Большая зарплата не просто задала определённый уровень комфорта, который Носик принял на всю жизнь. Важнее то, что она запустила 27-летнего журналиста на определённую орбиту — по которой он тоже следовал всю жизнь. Существует простое житейское правило: «при переходе на новую работу зарплата должна вырасти — иначе нет смысла переходить». Антон сразу оказался запущен в стратосферу — и всю последующую жизнь держался именно так, вне зависимости от реального положения дел.
А вот романтическая легенда о том, что Медков чуть ли не нелегально вывез Носика в Москву на собственном самолёте, — не более чем легенда. Как и то, что Антона «выкупили» у налоговой службы Израиля. Ему, вероятно, действительно помогли быстро собрать нужную сумму — но, очевидно, что с подобным «окладом» (плюс выписанные Медковым «подъёмные») он и сам мог урегулировать проблемы с долгами.
Возникновение такой романтически-криминальной легенды связано не столько с Носиком, сколько с Медковым. Потому что Илья Медков, ближайший личный друг Носика из предыдущей эпохи, — один из самых фантастических персонажей наступившей эпохи, начала девяностых.
И вот мы беспечно дружим, возникает «Медгерменевтика», — вспоминает Пепперштейн, — и тут происходят всем известные социально-политические изменения в нашей стране. Илья, начитавшись Кастанеды, вдруг говорит, что понял, как невероятно разбогатеть. И говорит нам, что через год он будет миллионером. Мы, конечно, это воспринимаем как очередной гон или фантазию.
Самое удивительное, что так оно и произошло.
Трудно удержаться от соблазна процитировать фрагмент рассказа Пепперштейна «Три олигарха» из книги «Эпоха аттракционов» (М.: Гараж, 2017):
Как раньше с лёгкостью решал он сложные математические задачи, так теперь с лёгкостью проворачивал гигантские финансовые аферы, и как-то молниеносно оказался среди самых богатых людей России. Но он, безусловно, сильно отличался от них, отличался так резко и вызывающе, что много раз хотели его убить только лишь за выходки и эксцентричность. Хотя и другие причины убить его имелись в избытке.
А вот как вспоминает Медкова совсем не близкий ему Глеб Павловский:
Медков был человек очень бурный, бурный гений. В разных смыслах. И коммерческий, и некоммерческий. И на тот момент обладатель в Российской Федерации самого крупного кэша. Думаю, у него было где-то примерно полъярда[100] живых…
— Кэшем?!
Да. Не стоимость активов, а именно ликвидность. Ничего подобного и близко не было тогда ни у Березовского, ни у Смоленского, ни у Абрамовича…
Рассмотрение вопроса, откуда вообще вдруг взялись наличные суммы с таким количествам нулей, сильно выходит за рамки нашего повествования, но всё-таки не откажу себе в удовольствии процитировать интервью Арсена Ревазова 2016 года:
Откуда брались деньги? Приватизировалось предприятие за сто миллионов, а через год оно уже стоило пять миллиардов. Деньги раздавались кому угодно: адвокатам, чиновникам, дизайнерам, риелторам, архитекторам, ритейлерам, рекламщикам, которые с этими деньгами шли в казино, покупали квартиры, проституток. Тогда всё было легко, потому что в экономику было впрыснуто бешеное количество кэша. Боюсь, что такого аттракциона неслыханной щедрости больше не будет никогда.[101]
Впрочем, о лихих девяностых en masse написано уже немало. Но о каких же именно аферах Медкова идёт речь?
Как и в случае с носиковской статьёй про машканту, цитировать свидетелей и участников описываемых событий можно до бесконечности. И всё равно бо́льшая их часть, намного превосходящая дерзостью чичиковских «баранов под двойными тулупчиками», остаётся пока что в виде глухих намёков, непонятных никому, кроме посвящённых, которые не спешат делиться подробностями, — например, рисование печатей на документах для таможни в «СorelDraw» (Носик однажды мимоходом упоминал эту историю в редакции «Lenta.Ru» как пример «качественного превосходства» людей «цифровой эпохи» над замшелыми совками — и потом в комменте в ЖЖ не стал этого отрицать). «Медков верил в Интернет тогда, когда всё общество полагалось на паяльники», — сформулировал Носик в ЖЖ, патетически генерализируя.
Процитируем опубликованное — фрагмент из книги 2004 года «Миллионер» «первого советского миллионера» Артёма Тарасова.
Шёл 1992 год. Илья Медков (один из первых советских бизнесменов) был очень убедителен для своих неполных двадцати шести лет. И до сих пор я уверен, что российская земля породила только двух предпринимателей величайшего масштаба: одного реального — Илью Медкова, а другого в литературе — Остапа Бендера…
Однажды Илья заявляет мне:
— Знаете, Артём Михайлович, а я купил ИТАР-ТАСС! Они все у меня на зарплате. Я могу теперь сообщать всему миру любую информацию, и она будет официальной, как бы государственной… Давайте на этом заработаем!
— Как?! — удивился я.
