[1151]. Во время так называемого «Большого прочеса» в июле 1942 г. «Витязи» минировали тропы, подходы к партизанским стоянкам, штабные землянки, шалаши и добыли ценные штабные документы оперативной группы румынских горных стрелков с изложением задач и хода прочеса, а также – информационный бюллетень о составе и дислокации партизанских отрядов района. Документы помогли начальнику 3‑го района майору Г. Л. Северскому осуществить грамотное маневрирование отрядов района и тем самым уклониться от навязанных противником боев.
Кроме того, в первой половине 1943 г. в лес без создания спецгрупп, в одиночном или коллективном порядке, парашютным способом было заброшено более 10 инструкторов минно-подрывного дела из ОМСБОН (10 испанцев – интернационалистов и несколько военнослужащих войск НКВД), и впоследствии несколько десятков специалистов (минеров, диверсантов, разведчиков, организаторов подполья, агитаторов и пропагандистов) было переброшено воздушным путем. Всего же за все время полетов к крымским партизанам – с января 1942 по апрель 1944 гг. – заброшено в действующие отряды и тыл противника 521 мужчина командно-политического состава и спецгрупп[1152].
Кроме спецгрупп центрального подчинения, в крымский лес забрасывались РДГ местных органов госбезопасности. Так, в ночь на 26.09.1943 г. самолет Ли-2 благополучно совершил посадку и доставил спецгруппу НКВД Крымской АССР под командой бывшего начальника особого отдела 2‑го партизанского района майора госбезопасности И.В. Харченко, а также необходимое оборудование, вооружение и т. п. Спецгруппа до конца года пополнилась местными партизанскими кадрами, создав разветвленную агентурную сеть. По состоянию на февраль 1944 г. в состав группы Харченко входили 17 человек. В качестве агентурных разведчиков с сентября 1943 г. в разных населенных пунктах были завербованы и активно вели работу 16 подпольщиков, из них четверо погибли[1153]. 27 октября 1943 г. в партизанский лес прибыла небольшая группа сотрудников НКГБ Крыма во главе с подполковником госбезопасности Е.Б. Романцевым[1154]. До освобождения Крыма эта группа осуществляла координацию деятельности республиканского НКГБ и спецгрупп госбезопасности в партизанском лесу.
Одной из основных задач разведывательно-диверсионных групп являлся сбор разведывательной информации о войсках противника, оперативной обстановке и экономической ситуации на оккупированной территории. Только от оперативных групп 4‑го управления НКВД-НКГБ СССР поступило 4418 разведывательных сообщений, из них 1358 передано в Главное разведывательное управление Генштаба Красной Армии, 619 командующему авиацией дальнего действия, 429 командующим и военным советам фронтов[1155]. Есть в этом числе разведсообщений небольшая доля и от крымских групп.
Разведывательно-диверсионные группы органов госбезопасности также активно проводили на оккупированной территории Крыма диверсии и акты изъятия крупных чинов оккупационной власти и их приспешников. Всего крымскими партизанами и подпольщиками (вероятно, при активном содействии диверсантов и специалистов по подрывному делу из спецгрупп разной ведомственной принадлежности) было подорвано и пущено под откос 79 эшелонов противника и 2 бронепоезда врага, сделано 82 диверсии по разрушению железнодорожной инфраструктуры, совершено 770 операций по уничтожению автотранспорта противника (что составило более 47 % от всех диверсионных действий, всего совершено 1632 диверсий всех форм)[1156]. Всего за период с ноября 1941 г. по апрель 1944 г. крымскими партизанами было уничтожено 335 предателей[1157], о пособниках (в контексте определения такой категории коллаборационистов) точных данных не найдено, возможно, их число входит в приведенное количество предателей. Хотя имеются сведения, что за период с ноября 1941 г. по август 1942 г. посредством агентуры НКВД Крыма установлено и учтено в населенных пунктах 2229 предателей, из которых изъято и уничтожено 627 человек[1158].
Проявили себя в партизанском лесу и различные группы войсковой разведки. Летом 1943 года в горнолесные районы Крыма началась систематическая заброска оперативных групп и разведывательных отрядов всего комплекса разведывательных органов Красной Армии и флота. К настоящему времени известны следующие из них:, разведгруппа «Антона» от разведывательного отдела штаба Черноморского флота (заброшенная зимой 1943 г. и действовавшая до середины лета); разведгруппа «Смуглого» разведывательного отдела штаба Черноморского флота; отряд дальней разведки «Сокол» разведывательного отдела штаба Черноморского флота; спецгруппа разведывательного отдела штаба Приморской армии; оперативная группа разведывательного управления штаба 4 – го Украинского фронта; оперативная группа разведывательного отдела штаба 51‑й армии, а также группа зафронтовой разведки «Пантера» Управления контрразведки «Смерш» Северо-Кавказского фронта (затем – Отдельной Приморской армии). Операции армейских контрразведчиков за линией фронта предусматривали проникновение в германские спецслужбы, в полицейские и административные органы немецко-румынских захватчиков, а также разложение антисоветских военных формирований, созданных немцами из числа белоэмигрантов, предателей и военнопленных.
