Кулаки разошлись. Рослый мужчина шагнул назад, покачиваясь, затем ещё раз. Его маска вздрогнула, и наконец последние её кусочки стали звонко падать на бетон, открывая лицо, которое немедленно спрятали, как занавес, длинные чёрные волосы.
— Победа за тобой… кх… Хиро, — кашляя кровью сказал мужчина. — И за мной… — прибавил он, сгибая бледные губы в улыбке и показывая дрожащим пальцем в небеса.
Хиро, тяжело дыша, немедленно вскинул голову и почувствовал, как будто его позвоночник пронзила ледяная молния, когда увидел ЭТО.
Глава 31Волны
Хиро вскинул голову, и зрачок его правого глаза сузился, отражая многочисленные вертолёты и камеры, которые гремели посреди голубого неба.
— За нами наблюдают, Хиро… наблюдает весь мир… — улыбаясь и кашляя кровью сказал Гензель.
— Ты, в этом…
— В этом был мой план, да… Люди забыли, на что способны боевые искусства. Но мы напомнили им, Хиро, мы им это напомнили… — проговорил мужчина, и в этот момент Хиро отчётливо представил себе миллионы и миллиарды человек, которые толпились возле телевизионного экрана и наблюдали за схваткой, которую нельзя было назвать человеческой, которая напоминала битву богов и происходила прямо возле святая святых современной цивилизации — здания правительства.
Как много людей каждый день испытывали давление общества и государства? Страдали от бессилия перед лицом несправедливости, которую творили сильные мира сего, заседая в овальных кабинетах? И теперь этот кабинет разрушили. Разрушили голыми руками. Это был призыв: сбрось оковы, возьми свободу. А ведь были ещё дети, дети, которые не понимали ничего, но понимали больше всех, которые видели чистую силу на экране, которая, как шрам, оставила неизгладимую печать на их воспоминаниях, ибо они, возможно, могли достичь её самостоятельно и поменять весь мир.
Руки Хиро задрожали. Он бросился вперёд и схватил Гензеля за плечи и немедленно отпрянул, когда посмотрел в глаза своего противника. Гензель шатнулся и свалился на колени. Тёмные волосы ниспадали ему на лицо, из груди бежала кровавая река, бежала медленно, ибо не было более сердца, которое качало бы его кровь. Его веки закрылись, опускаясь на тёмные глаза, в которых не осталось больше блеска жизни.
Он был мёртв.
Хиро попятился. Затем ударился о грубый камень и свалился на колени. На лице у него отразилось выражение болезненной горечи. Он стиснул кулак, поджал ноги и захрипел, ударяя руками о грубый бетон, дробя его, дробя костяшки пальцев и разливая кровь из пустующей глазницы.
Никто не видел его муки. Густая серая пыль продолжала подниматься над землёй, скрывая горечь победителя от многочисленных зрителей, в сердцах которых разгоралось пламя новой эпохи — эпохи боевых искусств…
…
…
…
'Поздравляем с победой над Мировой угрозой (Ядерный апокалипсис за авторством безумного культа боевых искусств).
Персонажу «Хиро» присуждается титул Спасителя мира.
Ожидайте, происходит розыгрыш возможной награды'.
…
'Поздравляем с победой над Мировой угрозой (Загрязнение окружающей среды).
Персонажу «Гензель» присуждается статус героя и титул Спасителя мира.
Ожидайте, происходит розыгрыш возможной награды'.
…
Первое оповещение было ожидаемым, но вторая плашка привела Михаила в лёгкое замешательство. Гензель тоже стал героем? И даже спас мир? Но ведь сперва для этого нужно по меньшей мере присвоить статус героя, нет?
Словно отвечая на его вопрос, посреди серебристого экрана появилась следующая надпись:
«В случае, если поступки созданного Управляющим персонажа привели к победе над Мировой угрозой, ему автоматически присуждается статус героя. В данный момент система находится в режиме обучения и, как следствие, поощряет правильные, пускай и непроизвольные действия Управляющего».
Вот как… Ну ладно. Дареному коню в зубы не смотрят. Нужно запомнить, что марионетки тоже становятся героями, если побеждают Мировую угрозу. Наверное, система не рассказала ему про эту функцию для того, чтобы Михаил в первую очередь учился создавать героев традиционными методами — собственно, все эти задания предназначались как раз чтобы научить его использовать книжку наилучшим образом.
Немного странно, что Михаил раньше не видел в Линде «Мировую угрозу — Загрязнение окружающей среды», однако последняя, наверное, была слишком отдалённой, чтобы угрожать миру здесь и сейчас. В конце концов, Линда представляла собой планету на солнечной орбите, однако книжка не писала про неминуемое угасание местного солнца через пару миллиардов лет, а затем и тепловую смерть вселенной. Загадочная книга Создателя героев была разумной и посчитала все эти угрозы слишком отдалёнными и абстрактными, чтобы отвлекать на них внимание Управляющего.
