Монстр был высотой метра в три, но чтобы не упереться головой в потолок, согнул колени и скрючился. Больше всего он напоминал мне чёрта — с козлинными ногами, поросший клочьями шерсти, рогатый. На морде духа не было глаз, зато на ней располагалось круглое отверстие, заменяющее твари рот. Весь этот рот был усыпан длинными зубами, делая духа похожим сразу на всех акул мира.
— Волею своей сковываю тебя…
— Это не дух, которого ты хотела вызвать, — громко говорю ей, но Александра только дернула плечом, не сбившись с речетатива. Понятное дело, что прерывать заклинание — опасно и непредсказуемо, но преподаватель не видела того, что открылось мне.
Во-первых, перед нами стоял джинн, опаснейшая тварь А или даже В-ранга.
А во-вторых, нити заклинания, которым женщина хотела связать монстра, отскакивали от его тела. Это нельзя было увидеть, но если ты достаточно силен, можешь почувствовать, ощутить.
Я опрокинул ближайшие свечи, мазнул подошвой по изрисованному полу, но не добился, чего хотел — разрушение ритуала не выбросило джинна обратно в ту бездну, из которой его призвала преподаватель.
Разрушение печатей сыграло лишь отчасти — чудовище разъяренно взревело, а пол пошел волнами. На досках возникали иные руны — неведомые мне. Джинн щедро тратил личную силу, чтобы удержаться в нашей реальности, и реальность подчинялась.
— В благодарность за то, что привели меня в этот мир, я оставлю вас в живых, — прогудел джинн. — Хотя тебя, маленький человек, пахнущий миражами, я очень и очень хочу убить.
Предчувствие неотвратимых проблем сдавило горло. Я чувствовал себя, будто сижу за рулем машины, пошедшей юзом на горной дороге.
Мы нарушили главное правило — не касаться магии, которую не можешь укротить. Кто нарушил его, кто подставил под угрозу жизни гражданских — тому светят уютные камеры и работа в заточении на благо Империи. Даже если жертва будет одна, во что я не верил, имперские бюрократы непременно извернутся, и придется либо скрываться, чтобы не поймали и не посадили, либо — в лучшем случае — отбиваться от судов и исков. Крючкотворам только дай возможность заметить нарушение закона, и рано или поздно доберутся до тебя или твоих доходов.
— Повелеваю… — произнесла Александра, но джинну было плевать. Он коротко дернул рукой, будто отгоняя муху. Несмотря на то, что он не тронул преподавателя и пальцем, женщина отлетела, врезалась в стену и свалилась на пол. Меня тоже отшвырнуло. Кирпичная стена разлетелась на куски, когда дух повел рукой. Затрещали балки, и пару секунд я думал, что крыша рухнет на нас. Но повезло.
В памяти проносились печально известные случаи о вырвавшихся на свободу могущественных духах. Прага. Один идиот-самоучка решил провести ритуал призыва рядом со скотобойней — дураку казалось, что он нашел тихое и максимально пригодное для призыва место. В кругу появился джинн, выполнил желание, о сути которого история умалчивает, но уходить не захотел — завел разговор, щедро раскрывая тайны призывов и впитывая агонию и смерти, которые впитались в стены скотобойни. Руны сдерживания сгнили, и джинн развернулся на всю, уничтожая квартал за кварталом. Единственный, кто выжил — тот самый недоучка, обезумевший и искалеченный.
И это еще не самая ужасная участь, постигшая мастеров, призвавших джиннов, которые были им не по зубам. Были еще Монпелье, Енисейск, Тусон…
Я с трудом поднялся на ноги. Колени подгибались — на плечи будто давил груз совершенных грехов.
Героическим усилием я загнал страх поглубже и шагнул вперед, к пролому в стене. Пока я не умер, и джинн не ушел далеко. У меня еще будет шанс победить, надо лишь догнать его.
Джинн только добрался до ограды — двухметрового забора. Движется он медленно, это уже огромный плюс. С силами его все понятно — если он до сих пор не убил никого в квартале, то убьет только когда догонит. А вот что он может противопоставить мне, я не знаю. Может, вызовет пламя и испепелит. Может, попытается вырвать из тела душу, либо ворваться в мое тело, а может — так же отбросит телекинезом. Черт его знает, будем определять по ходу. Одно плохо — гад аж В-ранга. Я хоть и с амулетом, но все равно разница ощутима. Так что, Айдар, готовься, ману зря не трать, у тебя там призрак на последнем издыхании, высасывать из него энергию — будто на парах бензина ехать.
Забор тварь тоже не задержал. Джинн махнул рукой, и металл разорвало, будто гигантской ладонью. Монстр так же медленно вышел на улицу и поковылял к подростку лет пятнадцати, который от увиденного чудовища упал на задницу, и, завывая, попол назад, помогая себе левой рукой. Правой он пытался вытащить из кармана мобильник.
Я ковылял следом, но не успевал — между подростком и монстром оставалось метров семь.
— Эй, дух! Возьми мое тело, а не его!
— Зачем мне вообще занимать человеческую оболочку? — Прогудел монстр, не замедляясь. — Вы слабы и ничтожны.
