Граф вынул из поясной сумки похожий на ярко-алый рубин, слабо светящийся амулет, и аккуратно прислонил его к голове Карачуна. Из артефакта тут же повалил красный туман, клубы которого словно щупальца окутали голову и стали проникать внутрь через выжженные глазницы, ноздри и пасть охотника.
Рэйс атаковал мгновенно. Выйдя из невидимости слева от графа, он попытался провести укол клинком в печень, но лезвие лишь глухо звякнуло, уткнувшись в непроницаемо твердую индивидуальную защиту Пельмунда.
— Здравствуйте, господин Рэйс. Рад, что вы выжили. Пожалуй, вы ничуть не менее ценный трофей, чем господин Карачун. Какая удивительная магия! Никогда о такой не слышал. Приношу свои извинения за свое невежество, я до последнего считал вас хамелеоном. Ну что ж, для вас тоже найдется место в моей коллекции, — с этими словами граф достал из сумки еще один рубин.
Рэйс провел серию молниеносных атак. Выходя из инвиза с разных сторон, он наносил удары под разными углами, в разные места, но клинок неизменно, каждый раз натыкался на защиту архимага. Граф, до последнего момента стоявший практически неподвижно, предугадав момент одного из выходов Рэйса в реальный мир, сместился чуть в сторону, заставив мага провалиться вперед и с силой ударил его своей лапой сверху вниз по спине. Рэйса словно паровым молотом пригвоздило к каменному крошеву под ногами. Пельмунд неспеша активировал амулет. Когда из него повалил красный дым он бросил его на голову Рэйса. Красноватая дымка тут же окутала его голову и попыталась проникнуть внутрь. Собрав силы, Рэйс снова ушел в инвиз, и потерявший жертву кристалл, безжизненно скатившись по каменной насыпи, перестал светиться и источать дым.
— Ну, это уже наглость! — разозлился Пельмунд и начал озираться; из его лапы выросла длинная огненная плеть.
Убедившись, что в открытом бою ему с графом не совладать, Рэйс загнал рысь в развалины, а сам внимательно наблюдал за действиями архимага. Такая игра в кошки-мышки могла бы длиться вечно, если бы не было проблемы с потраченной впустую магической силой. Неприкосновенный запас сахара у Рэйса кончился еще при штурме пещеры Валкаса, а пополнить его на графской кухне он попросту забыл.
"А в какой стороне кухня-то была?"
Маг завертел головой, вспоминая ее расположение. Выбрав примерное направление, он полез в развалины, не забывая посматривать за графом глазами спрятавшейся рыси.
Пельмунд, выждав пару секунд, внезапно взмахнул плетью и ударил точно в то место, где находился невидимый ему Рэйс. И хотя этот удар ему не причинил никакого вреда, но маг даже присел от неожиданности.
"Это как, твою ж мать?!"
И тут его словно озарило — блестяшки! Да, они тоже стали невидимы, но ведь архимаг не зря их использовал. Похоже, даже в невидимости, они посылали тому сигнал о его местонахождении. Маг рванул прочь, чтобы разорвать дистанцию, а заодно отвлечь графа от Карачуна и забытого амулета, который архимаг пытался применить на Рэйса. Он переместил рысь поближе к телу ловца, а сам, отбежав на солидное расстояние, остановился и стал наблюдать за Пельмундом. Но тот, вопреки ожиданиям Рэйса, бодро полез в развалины.
— Умный, сука. Но про второй артефакт пока не вспомнил, склеротик, — прошептал маг себе под нос и полностью проявившись, дал длинную очередь из игломета, подобранного с ближайшего трупа волколака.
Иглы ярко сгорели за полметра до архимага, а его плеть внезапно удлинилась и ударила по месту, где только что стоял Рэйс, вынудив его мгновенно уйти в невидимость.
"Скоро он меня так добьет, сил на уход в невидимость почти не осталось."
Получившийся при этом доппель был значительно мельче предыдущего воплощения.
"Черт, черт, черт… Думай, не паникуй… Надо попытаться снять с Карачуна эту дрянь, что его выпивает."
Он выждал, пока граф углубится в развалы камней и подбежал к телу енота. Амулет-рубин пульсировал уже пугающим темно-багровым светом. Материализовавшийся маг схватил его рукой, и только с огромным усилием смог оторвать его от енота. О чем тут же и пожалел — Рэйс завопил от нестерпимой боли в боку, неизвестная сила отбросила мага в сторону, и он закатился в небольшой разлом. Это неслышно подошедший сзади граф, воспользовался своей плетью.
Попытка оказать помощь Карачуну была ошибкой. Мало того, что Рэйс потерял драгоценные время и силу, которых возможно хватило бы, чтобы рысь добралась до бывшей кухни и нашла спасительный сахар, так еще и туманное щупальце настолько сильно схватило его за руку, что выдернуть ее удалось только вместе с приличным лоскутом кожи. Рэйс что было силы отшвырнул артефакт в сторону.
— Опрометчиво, господин Рэйс, очень опрометчиво. Амулету плевать, чью душу он впитает, и зачастую, одной ему мало. Не стоит такие вещи трогать голыми руками.
Над проломом, куда ударом графской плети отбросило Рэйса, склонился Пельмунд. Маг попытался уйти в полную невидимость, но это ему не удалось — магических сил практически не осталось.
