26 октября 1941 г. в Симферополе состоялось последнее большое совещание всех руководителей партизанских районов и Штаба главного руководства, наконец-то утвержденного постановлением бюро Крымского ОК ВКП(б) от 23.10.1941 г., согласно которому командиром партизанских отрядов Крыма стал А.В. Мокроусов, комиссаром – С.В. Мартынов, начальником штаба – И.Г. Сметанин. Этим решением председателю СНК Крымской АССР М. Ибраимову было предписано выделить два миллиона рублей на нужды партизанского движения[287].
В этот же день всем, еще пока неофициальным начальникам партизанских районов было доведено штатное расписание их штабов, которые должны были состоять из восьми человек: начальника и комиссара района, начальника штаба, начальников разведки и медицинской службы, казначея, повара и радиста. И.Г. Генов перед совещанием записал в своем дневнике: «Если бы центральный штаб, а также штабы районов и отрядов были созданы хотя бы месяц назад, можно было бы сделать значительно больше, чем сделано до сих пор…»[288].
В своих неопубликованных дневниковых записях Генов был еще откровеннее: «2 ноября. Более двух месяцев я занимался подготовкой организации партизанских рядов, закладки баз, формирования отрядов. И за это время никто ни разу из обкома со мной не говорил. И что я делаю, как я делаю, это, видимо, никого не интересует.
Так я и ушел в лес, и из 7‑ми секретарей обкома, ни один из них не нашел время и не проявил интереса к нашему делу, и чтобы со мной поговорить. Если бы Каранадзе мне не помогал, мы не имели бы ничего похожего на то, что сейчас мы имеем. Это было бы не организованное, а стихийно возникшее партизанское движение. Со всеми последствиями…»[289].
Выход в лес. 26 октября Штабу главного руководства, в состав которого входили, кроме Мокроусова, Мартынова и Сметанина, также помощник начальника штаба О.А. Мокроусова (супруга А.В. Мокроусова), начальник особого отдела И.Н. Казаков, начальник финансовой службы Я. Я. Казакевич, начальник медико-санитарной службы П.В. Михайленко, было приказано «со всем имуществом выехать в охотничий домик Крымского госзаповедника»[290]. Но реальность была не такой оперативной – функционеры немногочисленного ШГР добирались в район Центральной котловины Крымских гор, в помещения бывшего царского охотничьего домика и Козьмо-Демьяновского монастыря только к 4 ноября. 28 октября в лес прибыл командующий партизанским движением А.В. Мокроусов с начштаба И.К. Сметаниным. 31 октября на грузовике приехала П.В. Михайленко, 2 ноября после получения последних инструкций от В.С. Булатова и Г.Т. Каранадзе в заповедник добрались комиссар партизанского движения С.В. Мартынов и начальник особого отдела НКВД И.Н. Казаков. Только во второй половине дня 5 ноября сотрудники ШГР дошли до Бурлак-Кош, лесного урочища на северных склонах г. Черная. Об этом оставила воспоминания П. В. Михайленко: «Около двух часов дня снова пошел дождь со снегом. Мокроусов распорядился: всем, кому он скажет, собираться, через полчаса выходим. Нас было: Мокроусов, его жена, Мартынов, Казаков, Казакевич, Сметанин, Домнин и я… Взяли сухарей в вещмешки и карманы и вышли, а дорога – горы, овраги. Идти так тяжело, кажется, лопнет сердце… Мокроусов идет прекрасно, не отстает и его жена. Мартынов идет очень плохо, плохо идет и Сметанин. Жутко идет Казакевич под тяжестью своего мешка с деньгами. Учтя все хорошее и плохое, решила: мне все равно никто не поможет. Надо приспособиться и научиться ходить, закалить себя. Шли очень долго. Снегопад. Мокроусов остановился и сказал, что здесь будем ночевать… Приказано строить шалаши и ложиться спать. А ночь – год! 6 ноября. Утром – все покрылось снегом. У всех ужасный вид. К 10 часам пришел Бойко, назначенный комендантом. Пришли бойцы и повар. Нам натянули брезентовую палатку. Всем остальным предложили строить шалаши. Днем приходило много людей, докладывали командующему… В этот день по Романовской дороге со стороны Бешуя, Алушты в направлении Ялты уже пошли немецкие части...»[291]. В таких условиях начал функционировать Штаб главного руководства партизанским движением Крыма, который пробыл на склонах г. Черная до первого большого прочеса 2 декабря 1941 г., после чего вынужден был перейти в новый лагерь на юго-западном склоне г. Чатыр-Даг, известный Мокроусову со времен гражданской войны, где оставался до 19 января 1942 г.
C 28 октября (c момента введения на территории Крымской АCCP осадного положения) c явным отставанием от развивающихся событий личный состав партизанских отрядов перебазировывался из степных районов полуострова. Опоздание с выходом привело к тому, что совпартактив нескольких административных районов, зачисленный в партизанские отряды, так и не смог попасть в свои базовые лагеря, а некоторые отряды к местам дислокации пробивались с боями (Сакский, Сейтлерский отряды). В течение 12 суток (28.10.—8.11.1941 г.) основная часть партизанских отрядов, Штаб Главного Руководства и штабы партизанских районов вышли в районы боевого предназначения, где сразу же приступили к окончательному формированию, вооружению и сколачиванию подразделений. Партизанские отряды Южнобережья, севастопольской зоны и отряды Керченской группы выходили в места базирования по мере захвата их административных районов передовыми частями оккупантов. Последними прибыли на свои базы: 7 ноября – Керченский отряд им. Сталина и 8 ноября – Балаклавский партизанский отряд.