Я попробовал затянуть всю улицу вокруг джинна в черный дым, но не сработало — иллюзии просто исчезали, приближаясь к джинну. Тогда я вызвал клинок и метнул его лезвием вперед в спину духа, одновременно с этим распаляя ощущения, идущие от титула «Истребителя».
Джинн мгновенно завел когтистую ладонь за спину и поймал клинок. Но мой трюк сработал. Внимание я привлек.
— Возможно, ты жаждешь смерти? — Задумчиво прогудел джинн, после чего пошел в мою сторону, поигрывая клинком.
Вот этого я не ожидал. Мне нужно было коснуться монстра, чтобы затянуть его в вондер. Я был готов к тому, что он ударит меня когтями, но меч я метнул скорее от отчаяния.
Вызываю другой клинок, благо у меня в кольце их куча. Правда, плохо, что против меча, рассекающего сталь, все они будто одноразовые, а на меня присутствие джинна слишком уж давит, чтобы еще и иллюзии использовать.
Джинн рассекает клинки в моих руках, будто бумажные. Сам бьет быстро, очень быстро — я уворачиваюсь на инстинктах.
Но долго так двигаться не могу.
Клинок пронзает мой бок, и разлетается на куски — я все-таки смог внушить миру, что он НЕПРОЧЕН.
От силы удара меня отшвырнуло в сторону, и я впечатался в многострадальный забор Александры. Джинн отворачивался, будто со мной покончено. Ну нет уж!
— Слабо… бьете, — выхаркнул я, хотя едва удерживал себя в сознании и не мог пошевелиться, будто половина костей в теле размолота в труху.
Это разъярило духа. Дошагав до меня, джинн схватил мое горло лапой, а вторую сложил в щепоть и отвел, готовясь пробить мне грудь.
Мне понадобилась вся моя мана, чтобы лапа джинна, которой он сжимал мое горло, начала растворяться.
— Ты по-прежнему хочешь, чтобы я захватил твое тело? Может, ты и не совсем ничтожество. Да будет так.
Джинн за долю секунды обратился в дым, который полетел к моим глазам, носу и рту.
Сперва я почувствовал дикую боль: ощущение, будто на мою голову пролили раскаленную магму. В голове успела мелькнуть мысль, что со стороны мой пассаж выглядел красиво, но я переоценил свои силы.
Еще пару секунд, и я бы потерял сознание, но последним волевым усилием перенес себя в вондер. Симбионт получил приказ держать меня в сознании.
Джинн уже прорывается сквозь плазму. Ну уж нет…
Вместо того, чтобы броситься на тварь в лобовую, замедляю время в его точке, одновременно с этим концентрирую весь жар звезды рядом с этим духом. Газ сползается в одну точку, звезда становится все плотнее, и…
Джинн телепортируется, прежде чем его сжигает. Дух прошел в шаге от смерти.
Джинн на секунду… хотя какую еще секунду? На мгновение растерян, но мне хватает и этой малости. Я пробую телепортировать его в ритуальный зал, а когда у меня это не выходит, телепортирую весь вондер так, чтобы джинн оказался посреди ритуального зала.
Вспыхнули подготовленные печати, которые я отточил еще на призраке Соколовой — одна вытягивает энергию, а другая — сдерживает духа и замедляет его. Джинн задействовал какой-то свой навык, буквально укутавшись в кокон из серой пыли, но мое волевое усилие развеивает пыль.
— Здесь я — бог, — сообщаю джинну.
И сразу же подключаю обе печати друг к другу. Теперь магия, вытягиваемая из джинна, идет на сдерживающие его руны. С каждой секундой они наливаются все большим свечением, сверкают так, что больно глазам. А джинн замедляется.
Когда дух окончательно застывает, как заточенная в янтарь муха, я выхожу из вондера. Тело трясет от переутомления. Сижу, привалившись к забору, и тупо смотрю перед собой. Нет никакого желания шевелиться или вынимать из раны осколки клинка.
Получен титул!
Поглотитель (эпический).
Кто-то питается растительной пищей. Кто-то предпочитает сыроедение, кто-то готовит себе блюда из монстров. Особо странные гурманы предпочитают человечину или мясо других разумных. Но вы превзошли их всех! Вы решили, что поглощать ману из существ — ваша стихия. Сперва — дух, потом — целый джинн. Кто потом?
Бонус: теперь укрощать существ, не имеющих тела, будет гораздо проще. Любое духовное существо, или чей-то фантом, попадая в ваш вондер, будет каждую секунду тратить ману, чтобы оставаться в границах вашего разума. Полученная энергия будет идти на поддержание целостности вашего вондера.
Сразу эпический титул. Значит, я прошелся совсем рядом с гробом.
То есть, теперь тот же джинн при попытке пробить стену моего куба, будет одновременно и подпитывать его своей же магией? Круто.
Но еще круче, что я справился! Одолел джинна и сковал его! Теперь осталось объяснить все полиции, выставив все, как несчастный случай, в котором была виновата преподаватель, не обратившая ритуал вспять, когда это было возможно. То есть, рассказать правду.
Все закончилось хорошо. Мне не о чем беспокоиться. Совершенно не о чем.
— Слу… слушай, а круто ты е… его! — Вдруг произносит паренек. Вспоминаю, что он все время снимал нашу битву.
— Дай телефон, — протягиваю ладонь, но паренек прячет мобильник за спину и отступает на шаг.