— Достаточно упорствовать, господин Рэйс. Ваши воплощения с каждым разом все слабее, у вас не осталось сил. Кого вы на этот раз создадите? Кошку? И чем, по-вашему, она вам поможет?
Но эта самая кошка, размером уже с небольшого котенка, уже подобралась к графу со спины, и Рэйс, собрав остатки магической силы, влив в нее свою жизненную энергию, заставил прыгнуть иллюзию тому на плечи. Зажатый в ее зубах второй рубин, ярко вспыхнул и из него повалил густой дым, мгновенно окутавший башку графа. Пельмунд рухнул на камни, как подкошенный, и уставился в небо остекленевшим взглядом. Красноватый туман с тупой жадностью начал поглощать душу архимага.
"Все, кто нас не убивает, впоследствии очень сильно об этом жалеют", — Рэйс с большим трудом поднялся, цепляясь за обломки стен, и шатаясь из стороны в сторону, медленно побрел в сторону лежащего в забытьи Карачуна.
* Интрепель — абордажный топор, с обухом в форме четырехгранного заостренного зуба, загнутого назад
Эпилог
Пошли домой, колдун. Будем жрать, грустить и думать…
Голова у Рэйса раскалывалась, окружающая его действительность воспринималась с трудом. Вместе с возвращением в реальность накатило ощущение слабости. Его тело начала колотить дрожь, в пересохшем рту остро ощутился вкус железа, а в звенящем, от тупой ноющей боли черепе начали появляться обрывочные мысли. Сделав над собой нечеловеческое усилие, маг потащился, подволакивая ноги, к лежащему возле развалин еноту.
"Сейчас, подожди меня…"
Рэйс перевернул Карачуна, лежавшего мордой вниз, на спину. Морды как таковой он не увидел, на ее месте было непонятное месиво из зубов, костей и мышц, щедро приправленное красными потеками и сероватой слизью. А все вместе это больше всего напоминало чудовищный мясной салат. Маг встал на колени перед ловцом и приложил ухо к его груди. Удивительно, но енот дышал, а через пару мгновений и застонал. Рэйс вздрогнул, внезапно осознав, что ему придется снова убивать ловца. Он взял в руки ближайший булыжник.
— Не… на… до…, - еле слышно проговорил енот.
Маг взглянул в единственный оставшийся у енота глаз. Вопреки его ожиданиям в нем не было ни боли, ни страха.
— Сум…
Рэйс, догадавшись о чем речь, вытряхнул все вещи из сумки ловца на землю, и начал их показывать еноту по очереди. Когда пришел черед обыкновенного ножика, Карачун закрыл и открыл веко.
— И что мне с ним делать?
— … В ухо… сам… в город, — енот повернул голову на бок.
Рэйс не стал долго готовиться, вставил лезвие в ухо ловца, и со всей оставшейся силы, стукнул булыжником по рукояти. Тело енота дернулось, и резко вытянувшись, замерло.
— Прости еще раз…
Маг подобрал с земли кусок вяленого мяса, вытряхнутый им из сумки Карачуна, вместе с остальным содержимым, и впился в него зубами. Через несколько минут он собрал разбросанные кругом вещи, добавив к ним амулеты графа, перекинул сумку через плечо, и поднявшись на ноги, пошатываясь побрел в развалины на поиски бывшей кухни. Но по дороге его посетила новая мысль.
"Да какого рожна… Один я тут точно загнусь, хватит с меня экстремального туризма", — подумалось ему, и присев на обломок стены, он достал нож.
Покрутив его перед глазами, еще раз обдумал свой план и нашел в нем всего один, но очень важный изъян — он не знал, что делать с вещами енота. Взвесив сумку в руке, прикинул ее вес, и тяжело вздохнув, сконцентрировался. Ему пришлось влить в магическую силу жизненную энергию, чтобы создать крота. Тот получился до смешного малюсеньким, всего пару десятков сантиметров в длину, но большего Рэйсу и не требовалось. Нору нужного размера доппель отрыл минут за пять. Маг, влив остатки жизненной силы в магию, вышел из невидимости, как можно туже скрутил сумку в рулон, и запихав ее в отверстие, заложил булыжником и присыпал щебнем.
"Ну вот и всё… Теперь дороги назад нет, по-любому умру."
Рэйс прикинул, что с момента смерти Карачуна прошло не больше двадцати минут. Он лег на землю боком, и уперев рукоятку в землю, завел острие в свое ухо…
"А вдруг не получится? Ой, дура-а-ак…" — подарив ему эту последнюю мысль, сознание мага милосердно скользнуло в черную пропасть, раскинувшуюся за краем бытия.
— Как у мага, у Рэйса-а-а, обнажились телеса-а-а, — услышал маг через пару секунд.
Маг обрадовался — голос принадлежал Карачуну. В итоге Рэйс не выдержал бесовских заунывных звуков и открыл глаза. Лежал он так же на боку, только вокруг был лес, и он был абсолютно голым.
— С прибытием, кожаный. Я тебе куда сказал бежать, дебил? В го-оро-од. Смотрю, сегодня у нас все идет, как по маслу… и оглядываясь назад, почему-то ни разу не удивлен, что через задницу. Помощнички, мать вашу.
Маг сел и прищурившись от яркого солнца, осмотрелся. Енот сидел неподалеку, возле уже сложенного, но пока не зажженного костра.
— Чё у тебя глаза красные? Бухал там что ли? — поинтерес