные, преданные, смелые и решительные в битве с врагом. Но нам нужно быть хорошо подготовленными, иметь оружие, достаточные запасы патронов, продовольствия, одежды, обуви, и т. д. Нам нужны люди разных военных специальностей: пулеметчики, подрывники, снайперы, связисты, минеры, и т. д., и т. п. А вот их-то как раз и нет…»[279].
В общем, благодаря энергичной деятельности и настойчивости А.В. Мокроусова, И.Г. Генова и других начальников партизанских районов, командиров отрядов и партизанских интендантов с помощью местных партийных, советских органов и райотделов НКВД были заготовлены продовольствие и средства МТО с трех-пятикратным превышением установленной нормы[280]. Особенно богатыми оказались запасы Феодосийского, Старокрымского Судакского, Джанкойского, Зуйского, Ичкинского (на «перевалах»), 3‑го Симферопольского (сельского), Тельманского, Ялтинского, Куйбышевского, Акмечетского, Севастопольского, Евпаторийского и Балаклавского отрядов[281].
Таким образом, к последней декаде октября основные работы по созданию материальной базы партизанского движения в Крыму в целом были завершены, однако времени для того, чтобы надежно укрыть все вывезенное, уже не оставалось. Поэтому было принято решение перевозить и переносить заготовленные запасы вглубь лесных массивов и складировать, по возможности скрытно, в густых зарослях кустарников, верховьях промоин, в карстовых воронках, малоизвестных пещерах, гротах и каменных завалах. Работы велись круглосуточно, но очень многие ценности остались не забазированными.
Параллельно с обустройством базовых лагерей и усилиями партизанских интендантов по заготовке продовольствия и средств МТО в августе – октябре проводилась боевая подготовка личного состава будущих отрядов. При этом особые надежды возлагались на бойцов истребительных батальонов, которые должны были стать основой партизанских формирований[282]. Будущие партизаны в своих истребительных батальонах прошли ускоренную программу начальной военной подготовки, получили некоторую практику. Остальные добровольцы, намеченные к зачислению в партизаны, готовились лично командирами отрядов и групп (взводов) в свободное от основной работы время.
«Успех формирования партизанских отрядов в большей степени будет зависеть от того, кто является командиром отряда. Нам не следует забывать, что партизан, это доброволец. К одному командиру он идёт, и очень охотно, а к другому и силой не заставишь. Вот почему на подбор командира отряда должно быть обращено главное внимание…»[283].
Крымский обком партии в сентябре рассмотрел кандидатуры А. В. Мокроусова, обладающего опытом партизанской борьбы в годы гражданской войны, на должность командующего партизанским движением в Крыму, и C. В. Мартынова, секретаря Симферопольского горкома партии – на должность комиссара. Управление всеми формированиями было возложено на Штаб Главного Руководства (ШГР), но штаты ШГР и штабов районов были определены в последнюю декаду октября. Командующий партизанским движением, комиссар и начальник штаба утверждены постановлением бюро ОК ВКП(б) только 23 октября, а аналогичные должностные лица партизанских районов назначены приказом А.В. Мокроусова № 1 от 31 октября 1941 г., который был написан уже в партизанском лесу. Хотя стараниями руководства ОК ВКП(б) и НКВД Крымской АССР четыре месяца фактически в полигонных условиях без малейшего противодействия противника создавалось партизанское движение с мощной инфраструктурой (лагеря, запасы, оружие, кадры, партизанские формирования и т. д.), но только за неделю до оккупации полуострова был «утвержден» (а не назначен, как принято в военной организации) командующий, комиссар и начальник штаба и за сутки – руководящий состав партизанских районов, то есть те должностные лица и органы, которые с первого дня должны были организовывать и профессионально руководить развитием событий. Тем не менее А.В. Мокроусов привлек к работе старых партизан и участников гражданской войны: И.Г. Генова, И.М. Бортникова, П.В. Макарова, В.В. Красникова, А.А. Сацюка, И.И. Пахомова, Г.Е. Водопьянова, Г.В. Василенко, А.С. Ахлестина, К.Н. Калашникова, А.П. Рынковского, Д.Д. Кособродова, Г.К. Рябошапку, С.Г. Леонова, М.Д. Якушева, С.Н. Чукина и многих других ветеранов, что в итоге самым положительным образом сказалось на качестве и темпах проведения подготовительных мероприятий и событиях начального периода боевых действий. С большим старанием они учили будущих партизан, как ориентироваться в лесу, разжечь костер под дождем, без лишнего шума передвигаться (особенно ночью) и маскироваться, готовить пищу, устраивать ночлег из подсобных материалов, оказывать первую помощь себе и своему товарищу в случае ранения, ушибов, переломов или отравления. Например, в Феодосийском отряде находились партизаны 1919-1920-х гг. А.А. Куликовский, Н.И. Щербаков, К.Л. Павлов, братья Никифор и Федор Краснобаевы, которые снова попали в те же места, где воевали в годы гражданской войны. Это наложило на них дополнительную ответственность по подготовке партизан в ориентировании, знании местности, приемов и способов партизанской войны[284].
Особое внимание уделялось отбору и подготовке проводников и связных, особенно тех, кто должен обеспечивать связь с вышестоящими штабами. Вообще организационной работы было очень много. При этом сложности были даже у ведущих организаторов всего движения. Генов записал: «Черт знает, что делается, мне поручена такая большая работа, я должен все время быть в лесу, на месте, должен указывать людям где закладывать базы, где ставить лагеря, и как все это делать. И вот, я до сих пор не имею транспорта, машины. Несмотря на мои просьбы, мне обещают, но не дают. И вот я должен ехать не тогда, когда и куда мне нужно, а тогда, когда Кадыев соблаговолит мне дать свою машину. Вместо того, чтобы вчера приехать, я только смогу приехать в Карасубазар, и то приехал на случайной машине. И это во время, когда в городе в каждом учреждении по несколько машин. Но… начальство и «герои» мирного времени держат их на всяких случай для себя… Итак, обязанности большие, а прав и полномочий никаких. Вот и работай…»[285].
Но это было только частным решением общих проблем. Основным недостатком, снизившим интенсивность последующего развития сопротивления оккупантам, было отсутствие в течение всего подготовительного периода практических органов управления – штаба партизанского движения и штабов партизанских районов, с организацией которых должна была начаться работа по созданию условий для ведения «малой войны». Недопонимание обкомом ВКП(б) роли и значения штабов не позволило в относительно спокойной тыловой обстановке (июнь – октябрь 1941 г.) организовать специальную партизанскую подготовку командного, основного личного состава отрядов и районов, разработать задачи и варианты боевых действий в зависимости от предполагаемой и складывавшейся обстановки, а также наладить действенный контроль за созданием базовых лагерей, закладкой в хранилища продовольствия и средств МТО и выходом с 28 октября партизанских отрядов на свои участки боевого предназначения. Заканчивался четвертый месяц войны, однако из-за продолжающегося непрофессионального подхода к организации «всенародного сопротивления врагу» со стороны руководителей ОК ВКП(б), НКВД Крымской АССР и недооценки ими растущей угрозы оккупации полуострова Штаб партизанского движения Крыма по-прежнему не создавался, что серьезно мешало завершению работ по созданию партизанской инфраструктуры и специального обучения личного состава отрядов. Из-за отсутствия специалистов, знакомых с основами современной партизанской войны и диверсионной работы, не были организованы хотя бы краткосрочные курсы по подготовке командиров отрядов и начальников партизанских районов к единому пониманию методики и способов выполнения боевых задач, да и сами конкретные боевые задачи так и не были сформулированы