До 1 декабря 1941 г. антипартизанские мероприятия велись исключительно силами армейских формирований. В отличие от 17‑й и 6‑й армий, 11-я армия охранных дивизий в своем составе не имела, для борьбы с партизанами использовались румынские части. Этнические акции велись исключительно силами команд Айнзацгруппы D, подразделения армии и органы разведки и контрразведки Абвера к этим мероприятиям не привлекались. Кроме силовых акций активно велась разведка. К этническим акциям начали привлекаться немецкие и румынские войска, они же были задействованы в «переселении»[337] евреев, крымчаков и цыган. В течение декабря 1941 г. воинскими подразделениями 11‑й армии, полицейскими подразделениями, подчиненными штабу тылового района 553 (Korück 553) и командами Айзацгруппы D были произведены расстрелы еврейского населения в Керчи, Феодосии, Евпатории и Симферополе, ряде сельских районов. Руководил ими начальник Айзацгруппы D Отто Олендорф. Всего в ноябре-декабре 1941 года были расстреляны евреи в городах Крыма, кроме Севастополя. В последних числах декабря настала очередь евреев, состоявших в смешанных браках и детей от этих браков. По Ялте аресты таких семей начались 23 декабря 1941 г., в Симферополе – в январе-феврале 1942 года. Идет поиск и уничтожение советского и партийного актива. В ноябре-декабре 1941 года в Симферополе, Евпатории были казнены несколько групп заложников по 30–50 человек в каждой[338].
Численность всех крымских партизан по состоянию на 5 декабря 1941 г. штабом Стефануса оценивалась в 8000 чел.[339]. Начались антипартизанские операции. В начале декабря 1941 г. противник численностью в 1000–1200 солдат и офицеров напал одновременно на Севастопольский и Ак‑мечетский партизанские отряды 5‑го района. Бой длился пять с половиной часов. В результате исключительной стойкости и героизма партизан, несмотря на огромное превосходство немцев, партизанские отряды вышли из боя с незначительными потерями. В Севастопольском отряде, например, был убит один партизан и два ранены[340].
Перед началом штурма Севастополя, назначенного на 17 декабря, командование 11‑й армии приняло решение очистить тыл от партизан. Собрав информацию, началась масштабная антипартизанская операция, которая проводилась с 10 по 17 декабря 1941 г. Многие партизанские отряды потеряли свои оставшиеся склады и базы именно в этот период, только за три первых дня в 3‑м районе было убито 80 и ранено 10 партизан[341], и активность партизан в момент начала штурма Севастополя явно снизилась. Войсковая операция сопровождалась усиленной пропагандистской компанией, даже в местах, где партизан не могло быть – например, в Феодосии появились листовки «Что должно быть известно каждому о партизанах?»[342]. Утром 10 декабря оккупанты начали операцию, партизаны были вынуждены маневрировать с боями и потерями[343]. В эти дни в тяжелых боях, которых было более полусотни, практически были разгромлены отряды 5‑го района. Большие потери понесли отряды 4‑го района. Погиб в бою направленный в этот партизанский район генерал‑майор Д. И. Аверкин, бывший командир 48‑й кавалерийской дивизии, многие военнослужащие которой осели в лесу и перешли к партизанской войне, о чем уже упоминалось выше. В окружении погибли, сражаясь до последнего патрона, командир Ялтинского партизанского отряда Д.Г. Мошкарин, комиссар C.Н. Белобродский, начальник штаба Н.Н. Тамарлы, врач отряда А.Н. Фадеева, рядовые партизаны. В ходе боев ялтинцы потеряли убитыми 37 человек[344]. Около 50 партизан дезертировали или пропали без вести. Санитарные и безвозвратные потери оккупантов в декабрьских боях составили около 600 человек[345]. Именно в этих боях партизаны учились воевать, о чем вспоминали командиры отрядов уже после войны, например, Н.И. Дементьев (был представлен к званию Героя Советского союза, но награды не получил): «В первых числах декабря, выполняя задание у г. Чатыр-Даг, мы натолкнулись на развернувшуюся цепь противника, которую вели проводники из местных татар-националистов, очень хорошо знавших все местные дороги. Нас было всего 7 человек, мы подпустили их поближе, на 15–20 метров и открыли автоматный огонь, бросая гранаты. Было убито 2 проводника, гитлеровский офицер и десяток немецких солдат. В этом бою особенно отличился Саша Зобнин, встав во весь свой богатырский рост, стреляя и крича: «Полундра! За Родину вперед!» Воодушевленные первой победой, мы убедились, что можно бить фашистов и в лесу. На другой день с помощью проводников фашисты скрытно подошли к реке Суат, где находилась партизанская база, мы начали вести очень тяжелый бой. Северский послал всю нашу группу в обход, чтобы в тыл немцам ударить, и спустя минут 30–40 мы ударили по фашистам. Увидев у себя в тылу моряков, румыны, которые составляли основную массу фашистов, в панике стали бросать оружие и бежать. Мы преследовали их до д. Биюк-Янкой (ныне Мраморное). Но в этом бою мы потеряли славного товарища Петра Минькова, нашего политрука…»[346].
