[882]. Присутствие населения, расположившегося в так называемых гражданских лагерях, лишило партизан их основного боевого качества – маневренности и вынудило вести несвойственные партизанам позиционные оборонительные бои, чего, собственно, и добивалось немецкое командование, так как в период затяжных боев коммуникации 17‑й армии оказывались без воздействия партизан.
В самом конце ноября 1943 г. немецкое командование объявило приказ «о добровольной эвакуации населения из прилесной зоны», а в декабре приступило к принудительной «эвакуации». Она началась 13 декабря и закончилась в середине 20-х чисел декабря.[883] В соответствии с её замыслом партизанский лес должна была окружать своего рода «мёртвая зона», которая препятствовала бы получению партизанами продовольствия, информации и подкрепления. Еще одна цель уже выкристаллизовалась в течении самой операции – сковывание партизан работой с пришедшим в лес местным населением, их обустройством в «гражданские лагеря» и – главное – необходимостью их защиты при последующих антипартизанских акциях. Таким образом, достигалось важное оперативное преимущество – партизаны были вынуждены защищать гражданское население в лесу и оттянуть свои силы и приложение средств от коммуникаций противника, роль которых в окруженном советскими войсками Крыму существенно возросла. Акция зачастую представляется сплошным уничтожением населённых пунктов и тотальным угоном из них населения, преимущественно крымскотатарского. При ближайшем рассмотрении ситуация выглядит не так однозначно. Немцы действительно вывезли население (или спровоцировали его уход к партизанам) целого ряда населённых пунктов прилесной зоны, однако в основном это касалось небольших деревень, находившихся в непосредственной близости к лесу, где нецелесообразно было располагать более или менее значительные гарнизоны. Командование 17‑й армии и органы полиции порядка не тронули южнобережные деревни и крупные села на северных склонах гор, которые продолжали оставаться важными опорными пунктами в борьбе с партизанами (Албат, Кок-Коз, Фоти-Сала, Гавро и другие).
При этом часть населенных пунктов подверглась разгрому и уничтожению. Несмотря на противоречия, указанные автором в более ранних работах[884], можно вполне определенно говорить об минимум 84 населенных пунктах в горнолесной части Крымского полуострова и вблизи нее, уничтоженных или разграбленных полностью, или частично немецко-румынскими оккупантами и их пособниками в 1942–1944 гг. Это составляет 48,55 % от 173 населенных пунктов, находившихся непосредственно в лесной части и на ее окраине. Подавляющее большинство таких селений были сожжены в ходе операции «Feuer und Schwert» в декабре 1943 г., два – в 1942 г. Эта операция имела несколько взаимосвязанных целей и последствий, основными из которых стало применение новой тактики борьбы с крымскими партизанами, о которой пойдет речь ниже.
Организационные моменты. С конца ноября 1943 г. КШПД оперативно был подчинен ОПА. Приморская армия второго формирования создана 20 ноября 1943 г. на основании директивы Ставки ВГК от 15 ноября 1943 г. на базе полевого управления Северо-Кавказского фронта и войск 56‑й армии. Армия подчинялась непосредственно Ставке ВГК и именовалась Отдельной Приморской армией, имея права фронта. Вся система снабжения партизан была замкнута на указанное объединение. Планирование потребных самолетовылетов во конце 1943 г. – начале 1944 г. целиком лежало на КШПД во взаимодействии с разведорганами ОПА. Естественно, имея в своем распоряжении самолеты как средства доставки разведчики и партизанское руководство были в состоянии организовать снабжение партизан. В целом эта задача решалась успешно, хотя и здесь не обошлось без сложностей – были и в поточном планировании по ситуации также случаи некого перспективного планирования в духе партийного строительства, и отрыва от реальности соответственно. Например, под воздействием ошибочных мнений по скорому освобождению Крыма в ноябре 1943 года партизанским руководством планировалась крупномасштабная акция по захвату – не много ни мало – Симферополя, с помощью партизан и десантированных на посадочные площадки регулярных воинских частей. В марте 1943 г. снова руководство партизан Крыма просило о выделении не менее 50 самолетов с интенсификацией полетов в горнолесную часть для переброски войск и вооружения[885]. Однако фронтовое или армейское командование на предлагаемые шаги не пошло. Во-первых, в его планы такие акции, подчас авантюрного характера, не входили; во-вторых, вообще на соответствующем направлении приложения сил и средств не было указанного количества самолетов; в-третьих, была общая проблема применения воздушно-десантных формирований из-за отсутствия необходимого межвидового взаимодействия, отмечаемая современными исследователями[886].