Несколько разведгрупп забрасывалось в предверии боев за Крым разведотделом Северо-Кавказского фронта (с ноября – Отдельной Приморской армии), возглавляемым генерал‑майором Н.М. Трусовым. 25 июня 1943 г. Разведотделом фронта[1159] на полуостров была заброшена диверсионно-разведывательная группа «Саши» – капитана Ф.П. Волкова. Приземлившись в районе с. Пролом и утратив при этом часть грузов, группа, не имея связи с партизанами, обосновалась в Азаматском лесу и приступила к выполнению поставленных задач. Личный состав группы (девять человек) до выброски друг с другом не был знаком, Крыма никто не знал, поэтому, когда в июле 1943 г. они случайно встретили в лесу связников 1‑й партизанской бригады, идущих на встречу с подпольщиками в Старый Крым – И.В. Крючковенко и Л.А. Уварова, то с разрешения своего и партизанского командования временно оставили их в группе в качестве проводников[1160].
В начале сентября 1943 г. разведотдел штаба Северо-Кавказского фронта отправил в район г. Старый Крым разведотряд под командованием капитана А. И. Полежаева (группа «Николаева»)[1161]. В задачу группы входило получение разведданных о группировке войск противника на Керченском полуострове, его вооружении, местах дислокации, разведка морского побережья. После высадки 17 сентября и создания базового лагеря в горнолесном районе, большинство бойцов отряда (всего 16 человек) были разбиты на звенья по 2–3 человека в каждом и отправлены в Старый Крым и Феодосию, в ряд других районных центров и крупных населённых пунктов Восточного Крыма. В Старый Крым было направлено два человека – старший лейтенант И.П. Ванеев и подросток Павел Ларишкин (агентурный псевдоним «Володя»)[1162]. В дальнейшем, помимо Старого Крыма, Ванеев и Ларишкин вели разведку в окрестностяж Феодосии и железнодорожной станции Сарыголь (ныне Айвазовская). Собранные Ванеевым и Ларишкиным данные о немецких и румынских военных объектов затем передавались радистанцией группы «Николаева» для организации ударов советской бомбардировочной авиации. Следует отметить, что группа, хотя и тесно контактировала с партизанской разведкой, базировалась отдельно от партизан. Для связи с группой командованием 3‑й бригады партизан Крыма был выделен партизанский разведчик А.М. Хлопонин, житель Кировского района. А из подпольщиков особенно была важна связь с переводчиком немецкой комендатуры в г. Феодосия Гайком Мартиросяном (Майдеросовым). Он закончил немецкую школу и Феодосийский учительский институт, был призван после начала войны, впоследствии прошел разведподготовку и направлен в тыл оккупантов[1163]. За «хорошую работу» переводчиком в Феодосийской комендатуре Гайк был назначен помощником коменданта железнодорожной станции Ислам-Терек[1164]. В ноябре 1942 года через партизанских разведчиков В.Н. Крихтенко, В. Панченко и В. Кузнецова, подпольщики из семьи Мартиросян установили связь с партизанским командованием. В 1943 году через Шейх-Эли партизаны связались с феодосийскими подпольщиками Полищуком, Богдановым и другими (из организации Н.М. Листовничей). Своих людей шейх-злинское подполье имело в деревнях Красный Терчек, Кобек, Новопокровка, Ташлыяр. В течении 1943 года организация проделала большую работу по распространению газет и листовок, доставляемых партизанскими разведчиками. Кроме того, уже их в свою очередь постоянно снабжали развединформацией (в частности о оборонительных сооружениях на Ак‑монайском перешейке, в Феодосии, Коктебеле, Дальних Камышах и других прибрежных селах, движении поездов по ст. Ислам-Терек и Владиславовка), данными о местной обстановке (партизаны приходили на конспиративную квартиру Мартиросянов не менее 15 раз). Летом 1943 года разведчики принесли магнитные мины, с помощью которых Г.А. Мартиросян, А.Е. Мартиросян и С. Булатов организовали три взрыва на немецких складах и 4 повреждения ж.д. ветки Ислам-Терек – Владиславовка. Через Гайка Мартиросяна партизаны получили 15 пропусков, позволявших открыто передвигаться по территории нескольких окрестных районов. Через шейх-элинскую группу и связанную с ней группу с. Спасовка (руководитель Я.И. Кладовщиков) партизаны постоянно получали продукты и некоторые медиаменты, были переправлены в лес 6 лошадей. А в сентябре-октябре через эти села в партизанский лес ушло около 120 местных жителей – патриотов, и более 150 военнопленных из осевших в годы оккупации в с. Новопокровка и Сеит-Эли