Марина положила трубку, а затем медленно опустила своё тело на пол, выгребая пустые бутылки, свернулась калачиком и закрыла глаза.
Разбудил её стук. Сперва она думала, что он ей просто снится, а потому не обращала внимания, считая, что остановить его невозможно, ибо для этого придётся связать маленьких человечков, которые стучали молоточками о стенки её черепа, однако постепенно стало ясно, что кто-то действительно стучался в её дверь.
Она приподнялась и глянула в окно. Утро. Затем на календарь. Прошла неделя. Марина положила руку на дверную ручку, сглотнула, открыла.
На пороге стояла старая женщина в роговых очках и бежевом свитере, в руках у которой была книжка с крестиком.
— Вы верите в бога, мисс? — спросила она серьёзным голосом.
— Нет, — улыбнулась Марина и прикрыла дверь.
Затем достала из кармана красную склянку и уже намеревалась выпить, как вдруг услышала тихое дыхание. Марина повернулась, и в следующую секунду склянка выпала у неё из рук и свалилась на ковёр. Не замечая последнюю, женщина шагнула в сторону кровати, затем ещё раз. Она наступила и проломила пустой бокал, покрытый винным налётом, и наконец застыла у кровати, на которой лежала, приоткрыв утиные губки, девочка двенадцати лет в белой медицинской робе.
Она жива. Всё, что Марина знала о медицине, говорило ей, что девочка была жива, и всё равно она протянула к ней свои дрожащие белые пальцы, пальцы смерти, и коснулась фарфоровой щёчки. Девочка поморщилась во сне. Тёплая, подумала Марина и свалилась на колени…
…
…
Потребуется время, прежде чем положение дел в Линде устаканится, и станут заметны реальные последствия плана, который выбрал Гензель. До тех пор Михаилу оставалось только переключить внимание на другие миры, а вернее сказать мир, Альтарию, потому что все остальные тоже находились в фазе «ожидания» или затишья перед бурей, в то время как здесь буря гремела прямо сейчас, и называлась она — Маргарита.
Больше месяца прошло с момента, когда девушка оказалась за стенами города, осаждённого величайшей армией за всю историю Доминиона Таргор. Что же она успела сделать за это время? И как её действия повлияли на политику Западного Побережья?..
Глава 33В муках ожидания
Людям в равной степени свойственны надежда и тревога. Они обе могут возникнуть на почве неизвестности.
Первое время жители Альянса Западного Побережья с жадностью внимали каждому известию, которое затрагивало великий торговый город Корделию. Разумеется, свободные королевства и республики готовы были до последнего сражаться с легионами Доминиона Таргор, которые несли рабство и разруху, и в то же время непрестанные потери, словно капельки дождя, взращивали семена отчаяния в их сердцах. Город же, прекрасный белокаменный город, на котором располагались последние верфи союза, — а к этому времени только на море они ещё оказывали Доминиону достойное сопротивление — представлял для них символ, вместе с которым они могли утратить последнюю надежду. Как маяк на маленьком острове, возле которого собиралась чёрная буря.
Весь Альянс следил сперва за отступлением первой армии после сокрушительного поражение на реке Америле, а затем за чёрными легионами, которые неторопливо занимали южный берег, собирая силы для решительного штурма. Правительство Альянса понимало, как важно было удержать город, и отправило туда свои лучшие силы.
В сердцах жителей Альянса каждый раз разгоралась надежда, когда становилось известно про элитный отряд волшебников под предводительством Магистра Ульрики, рыцарей Королевства Гамильдон с юным генералом Шарлем, «Золотым Клинком», и прочих героев, которые собирались в городе, приготовляя оборону. Когда же люди узнали, что в Корделию отправилась сама принцесса Нальвира, они и вовсе впервые за многие месяцы перевели дыхание. Если настолько важный человек готов посетить город, значит, высшие чины Альянса совершенно точно не собирались его сдавать. Они были уверены, что победа окажется за ними.
После этого мимолётно пробежала вереница прочих новостей — о продвижении чёрного легиона, падении деревень в окрестностях города и строительстве осадных орудий. Последний доклад сообщал о запуске Доминионом блокираторов маны, которые не позволят передавать сообщения из осаждённого города. После этого воцарилась тишина.
Она продолжалась неделю.
Две недели.
Месяц.
Два месяца.
За это время Корделия превратилась из конкретного города в таинственную метку на карте. Доминион установил настолько плотные заслоны, что узнать, что происходит за белокаменными стенами, было совершенно невозможно.
Для жителей Альянса это была своеобразная отдушина. Таргор сосредоточил все свои силы, чтобы взять портовый город, и прекратил наступление в других регионах. В то же время немногие могли в самом деле расслабиться. Людей пожирала тревога. Кто побеждает? Смог Доминион пробиться за стены? Или нет? Возможно, что Корделия всё это время держалась, не подпуская противника ближе, чем на расстояние пушечного выстрела; возможно, что битва уже давно велась на улицах, и чёрные легионы в любой момент собирались продолжить своё шествие на юг.
