– Закрыть успеем? – наконец неуверенно спросил Димка.
Его брат только покачал головой.
Покачал медленно, обреченно, совсем не по-детски. Как мужчина, готовый ко всему.
– Поздно. – В уголках Витькиного рта залегли морщины. – Мы этот поток воздуха еще от выхода с Библиотеки почуяли…
– Мамочка моя родненькая, – прошептала Настя побелевшими от ужаса губами. – Что же теперь будет-то?
– Теперь мы все умрем… – стараясь сдержать дрожь, предельно честно ответил ей Дима, а во взгляде его плескалась ненависть к нелепому стечению обстоятельств. – Вопрос только – как скоро?
Как я уже неоднократно упоминал, наши отважные путники были сильными личностями, готовыми к любым неприятностям или чрезвычайным ситуациям, потому что воспитанию мужества в их родном городе уделяли очень много внимания. Благодаря этому качеству сейчас все трое ясно (и весьма хладнокровно) представляли, что выход с Библиотеки в коммуникационную прослойку остался точнехонько у них за спиной.
А это означало, что зев люка впереди ведет…
Он мог вести только в одном направлении – за пределы Спасгорода.
– Произошла разгерметизация внешней обшивки, – бесстрастно, словно автомат, произнес Витя, и от беспощадности сказанных слов девочка всхлипнула. – До того, как погибнем, мы обязаны поставить в известность кого-то из служб спасения и предотвратить глобальную катастрофу.
Глава шестая,в которой раскрывается самая ужасная и главная тайна, а кое-кто делает важнейший выбор и теряет брата
– Неужели Облачко имел в виду именно это? – прошептала Настя, зачарованно уставившись на ярко-синее полотно за распахнутым наружу люком. – Пожертвовал нами, чтобы решить судьбу города? Чтобы заставить нас спасти его от разгерметизации?! Но он же бот! Ликвидатор Катастроф специально сконструирован, чтобы делать такую работу, а не посылать на нее людей…
Мальчики только пожали плечами, подумав о том же, но не ответив.
– Сколько же у нас теперь времени? – поникла сестра.
– Сложно сказать, – тем же безжизненным голосом сказал Витька. – Все зависит от концентрации веществ в воздухе. Может быть, часов десять, а может быть, и пара дней.
Петли овальной створки поскрипывали на ветру.
– Но ведь я же совершенно ничего не чувствую! – запротестовала Анастасия, непроизвольно начиная спорить с неизбежным, хотя все прекрасно понимала. – Это же самый обычный воздух, чистый и теплый!
– Тише, сестренка, тише. – Витя положил руку ей на плечо, чуть сжал пальцы. – Не реви. Уже ничего не изменишь, так что переживать смысла нет…
Конечно, он не стал доказывать ей, что даже если сейчас симптомы не видны, то спустя несколько часов Болезнь даст о себе знать. Не стал говорить о воспаленном горле, о пятнах на коже, о жутком насморке и кашле, что станет душить всех троих. И о страшных последствиях он тоже не обмолвился – пройдет совсем немного времени и эта сильная девочка сама все поймет, вспомнив школьные уроки и правила безопасности города.
– Прости, Витек, что мы тебя уговорили с нами пойти! – сконфуженно пожал плечами Дмитрий, пряча взгляд. – Останься ты на Библиотеке, хотя бы ты не заболел…
– Перестань, я прошу, – недовольно сморщился тот и опять стал похож на папу, сердящегося чьей-то глупости. – Бросить вас одних погибать от Болезни? Ну уж нет…. – Вновь превратившись в ребенка, он с опаской глянул в сторону поскрипывавшего люка. – Итак, друзья, всем ясно, что произошло. Предложение следующее – сейчас мы закрываем внешнюю дверь, продолжаем подъем и при самой первой возможности поднимаем тревогу.
– Нас отправят в карантин? – дрожащим голосом поинтересовалась Настя.
– Несомненно, – кивнул Витька, чувствуя, как негласный приговор заставляет его быть многословным. – Но если кто-то хочет остаться тут и… побыть в одиночестве, все поймут. Однако напоминаю, что с этой минуты наши жизни принадлежат не нам, а всему городу. Кстати… не уверен точно, но остается надеяться… видите ли, у текущей ситуации, как бы чудовищно это ни звучало, могут найтись и положительные стороны… Вполне возможно, своим донесением мы искупим вину перед Гильдией и смоем позор с фамилии. Ну как, друзья, принимаем план?
Ребята уверенно и без сомнений кивнули в ответ.
– Ну, тогда… – Витя шагнул к люку, хоть ноги мальчика подкашивались и дрожали от страха. – Димка, поможешь закрыть?
– Погоди! – тот вдруг рывком ухватил брата за край куртки, удерживая на месте.
– Что еще? – на него удивленно покосились.
– Я подумал… Раз уж теперь все равно… Неужели… Неужели вы никогда не хотели?.. Ну, я имею в виду, никогда не мечтали хотя бы разок поглядеть, что там? Не через записи разведывательных зондов и буровых установок, а собственными глазами?