Организационные и боевые проблемы возникли у отрядов 1‑го и 2‑го партизанских районов. После боев 11–12 ноября Старокрымский и Феодосийский отряды были вытеснены оккупантами из Старокрымских лесов и к 15–17 декабря, оставив запасы МТО и продовольствия, перебазировались к штабу 1‑го района, что осложнило продовольственную проблему, но облегчило командованию управление отрядами и организацию круговой обороны. 18 декабря ввиду отсутствия возможности оперативного руководства со стороны командования 3‑го района из-за коммуникационной и территориальной оторванности отряда от штаба района, И.Г. Генов принял решение Биюк-онларский отряд (командир Ф.С. Соловей, комиссар Г.А. Фельдман, начштаба Н.П. Ларин) подчинить 2‑му району, и все три отряда западной группы базировать на удобной для обороны и организации повседневной охраны высоте 1025[347].
Наряду с войсковой операцией, проведенной штабом майора Стефануса в границах 3‑го, 4‑го и 5‑го партизанских районов, части 11‑й армии осуществили ряд нападений на партизан и карательных акций в Восточном Крыму. Так, 20 декабря крупный карательный отряд румынских солдат ворвался в дер. Айлянма. За связь с партизанами были расстреляны 18 мирных жителей, женщин и детей загнали в р. Кучук-Карасу, продержали около часа в воде на морозе, затем расстреляли из пулеметов[348]. В свою очередь, партизаны 1‑го и 2‑го районов в течение месяца совершили ряд нападений на гарнизоны и коммуникации противника[349].
Штаб Главного руководства партизанским движением после начала регулярных прочесов в обеспечении комендантского взвода (командир лейтенант Ф. И. Федоренко) в полном составе перемещался по зонам ответственности 2‑го и 3‑го партизанских районов, стремясь находиться как можно ближе к тем участкам фронта, где в зависимости от складывающейся в данный момент обстановки решалась судьба полуострова.
Керченские партизаны. Весьма драматической стала предыстория партизанской войны на Керченском полуострове. Сразу отметим, что в дальнейшем отряды Керченской группы дислоцировались в 60-120 км от основной партизанской зоны, связи с ШПД не имели и действовали самостоятельно непродолжительное время – в целом с первых чисел ноября по последние числа декабря 1941 г. Но прежде был подготовительный период в несколько месяцев. По планам Крымского обкома ВКП (б) на Керченском полуострове намечалось создание четырёх партизанских отрядов: в Аджимушкайских и Старокарантинских (Сталинский и Орджоникидзевкий районы г. Керчи), Ленинских (Ленинская скала) и Караларских (Ленинский и Маяк-Салынский районы) каменоломнях. Начальником формирующихся отрядов был назначен (не позднее 20 августа) С.С. Кутепов – член ВКП(б), мастер цеха бочарного завода г. Керчи, состоявший в истребительном батальоне. Формирование отрядов предполагалось производить на добровольных началах на базе личного состава истребительных батальонов и партийно-советского актива. Партизанские отряды города Керчи организовывались из рыбаков, совпартактива города, керчан, имевших опыт партизанской борьбы в катакомбах; командир одного из отрядов и впоследствии руководитель керченской автономной группы И.И. Пахомов – потомственный рыбак и партизан-участник гражданской войны[350].
Первая информация о проделанной работе от секретарей Керченского горкома, Ленинского и Маяк-Салынского райкомов партии поступила в обком на имя В.С. Булатова в конце июля – в первых числах августа. Ими были подобраны кандидатуры на подпольную работу, созданы инициативные группы по формированию отрядов и намечены кадры командно-политического состава[351].
Инициативные группы партизан Ленинского и Маяк-Салынского районов насчитывали по 10 человек, причём в направленных в обком списках был уже определён командно-политический состав отрядов, в дальнейшем почти не претерпевший изменений. Командиром Ленинского отряда был назначен заведующий оргинструкторским отделом РК ВКП(б) К.Н. Гапотченко, комиссаром – Г.П. Роженко, начальником штаба – Х.М. Модылевский, все – члены партии. Командиром Маяк-Салынского отряда стал начальник штаба истребительного батальона И.И. Шульга, комиссаром – С.П. Горшенин[352], начальником штаба – В.Д. Костыркин, все – коммунисты, занимающие в районе руководящие хозяйственные должности.