Выход партизанских отрядов на сборные пункты, а с них – на свои участки боевого предназначения начался только с введением в Крыму 28 октября осадного положения. В результате основная масса личного состава, особенно из отрядов, формировавшихся в степной части полуострова, до начала боевых действий не успела ознакомиться с местностью в зонах своих партизанских районов и установить необходимые связи с жителями ближайших населенных пунктов, а недостаточное знание местности, имеющей сложный рельеф, поставило отряды в чрезмерную зависимость от проводников.
Данные по выходу штабов районов и отрядов, численности вышедших партизан собраны на основе различных оперативных документов[292] и представляют собой следующую картину. Штаб и отряды I‑го партизанского района прибыли на сборные пункты в Судакские и Старокрымские леса относительно организованно в период с 30.10. по 4.11.1941 г. После сбора в базовых лагерях Феодосийский партизанский отряд насчитывал 300, Судакский – 131, Старокрымский – 105 человек.
В 2‑м районе картина была несколько иной. В Зуйские и Карасубазарские леса должны были выйти девять, однако на пункты сбора с 27.10. по 4.11.1941 г. прибыли только шесть партизанских отрядов. После перехода в базовые лагеря в отрядах насчитывалось: в Ичкинском – 125, Колайском – 113, Джанкойском – 122, Карасубазарском – 85, Сейтлерском – 71, Зуйском – 90 партизан, то есть в конце сбора в шести отрядах числилось 604 партизана.
В 3‑м партизанском районе в Крымский заповедник и Зуйские леса из восьми планировавшихся 29.10. – 4.11.1941 г. организованно прибыли семь отрядов. В их составе к завершению перебазирования числилось: в Симферопольском № 1 отряде – 81, Симферопольском № 2 – 95, Симферопольском № 3 – 92, Алуштинском – 168, Евпаторийском – 100, Биюконларском (оказавшемся территориально в зоне 2‑го района) – 120 и в Тельманском – 100 человек. Не прибыл в лес отряд сотрудников НКВД Крымской АССР, который должен был состоять из 80 —100 человек. Таким образом, семь отрядов этого района насчитывали 756 партизан.
Не менее напряженной сложилась обстановка в 4‑м районе, в составе которого в ялтинских и лесах Куйбышевского района должны были действовать восемь партизанских отрядов. После сбора в базовых лагерях (31.10. – 6.11.1941 г.) численность пяти отрядов составляла: Бахчисарайского – 106, Акмечетского – 130, Акшеихского – 55, Ялтинского – 160 и Куйбышевского – 117 человек, а всего по району – 568 партизан. При этом весь организационный этап начальник 4‑го района работал без комиссара и начальника штаба и не смог предотвратить потерю четырех отрядов – не прибыли на сборные пункты отряды Красноперекопского, Фрайдорфского и Лариндорфского районов, а до 15 ноября из этого района в полном составе дезертировал во главе с командованием Куйбышевский партизанский отряд.
В наиболее сложных условиях в первые дни оккупации оказались отряды 5‑го партизанского района, которые должны были базироваться в окрестностях Севастополя. После установления 11–12 ноября частями 11‑й армии блокады города местность стала зоной непосредственного района боевых действий со всеми вытекающими из этого последствиями. Штаб района и отряды на своих базах собрались организованно и насчитывали: Севастопольский – 170, Балаклавский – 105 и Сакский – 150 человек, а всего – 425 бойцов.
В составе Керченской автономной группы партизанских отрядов (в некоторых публикациях группа именуется 6-и партизанским районом) должны были действовать четыре отряда. 7 ноября керченские отряды имени Ленина (61 человек) и имени Сталина (41 человек) организованно прибыли в места своего базирования – Аджимушкайские и Старокарантинские каменоломни. Отряд Маяксалынского района в этот же день собрался в Караларских выработках, куда, однако, вместо 96 прибыло только 47 человек. В полном составе не прибыл в свой лагерь отряд Ленинского района, в составе которого должно было быть 120 бойцов. Таким образом, группа насчитывала на день выхода 149 человек.
Так из 36 отрядов, подготовленных к перебазированию в базовые лагеря, 12 формирований в леса и каменоломни не вышли – распались или в первые дни ноября дезертировали, что составило 33 % от всего планировавшегося партизанского движения Крыма. В горнолесной зоне осели более 1300 военнослужащих Красной Армии и Флота, добровольно присоединившихся к партизанам, были сформированы в том числе три отряда, получивших наименования Красноармейских. В течение организационного этапа до конца ноября 1941 г. со своих баз в полном составе дезертировали два партизанских отряда (Тельманский и Куйбышевский) и два отряда в силу разных причин прекратили свое существование (Сакский и Маяк-Салынский). Были и другие причины – по данным А.А. Куликовского, бывшего старшиной созданного Феодосийского отряда, 31 октября и 1 ноября в Кизилташе собрались все назначенные в отряд – 498 человек. Были проведены партийные собрания, 7 ноября принята партизанская присяга. Но большинство людей были необстрелянными и неподготовленными к борьбе. После боев 12 ноября «…