— Это касается Веры, — сказал он, — она больна.
Доктор обещал зайти в тот же день. Это прибавило Лотару мужества, ведь доктор Хоппе редко приходил к больным на дом.
Если я когда-нибудь смогу вам чем-то помочь, обращайтесь без колебаний.
Он хорошо запомнил эти слова, а значит, доктор держал свое слово.
Он пришел в половине четвертого. Вера все еще лежала в постели. Она весь день ничего не ела. И не проронила почти ни слова. Когда в спальню вошел доктор Хоппе, она тут же приподнялась на кровати, поправила ночную рубашку и бросила недовольный взгляд на мужа. Он сделал беспомощный жест, но в то же время почувствовал облегчение от ее реакции — значит, апатия еще не полностью овладела ею.
— У вас что-то болит? — спросил доктор.
Вера покачала головой. Лотар видел, что она готова вот-вот расплакаться. У него самого ком стоял в горле.
— Быть может, вам грустно? — прозвучал тогда вопрос.
Вера вдруг начала всхлипывать, так сильно, что ее плечи затряслись.
— Мне так его не хватает! — выдохнула она. — И это не проходит! Это никак не проходит! Гюнтер, бедный мой, бедный Гюнтер!
Она склонила голову и спрятала лицо в ладонях.
Лотар незаметно подошел ближе. Он посмотрел на доктора Хоппе, на чьем лице не отражалось никаких эмоций. Ему это понравилось. Поэтому он его и позвал. Потому что доктор мог трезво оценить ситуацию со стороны.
— Вы очень любили его, — сказал доктор Хоппе, и по его голосу нельзя было понять, вопрос это или утверждение.
Лотар нахмурился, но его жена как будто не удивилась словам доктора.
— Он был моим единственным сыном, герр доктор, — всхлипнула она. — Он был всем, что у меня было. А теперь его нет.
Лотар посмотрел на жену, которая снова закрыла лицо руками. Он присел на край кровати и стал неловко тереть ладонями колени. Иногда он чувствовал себя виноватым, потому что его жена, казалось, горевала больше, чем он. К тому же ее связь с Гюнтером всегда была прочнее, и ей было проще смириться с его врожденной глухотой. Она с ангельским терпением учила его говорить. Она даже ходила на курсы языка глухонемых. Для него же болезнь Гюнтера была скорее досадной помехой. Из-за этого их беседы всегда были недолгими и исключительно по делу. Теперь он сожалел об этом.
— Почему бы вам не завести еще одного ребенка? — спросил доктор Хоппе.
Лотар вздохнул. Он увидел, что жена снова отняла руки от лица. Она слегка усмехнулась:
— Герр доктор, в следующем месяце мне исполнится сорок.
Ее муж тоже об этом подумал. Кроме того, он уже несколько лет не был с ней близок. Собственно, с того самого момента, как они узнали, что у Гюнтера проблемы со слухом, хотя врач говорил, что второй ребенок совсем не обязательно родится глухим. А теперь она была уже слишком стара, чтобы иметь детей. Очевидно, доктору Хоппе она показалась моложе.
— Ваш возраст не проблема, — покачал головой доктор, — на сегодняшний день это больше не проблема. Это всего лишь вопрос техники.
Он сказал это с уверенностью, которая не подлежала сомнению.
Вера покачала головой.
— Не знаю, герр доктор. Я никогда об этом не думала. Ведь…
— Если хотите, у вас может снова родиться сын.
— Сын? — всхлипнула Вера.
— Сын, который будет похож на Гюнтера, как две капли воды. Такое возможно. Нет ничего невозможного.
— Но герр доктор, — неуверенно начал Лотар, — будет ли он… будет ли он…
Он посмотрел на жену, но та сидела с приоткрытым ртом и смотрела прямо перед собой.
— Будет ли он… — повторил он и быстрым движением указал на свое правое ухо.
— Нет, он не будет глухим, — решительно ответил доктор Хоппе, и Вера снова расплакалась.
Лотар вздохнул и задумался.
— Мы ведь не должны принимать решение прямо сейчас, — сказал он в легкой панике. — Мы ведь не должны делать это прямо сейчас.
— Нет, я просто говорю вам о такой возможности, — спокойно ответил доктор. — Подумайте об этом хорошенько. И вы тоже, госпожа Вебер, вы тоже. В самом деле, вам не стоит полагаться на волю Божью.
После этих слов он повернулся к двери. Лотар встал было, но доктор остановил его жестом.
— Останьтесь с женой, герр Вебер, я сам найду выход.
Лотар кивнул и снова сел на кровать. Он смотрел вслед доктору, который вышел из комнаты с прямой спиной и расправленными плечами. В его движениях сквозила самоуверенность, которая вызывала зависть, но в то же время и уважение. Лотар слушал, как всхлипывает его жена, и вдруг вспомнил, что не спросил доктора про таблетки, делающие жизнь проще. Он вздохнул и повернулся к жене.
— Вера… — начал он.
Она подняла голову. Ее глаза были влажными и красными от слез. Вера протянула было к нему руку, но снова уронила ее на колени.
— Мы даже не спросили, как его дети, — всхлипнула она.
Рождественские праздники насыпали немало соли на раны Лотара и Веры Веберов, и в первый день нового года, после святого причастия, они обратились к пастору Кайзергруберу в поисках поддержки.