Или таковыми их посчитал сам Михаил после того, когда первой угрозой в самом первом мире, который он нашёл, тоже было изменение климата? В качестве главной мерки книжка использовала его здравый смысл. В то же время сам факт существования угрозы никто не отменял, как и то, что своими действиями Гензель действительно смог изменить траекторию развития всей человеческой цивилизации.
Невыразимые чувства вихрились внутри Михаила, пока он смотрел на Верховного лидера Чёрного Истока, окутанного гущей серой пыли. Интересно, как этого человека будут называть в учебниках истории? Сперва он будет монстром, самым опасным террористом за всю историю, но потом? Как его будут помнить простые люди? Как будут помнить восставшие воины, буйству которых оставалось всего несколько часов, пока в Восточный Токио не прибудут регулярные войска?
Как его будет помнить Хиро?
И его Создатель?
Во всяком случае, он его определённо не забудет, подумал Михаил, разглядывая фигуру в чёрной маске, которая парила в пространстве Вальхаллы вместе с Каем и Маргаритой. Затем он вернулся в рабочее пространство, присел на кушетку и стал терпеливо дожидаться, когда книжка подберёт ему награду. Как обычно, на это требовалось некоторое время. Михаил бросил последний взгляд с вышины птичьего полёта на руины, которые остались от Дома Правительства, и пошёл заваривать чай.
По возвращению он проверил других Апостолов Чёрного Истока. Что они теперь будут делать? Последуют примеру своего лидера, кончину которого наблюдали вместе с миллионом других телезрителей? Или попробуют начать новую жизнь? Каждому из них Михаил приписал причину, почему он хотел уничтожить современную цивилизацию, а потому едва ли они забросят свои маски и пойдут работать в ближайший продуктовый.
За единственным исключением, разумеется, подумал Михаил и запустил постепенную промотку времени, между делом открывая Конструктор персонажей.
Путник всегда исполняет свои обещания.
Глава 32Обещание
Он соврал, это невозможно, ей нельзя в такое верить, повторяла Марина Такуми, пока лежала на полу своей квартиры среди бутылок и смотрела на потолок, дожидаясь стука, который — и она это прекрасно понимала — никогда не застучит.
Почти неделя прошла с восстания и смерти Верховного лидера Церкви Чёрного Истока. Мир до сих пор трепетал после всего случившегося и анализировал голосами многочисленных экспертов, которые выступали по телевизору, кадры невероятной битвы, однако для Марины это не имело ни малейшего значения. Телевизор непрестанно болтал в её комнате не потому, что её волновала судьба цивилизации — она перестала притворяться, что это так, — но чтобы убить беспощадное время, которое простиралось перед ней, как бескрайний каньон.
Неделя. Человек в маске — как их много и как все они безумны — сказал, что она увидит свою дочь через неделю. Но как ей продержаться всё это время? Марина не знала. Последние несколько лет своей жизни она посвятила Чёрному Истоку, но теперь они проиграли… или добились своего, если план Верховного лидера, который она примерно понимала, окажется успешным… неважно. Успех был даже страшнее неудачи. После провала она могла попробовать ещё раз, снова погрузиться в безумие некого «дела», но если они добились успеха, то у неё ничего не осталось, и перед ней снова простиралось пепелище, на котором она потеряла свою дочь.
Несколько раз ей звонили с работы — спрашивали, когда она вернётся в школу. Марина отвечала механическим голосом, что отравилась, и между делом перебирала мутные склянки, подбирая яд, которым убьёт себя, когда неделя подойдёт к завершению. С самого начала она не собиралась прятаться в бункере, если на мир действительно обрушится ядерный огонь. Он не обрушился, и теперь ей нужно было взять дело в свои руки.
Марина металась между Красным ветром — быстрая, но болезненная смерть, — и Затмением луны — медленная, однако совершенно незаметная, — когда в очередной раз зазвонил телефон. Она приподняла его по привычке и услышала знакомый голос:
— Добрый вечер.
— Сейчас утро, Киёси, — устало ответила Марина, поправляя мокрые волосы, налипавшие на лоб.
— Уверены?
Она посмотрела в окно, прищурилась.
— Мастер не отвечает, вот и решил связаться с вами.
— Можно без первой половины, — улыбнулась Марина.
— Извините.
— Ничего. Я привыкла быть на втором месте. О чём ты хотел поговорить? — спросила Марина, чувствуя странное предвкушение.
— Просто спросить, что нам теперь делать, — ответила телефонная трубка. — Я проверил место сбора, но туда нагрянули полицейские. Едва убежал.
Что делать… Марина посмотрела на блестящие склянки. Затмение луны? Или Красный ветер?
— Камера хранения 31C на городском вокзале в Сиохама, — проговорила женщина. — Ключ… неважно, просто сломай замок, никто не заметит, и возьми сумку. В ней будет десять миллионов долларов.
— Ясно. Куда их?
— В банкомат. Сразу всё не обменивай, это опасно.
— Нет, в смысле, куда их доставить? Кому?
Марина поставила склянку на тумбочку и глубоко вздохнула:
— Куда хочешь, Киёси.
Пауза. Тишина из телефонной трубки. Щелчок.