Людям в равной степени свойственны надежда и тревога. Утром миллионы жителей побережья просыпались с надеждой, что совсем скоро Альянс снимет осаду и разгромит Доминион, а вечером не могли заснуть, пребывая в постоянном страхе, как если бы их кровати располагались прямо на краю непроглядной бездны.
Так продолжалось три месяца. За это время даже у генералов и правителей Альянса совершенно стёрлись нервы. Некоторые мечтали заполучить хоть какие-то известия. Хорошие, плохие — неважно. Лишь бы избавиться от проклятой тревоги, которая паразитом извивалась у них в животе. Другие же настолько привыкли к происходящему, настолько пропитались слепой надеждой, что перестали обращать внимания на карты и больше занимали себя своими житейскими вопросами, нежели судьбой всего Западного побережья и свободного мира.
Именно в этот момент пришло письмо. Когда смотритель за птицами зашёл в пустую голубятню, то едва не испытал инфаркт при виде белой птицы в кормушке, подписанной «Корделия». Данное известие немедленно приказали хранить в строжайшей тайне, и всё равно слухи о нём просочились в народ, так что к моменту, когда верховное правительство и генеральный штаб Альянса собрались обсудить происходящее, уже три королевства шептались о загадочном послании.
Его содержание, впрочем, никто не знал. Письмо было запечатано печатью, ломать которую запрещалось под страхом смерти. Более того, даже те немногие люди, которые обладали необходимым авторитетом, боялись это сделать. Желанный ответ был прямо у них перед глазами, однако тревога проснулась с новой силой. Лишь когда правители Альянса, короли и генералы, собрались в одной комнате, они смогли набраться решимости, чтобы заглянуть в конверт.
Юный чтец взял его и стал читать:
— Дорогой Альянс Западного побережья…
Люди забеспокоились. Почему к ним обращаются во втором лице? Впрочем, Доминион никогда не начинал свои письма таким образом.
— … вам пишет… эм… — Чтец замялся.
— Что такое?
— Живее!
Юноша быстро пробежал послание глазами, которые сразу расширились, перевёл дыхание и продолжил:
— Вам пишет Генерал-Императрица Маргарита Первая, владычица Острова Маргариты, Аль-рука и Корделии… В данный момент город находится целиком и полностью под моим контролем. Он мой. И все ваши царства тоже станут моими. Сопротивление бесполезно, а потому я требую, чтобы вы немедленно объявили безоговорочную капитуляцию…
Глава 34Другая сторона
Рик Диас был офицером Доминиона Таргор, а значит первое, что он попытался сделать, когда попал в плен, это откусить себе язык и захлебнуться кровью. Такова была древняя традиция, которой армия Доминиона придерживалась ещё в те далекие времена, когда Таргор представлял собой единственный город в пустынном регионе на севере Западного побережья.
Свою независимость он обрёл в результате масштабного нашествия монстров из великой пустоши. Империя, которая повелевала Таргором, отказалась защищать приграничный город. Удержание его считалось бессмысленным, и все силы решено было направить на оборону столицы.
Более того, данное решение утаили от, собственно, самих жителей Таргора. Империя собирались принести их в жертву. Ожидалось, что сотня тысяч человек, окружённые со всех сторон, будут до последнего сражаться с монстрами и по меньшей мере потрепают армию чудовищ.
План это был беспощадный — но рабочий. Действительно, жители города не успели опомниться, как всё пространство за стенами заполонили неисчислимые легионы монстров. В этот момент многих схватило отчаяние, и всё же сама природа заложила в человека тягу к жизни. Мужчины и женщины схватились за оружие и отправились защищать свою родину.
Осада продолжалась несколько месяцев. За это время погибло больше половины городского населения. И всё же они победили и отбили кровожадный легион. Тёмная ночь закончилась, начинался новый день, ясный… и кровавый.
Вскоре после вторжения в город снова заявились войска империи. Император — не лично, но посредством своего наместника — похвалил жителей Таргора, которые напоминали исхудавшие трупы, за храбрость, а затем напомнил, что они всё ещё должны платить налоги. Причём за три месяца, которые они находились в осаде, они задолжали существенную сумму государственной казне.
Жители Таргора, разумеется, отказались. Когда сборщик налогов попытался использовать силу, они схватили его и повесили на главной площади. После этого город объявил о своей независимости и стал постепенно зализывать раны. Император отправил свою армию, чтобы подавить восстание, однако последняя была потрёпана войной с чудовищами и после незначительного поражения ретировалась. С этого момента настал промежуток обманчивого мира.
За последующие несколько лет жители Таргора восстановили свой город, построили акведуки и даже наладили торговлю с империей, которая, казалось, нехотя признала их самостоятельность. Постепенно они начинали смотреть в будущее, не забывая о своём кровавом прошлом. В сердце города возвели высокую колокольню, которая каждый день отбивала три удара по умершим.