Партизаны. Приток людей в лес и пополнение отрядов, формирование новых подразделений и активизация полетов авиации по обеспечению оружием и спецсредствами минирования позволили развернуть партизанскую войну в мастшабах, невиданных еще за годы оккупации Крыма. 3 ноября 2‑й отряд 1‑й бригады выбил противника из дер. Новоивановка и Бура, 4 ноября партизаны того же отряда уничтожили автоколонну на шоссе Симферополь – Зуя, а группа 3‑го отряда 5‑й бригады совершила налет на гарнизон в дер. Эфендикой и выбила оттуда врага. 6 ноября 4‑й партизанский отряд провел успешный налет на дер. Саблы. 7 ноября в день годовщины Октябрьской революции партизаны заняли более 10 деревень в Зуйском районе, проведя в них митинги в честь праздника. 8 ноября 2‑й отряд совершил ночной налет на гарнизов в дер. Эски-сарай, а партизаны 7‑го отряда 3‑й бригады – на дер. Эльбузлы, два отряда 6‑й бригады – на дер. Чавке; в эти же сутки два отряда 1‑й бригады разгромили карательный отряд румын у дер. Толбан[887]. И так практически каждый день и особенно ночь. За ноябрь 1943 г. партизаны уничтожили 1172 солдата и 49 офицеров врага, захватили 62 пленных, пустили под откос 5 эшелонов, сожгли и взорвали 8 складов, 2 моста, уничтожили 20 км телефонно-телеграфного провода[888].
Усиление партизанской деятельности в период проведения высадок советских десантов отметили и оккупанты: «2.11.1943 г. Разведка доносит что в районе Старого Крыма действуют партизаны: отмечены обстрелы автомашин, разрушения связи, взрывы. В районе действия группы «Кригер» находится грузинский батальон 1/19. Из этого батальона ушла группа грузин с оружием в составе 63 чел. из 1-ой роты под командованием командира роты, грузина. Предполагается, что они хотят связаться с бандитами, действующими юго-западнее Старого Крыма. Батальон разоружили… …Вечером 6 ноября в Коп-Кипчаке был вывешен плакат: «Да здравствует коммунизм!» На дороге Карасубазар – Салы были обстреляны три грузовика. Один из них захвачен партизанами. Между Карагозом и Старым Крымом были взорваны телеграфные столбы. В Аджимушкае были вывешены четыре красных флага…»[889].
После первых боевых столкновений вновь созданных партизанских бригад в КШПД пришли к мнению, что управление с Кавказа партизанскими силами имеет большую дискретность и не обеспечивает реагирования на события в реальном масштабе времени. Поэтому 24 ноября при КШПД приказом № 64 была создана Центральная оперативная группа (ЦОГ), которой подчинялись все бригады и отряды, действующие в Крыму[890]. Начальником ЦОГ назначался П. Р. Ямпольский (с сохранением за ним поста Председателя областного подпольного партийного центра – ОППЦ), начальником штаба ЦОГ – подполковник В. Е. Савченко, начальником политотдела ЦОГ – батальонный комиссар Н. Д. Луговой, заместителем начальника штаба по войсковой разведке – майор С. А. Осовский, начальником оперативного отделения – подполковник А. А. Аристов. Местом дислокации ЦОГ оставались Зуйские леса, вблизи партизанских посадочных площадок.
По состоянию на 20.11.1943 г. партизанские силы в Зуйских лесах в составе бригад – 1‑й (2‑й, 18‑й и 19‑й отряды), 5‑й (3‑й, 6‑й, 21‑й и 23‑й отряды) и 6‑й (17‑й, 20‑й и 22‑й отряды) – насчитывали 1582 чел. боевого состава, в том числе бывших добровольцев – 214, полицаев – 23, солдат-перебежчиков (словаков) – 24.[891] В середине ноября 1943 г. на сторону партизан 3‑й бригады перешло 11 румынских солдат и 2 офицера[892]. Наличие значительного количества перебежчиков, а также мирного населения вызывало необходимость усиления пропагандистской работы и контрразведывательных мероприятий. Партизанами трех бригад контролировались деревни Койнаут, Конрат, Фриденталь, Нейзац, Тау-Кипчак, Баланово, Барабаново, Петрово, Мечеть-Эли, Соловьевка, Суин-Аджи, Тернаир, Ново-Ивановка, Бура, Сергеевка, Джафар-Берды, Кизил-Коба, Барановка, Улу-Узень, Караба, Эфендикой, Аргин, Тайган и Кучук-Узень. Через разведорганы бригад поддерживалась связь с подпольными группами Симферополя, Зуи и других населенных пунктов Центрального Крыма.
2-я партизанская бригада (1‑й, 2‑й и 4‑й отряды) продолжала базироваться в Карасубазарских лесах (район высот Средняя и Караголь), 3-я бригада (5‑й, 7‑й, 8‑й, 9‑й, 10‑й и 11‑й отряды) – в Старокрымских лесах, периодически совершая маневр в район массива Бурус. В обеих бригадах ощущался недостаток стрелкового оружия (особенно легких пулеметов), патронов, ручных гранат, медикаментов и обмундирования, а также средств для проведения диверсий. На разведоргане 3‑й бригады продолжала оставаться ответственность за поддержание эффективной связи с подпольными организациями Феодосии, Сарыголя, Семи Колодезей и Старого Крыма, 2‑й бригады – с подпольными организациями Карасубазара и ближайших населенных пунктов. Ситуация в регионе в начале декабря была следующей: «