В голосе Дмитрия появилась какая-то болезненная мечтательность, и только сейчас Витя и Настя заметили, как подавлен произошедшим их храбрый брат. Подумать только – через какие страшные испытания им пришлось пройти! Из каких передряг и переделок они выбирались, лишь набив себе шишки и исцарапавшись! С какими жуткими чудовищами вступали в бой, чтобы победить и вернуться домой! И все для того, чтобы найти сбой в системе внешней обшивки и вдохнуть такой обманчиво-ласковый воздух. Отравленный воздух…
– Ну, были такие мысли, – не сразу согласился Витька, теперь посматривая на люк с любопытством. – Ты предлагаешь выглянуть?
– А что терять-то? – попытался улыбнуться Дима.
Разумеется, даже сейчас, узнав страшную новость (и перенеся ее очень нелегко), они все равно оставались детьми – любопытными, любознательными и все еще не до конца поверившими в то, что столкнулись с чем-то непоправимым и неизбежным.
Робко, мелкими шажками, все трое двинулись к люку. Осторожно (будто пили горячий кисель) вдохнули жаркий сухой ветер, доносящийся снаружи.
А потом выглянули (ширины прохода хватало, чтобы близнецы сделали это одновременно, стоя плечом к плечу), и у них перехватило дыхание. Но не от вкуса зараженного воздуха – от восхищения перед открывшейся картиной.
Они находились высоко-высоко над землей, расстилавшейся где-то внизу, подобно пестрому лоскутному одеялу. Клочки на поверхности этого одеяла были зелеными, желтыми, оранжевыми и коричневыми и выглядели очень нарядно и ярко. Охая и восторженно тыча пальцами, дети наперебой указывали друг другу на густые массивы лесов, раскинувшихся вокруг туши Спасгорода (оказавшегося все-таки башней, а не гигантской штольней), на изумрудные холмы и невысокие горы, на сверкающие ленты настоящих ручьев и речек.
И, конечно же, забывшие о дурном путники увидели Солнце…
Не добрый и покорный человеку Светоч-ЗСИ-2, но настоящее Солнце – жаркое, дикое, изнуряющее. Оно поливало лежащие вокруг города-башни просторы своим ласковым дурманящим зноем, от которого хотелось улыбаться даже во сне.
Под его теплым взглядом по взгорьям и сочным лугам носились быстроногие стада похожих на лошадей существ. Под его знойным взглядом сверкала вода. Под его жгучим взглядом колосились пышные побеги диких трав.
Огненно-желтый круг, про который до этого момента тройняшки лишь читали, висел высоко-высоко в небе. Небе, бескрайнем и свободном, наполненном титаническими громадами невесомых белоснежных облаков, на самом деле так непохожих на искусственные облака Спасгорода.
– Я и подумать не мог, что снаружи так красиво… – захлебнувшись впечатлениями, выдавил Димка, жадно раздувая ноздри.
– Разведывательные аппараты Гильдии распечатывают совсем другие картинки, – согласился его брат, задумываясь над недобрым смыслом произнесенных слов. – Возможно, зараженные пустоши лежат на другой стороне города?
– О, я тоже совершенно иначе представляла себе внешний мир, – завороженно произнесла девочка, уставившись на облака. – Как же такое возможно?
И они медленно, осторожно, цепляясь за массивную створку и страховочные поручни, вылезли на широкий железный карниз, расположенный сразу за порогом люка. Казалось, балкон, плавно повторяя очертания изогнутой стены Спасгорода, опоясывал всю башню.
Уверен, нам с вами было бы очень страшно на этом карнизе, нависавшем над пропастью (представьте себе много сотен метров под ногами, как будто смотришь сквозь иллюминатор самолета!). Но мы не должны забывать, что наши герои не имели никакого представления о настоящей высоте, а потому ее и не боялись.
Поэтому, выбравшись наружу, они рядком уселись на край ненадежного скрипящего выступа, беспечно свесив ноги. Позабыв о Болезни, карантинах, опасности или необходимости поднять срочную тревогу, все трое упивались открывшейся картиной, радовавшей глубиной и обилием красок.
Припекало так сильно, что первым школьную куртку сорвал Димка. Не став, однако, выбрасывать ее, он с помощью рукавов и обрывка шнура смастерил оригинальный вещевой мешок. Забросив его за спину, помог остальным, решившим последовать его примеру.
Покачивая ногами, измученные страхами путешественники подставляли свои бледные лица под лучи запрещенного светила, улыбаясь неизвестно чему. От яркого света у них горела кожа, болели и слезились глаза, но дети все равно не отворачивались, наслаждаясь даже этими слезами.
– Ой, мамочка. – Настя вдруг напряглась, отодвигаясь и чуть не вскакивая. – Вон там!
И она протянула руку, указывая направо и вверх. А там, прокладывая путь сквозь прохладные воздушные потоки, стремилась вдаль птичья стая, вытянувшаяся неровным клином.
– Думаю, – прищурившись и послушно следя за жестом сестры, ответил Витька, – что теперь Птицы нам можно не бояться…
Солнечные лучи задорно отражались от его бликующих очков, будто опровергая любые намеки на скорый и печальный конец. Мальчик даже хотел добавить, что погода вообще не располагает к ожиданию неизбежного. И если бы не необходимость поднять тревогу, лично Витя предпочел бы остаться здесь. Но в этот момент…
– А чего птиц вообще бояться-то? – насмешливо и бодро поинтересовался незнакомый голос у них за спиной.