— Должны ли мы уповать на волю Божью? — спросила его Вера.
Тогда священник рассказал им историю Иова, которого Бог подверг испытаниям, получив вызов от дьявола.
— Бог отнял у Иова все, что у него было, включая всех его детей. Но даже после этого бедный человек не отрекся от Господа. «Бог дает, и Бог отнимает», — сказал он. И тогда по воле Господа тело Иова покрылось нарывами от головы до пят. И сказал Иов: «Что же, мы желаем принимать от Бога добро, а зло не желаем?»
Священник, как обычно, сопровождал свой рассказ жестами и говорил слегка дрожащим голосом.
— Понимаете ли вы, о чем говорил Иов? — обратился он к Вере. — У вас есть крыша над головой, красивая машина, у Лотара хорошая работа… ведь вы не обижаетесь за это на Бога.
— Я бы все это отдала, только бы вернуть Гюнтера, — ответила Вера со вздохом.
— История на этом не закончилась, — продолжал пастор Кайзергрубер. — Поскольку Иов полагался на волю Божью, Он его за это вознаградил позже. Слушайте…
Священник взял в руки Библию и прочел: «У него было четырнадцать тысяч мелкого скота, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар волов и тысяча ослиц. И было у него семь сыновей и три дочери».
— На что нам столько животных? — спросил Лотар.
— Ты не должен… — начал священник, но тут же понял по улыбке Лотара, что это была шутка.
— Конечно, я все понимаю, — сказал Лотар, а его жена молча кивнула.
В ту ночь он искал у жены близости, и впервые за долгие годы Вера подпустила его к себе. Но она лежала как деревянная и уже через несколько минут оттолкнула его от себя.
— Риск слишком велик, — сказала она. — Представь, что…
— Мы должны полагаться на Бога, — ответил Лотар.
— Риск слишком велик. Мы не должны бросать вызов Богу.
Лотар вздохнул. Он почувствовал, как желание пропало.
— Чего же ты хочешь? — спросил он, хотя и предполагал, каким будет ответ.
— Мы ведь можем посоветоваться.
— С доктором, ты хочешь сказать?
По движению, которое он ощутил рядом с собой, Лотар понял, что она кивнула.
— Ну, если тебе от этого будет лучше, — сказал он и повернулся к ней спиной.
— Думаю, да.
Родители Гюнтера Вебера пришли к нему, и Вера спросила, насколько велик риск рождения неполноценного ребенка, если она сначала попробует забеременеть естественным путем.
— То есть нормальным способом, — добавил ее муж.
Доктор ответил, что таким образом риск будет очень велик, но в настоящее время существуют и другие способы забеременеть, которые исключают такой риск. Это вопрос техники, снова уверил их он.
— Но если риск так велик, — сказал Лотар, — это значит, что Господь этого не хочет. И мы должны смириться.
Доктор задумался ненадолго, а потом спросил:
— А как же Сарра?
— Сарра?
— Жена Авраама. Из Библии, книги Бытия.
И он процитировал строки по памяти:
— И сказал один из них: Я опять буду у тебя в это же время, и будет сын у Сарры, жены твоей. А Сарра слушала у входа в шатер, сзади его. Авраам же и Сарра были стары и в летах преклонных, и обыкновенное у женщин у Сарры прекратилось.
Ему нетрудно было вспомнить эти строки, и краем глаза Виктор заметил, что Вера слушает его, затаив дыхание, поэтому он продолжил:
— И призрел Господь на Сарру, как сказал; и сделал Господь Сарре, как говорил. Сарра зачала и родила Аврааму сына в старости его во время, о котором говорил ему Бог; и нарек Авраам имя сыну своему, родившемуся у него, которого родила ему Сарра, Исаак.
Тут доктор сделал паузу, и его бросило в пот. Супруги смотрели на него во все глаза, выжидающе, и, хотя он знал, что времени вряд ли хватит, он сказал им:
— Если хотите, через год в это же время у вас родится сын.
Это было 20 января 1989 года.
Времени оставалось в обрез, потому что большинство клеток, которые Виктор «собрал» — он сам называл этим словом то, что сделал, — погибли. Поэтому ему нужно было сначала вырастить немногие выжившие клетки, чтобы они размножились путем деления, а это снова привело к потере теломер. Восстановить их было нельзя, но их все еще оставалось намного больше по сравнению с тем, что было четыре года назад, когда он клонировал себя. Затем он должен был заставить вновь образовавшиеся клетки голодать, чтобы они вернулись в фазу G0, в состояние между жизнью и смертью. У него было ощущение, что ему приходится раз за разом приводить в чувство утопленника, чтобы затем снова бросить его в воду.
В то же время ему нужно было расшифровать генетический код, хранящийся в ядре каждой клетки. Это оказалось сложнее, чем он думал, так как во многих клетках ДНК оказалась поврежденной, что делало его работу похожей на попытку собрать текст по обрывкам.
Когда он пообещал родителям Гюнтера рождение сына, прошло чуть больше двух месяцев со смерти мальчика и код еще не был расшифрован. И даже когда это ему удалось, не было пройдено и половины пути. Следующий шаг — найти ошибку в коде, послужившую причиной глухоты мальчика, и затем попробовать ее стереть. Только тогда он мог вырастить эмбрионы и поместить их в матку Веры Вебер. Теперь у