— Ну, например, если передать что-нибудь ночью, у американцев ведь будет раннее утро. Никто в России за ночь не опровергнет переданное сообщение как неверное. Значит, в Америке целый день все будут на ушах стоять, прежде чем выяснят правду. Разве на этом нельзя заработать? Давайте, например, передадим, что Ельцин умер и власть в России снова перешла в руки коммунистов. Что в Америке после этого произойдёт? Артём Михайлович, вы могли бы это просчитать? Что будет с ценами на американской бирже в этот день?
Я говорю:
— Илья, по-моему, это чудовищно! И уж точно незаконно…
— Незаконно где: в России или в Америке? Пусть американцы об этом беспокоятся!
А Илюша, я почти уверен, что это был именно он, вскоре провёл совершенно потрясающую комбинацию. ИТАР-ТАСС вдруг сообщил, что в Ленинградской области на атомной электростанции произошла утечка ядерного топлива. Разумеется, это сообщение тут же повторили все информационные агентства. Мир, напуганный Чернобылем, буквально закипел — такой информационной волны в прессе давно не видели. Несмотря на опровержения, скандал продолжался в течение почти двух недель. Нанятые Илюшей брокеры скупали акции ведущих скандинавских компаний, которые чудовищно упали в цене…
Как-то Илюша приезжает ко мне в Лондон и спрашивает:
— Артём Михайлович, вы можете класть наличную валюту в банк? Только мне нужно очень много — например, сто миллионов долларов в день наличными! Буду их на самолёте привозить, я тут недавно самолёт специальный прикупил…
Я говорю:
— Илюша, это просто нереально! Такой объём наличности можно сдавать, может быть, в Монако, и то не каждый день! В нормальной западной стране немедленно арестуют. Но откуда у тебя столько денег?
— Понимаете, Артём Михайлович, сейчас происходит очень большая афера… Но вы не подумайте плохого, я в ней лично не замешан! Просто государство фактически ограбило половину населения вместе со всеми иностранцами в России. А мне на этом предложили делать свой маленький бизнес. За то, что я перевезу сто миллионов и положу их в иностранный банк, мне платят процент.
Я не верил своим ушам — хотя поводов сомневаться в его словах у меня никогда не было.
— Вы наверняка слышали, что несколько месяцев назад Внешэкономбанк объявил себя банкротом[102], — продолжал Илюша. — А на самом деле там на счету оставалось восемь миллиардов долларов. Так вот, клиентам банка предлагается — неофициально, разумеется! — заплатить, чтобы вытащить оттуда часть своих денег, иначе они исчезнут совсем. Вы бы заплатили небольшой процент, чтобы спасти свой вклад?
— Заплатил бы, — согласился я.
— Ну вот видите! Сначала это стоило 10 %, потом 20 %, а сейчас уже доходит и до 30 %. Деятели из Внешэкономбанка наняли множество курьеров — таких, как я, с самолётами. Вот мы и возим наличность за границу, кладём её в банк и получаем свои проценты. Я ведь понимаю, что эта деятельность согласована с Верховным Советом и наверняка с председателем Центробанка, а может быть, вообще с Клинтоном? Если я откажусь возить деньги, на этом просто заработает кто-то вместо меня. А я что же, дурак? Это же их не остановит!
За несколько месяцев этой грандиозной аферы наличность из Внешэкономбанка была вывезена полностью.
Тогда противостояние Ельцина с Хасбулатовым и Руцким входило в решающую фазу. Центробанк вместе с Внешэкономбанком находился в подчинении Верховного Совета. Поэтому, скорее всего, эти деньги так и уплывали мимо Ельцина и его окружения — вплоть до осеннего расстрела Верховного Совета и ареста Хасбулатова с Руцким.[103]
Оговорка Тарасова «почти уверен» напоминает, что эти рассказы всё же нельзя принимать за абсолютную истину. Но с другой стороны — не придумаешь же такое?!
За семь лет до Тарасова о его совместных трудах и днях с Медковым рассказывал профессионал «скандалов, интриг, расследований», газета «Совершенно секретно»:
Молодой банкир, уйдя из «Прагмабанка», стал основателем банка «ДИАМ» (расшифровывается как «Дорогой Илья Алексеевич Медков»). <…> Дружба и сотрудничество «трёх товарищей» начались с зарождения кооперации, когда молодые люди открыли на Новом Арбате фирму «Прагма». Первоначальный капитал был скоплен на продаже компьютеров. Кроме этого, Медков успел полгода проработать у Артёма Тарасова в знаменитой фирме «Исток». Первый официальный советский миллионер, помнится, собирался на чеки «Россия» одеть своих соотечественников. На самом же деле он их «обул». Фирма, которой руководил Медков, была тоже замешана в похищении госсредств по поддельным чекам «Россия». Аресту Медкова помешала смерть. Выяснилось, что незадолго до убийства Медков поссорился с Ангелевичем и хотел даже заявить на него в милицию. Причиной ссоры стал конфликт из-за большой суммы денег, похищенных по фальшивым документам. И хотя Медков знал, чем кончаются ссоры из-за больших денег (на его памяти произошёл расстрел в офисе «Истока» на Красной Пресне четырёх человек), он, видимо, не ожидал такой развязки для себя