— Получается, что редакция могла просто уволиться из ФЭПа и прийти в «Рамблер». Зарегистрировать какой-нибудь домен и сделать всё то же самое.
Всё было на доверии. Вопрос в том, насколько это было реалистично. Всё-таки домен был раскрученный, посещаемость. Это с одной стороны. С другой: я со временем понял, что те времена, и девяностые, и эти [рубеж нулевых], — они были очень честные. Если люди договорились, они так не делали. Это сейчас опасаешься, сто раз договор заключишь, а тогда, если говорили: «мы будем платить, в конвертах передаём», — ну и передаём. Полстраны так делало. Потом менялись правила жизни. Сейчас уже невозможно без лицензии СМИ, без зарплаты, НДФЛ…
— Лицензия СМИ у «Lenta.Ru» была. Может, не в самом начале, но году в 2000-м появилось свидетельство о регистрации СМИ.[255]
Мне кажется, что, когда мы её купили, мы и взялись за то, чтобы лицензию получить. По сути, нам просто передали домен. Как такового юридического лица у «Ленты» не было. Это мы начали создавать. Подали на регистрацию СМИ. И дальше, наверное, Миндер была назначена директором.[256] И там были зарплаты «белые», но маленькие, а не «белые» — большие. Как обычно. Тогда и в «Рамблере» была [небольшая] официальная зарплата, а [остальное] в конвертах раздавали. Была эта потребность, потому что если бы работать «в белую», то ещё больше расходов. Выживали как могли. Поэтому в тот момент сама сделка носила символический характер.
В интервью для книги Юлии Идлис Носик подтвердил слова Васильева:
Не было юридических лиц, не было акций, ни «Лентой», ни «Газетой», ни «Вестями» я не владел, и отнять их у меня по этой причине было сложно. «Лента» была продана Павловским по моей просьбе владельцам «Рамблера». Если бы она не была продана, ей пришлось бы зарабатывать деньги тем способом, которым зарабатывают издания «Фонда эффективной политики».
И, предскажем задним числом, закончилась бы её история таким же тихим пшиком, как история амбициозного проекта «Strana.ru».
Заметим здесь же кстати, что расставался с деньгами Носик с таким же пренебрежением к бюрократии, как и получал их. Наталья Хайтина вспоминает колоритный пример того, как осуществлялось финансирование веб-журнала «Нетоскоп», созданного «на паях», в равных долях, «Студией Лебедева», «Яндексом» и А. Б. Носиком лично:
У нас был очень маленький бюджет. 5000$ ежемесячно. На эти деньги мы содержали редакцию, арендовали помещение в Петербурге, держали на полставки системного администратора, платили за хостинг сервера. Нам этот бюджет отцы-основатели выдавали ежемесячно. Антон прямо из кармана эти деньги вынимал. Буквально. Я ездила в Москву [из Петербурга] за месячным бюджетом — за яндексовской частью ездила в «Яндекс», к Тёме ездила в студию, а к Антоше домой на «Речной вокзал».
А однажды мы не успевали с ним встретиться, а он ехал на какую-то пресс-конференцию в РИА-Новости — и сказал мне приехать туда. Я Носика жду, он чуть опаздывает, а там пресс-конференция готовится, журналисты собрались, камеры ставят. Прибегает Носик, я ему: «Антош, я тут», и он начинает из кармана вынимать зелёные бумажки, доллары. Они у него падают, мы их собираем. Люди с камерами поворачиваются…
Русский Интернет он финансировал примерно таким образом, на бегу, из кармана. Это было вообще не про бизнес, не про влияние, это про «создавать мир вокруг, чтобы слоники бегали». Ему ужасно нравилось, чтобы слоники бегали.
И сам Носик, и все люди его круга были из тех, про кого, чуть-чуть дополняя Грибоедова, можно сказать, что они служат делу, а не юридическим лицам. Тем не менее — занятно, что, подобно тому, как Максиму Мошкову и Артемию Лебедеву пришлось в начале 1999 года самим определять, что́ есть «онлайновая газета», которую их уже наняли делать, инвестбанкирам Сергею Васильеву и его партнёру, главе «Orion Capital Advisors Ltd» перуанцу Виктору Хуако[257] самим пришлось в течение длительного времени создавать юридическое лицо «актива», который они уже купили. Сперва купили, а потом создавали! И то — очень постепенно.
В моей собственной трудовой книжке запись «Принят на должность редактора ЗАО „Индисс“» помечена 1 декабря 2000 года. Притом что зарплату в конверте я получал с августа 1999 года. И притом что этого слова — «Индисс» — я из уст Миндер или Носика вообще ни разу не слышал, его предложили «Русские фонды» как готовое юридическое лицо. И лишь 9 января 2002 года, согласно той же трудовой книжке, «ЗАО „Индисс“ переименовано в ЗАО „Лента. Ру“». Хотя фактически «Лента» давно уже входила в «Рамблер» — о чём рамблеровский голубой подзаголовок в логотипе «Lenta.Ru» свидетельствовал с начала 2000 года.
И это «двоемыслие», драматическое расхождение между юридической и фактической стороной дела, никого не беспокоило. И Носик, и Павловский, и все прочие участники сделки с советских времён привыкли как можно меньше посвящать государство — а значит, и разнообразные регистрационные палаты — в свои дела.
И это типовая история для «Рамблера» тех лет. Помимо собственно небольшой пущинской компании (скорее в значении «компания единомышленников», чем «юридическое лицо»), запустившей поисковик и рубрикатор, создаваемый на его основе «Рамблер Интернет Холдинг» в течение «инвестиционной весны» 2000 года азартно поглотил более полудюжины разномастных проектов.[258] Излишне говорить, что с «юридической чистотой сделки» у каждого из них дело обстояло точно таким же образом. То есть попросту никаким. И это никого не смущало. Выше мы уже видели, как ситуация выглядела с точки зрения инвесторов: дивный новый мир, Клондайк, где сказочно обогатится тот, кто первым вобьёт колышек!
Ощущение же со стороны получателей инвестиций эффектно описано Игорем Ашмановым в его более чем художественном произведении «Жизнь внутри пузыря». Игорь Ашманов, такой же блестящий программист-мехматовец, как и Мошков, но, в отличие от него — во втором поколении (что значит — сын одного из вообще самых первых советских программистов), пришёл в «Рамблер» на должность директора по развитию (продуктов) как раз в ходе стремительного превращения небольшой компании единомышленников в большую коммерческую компанию, приведя собственную команду из 15 человек. Будучи тремя годами моложе Дмитрия «Бродяги» Крюкова и тремя годами старше Носика, он имел уже при этом за плечами уникальный — и бурный — опыт в собственной компании «МедиаЛингва», занимающейся разработкой поисковиков и электронных словарей. И его книга, новейший roman à clef написан блестяще… и прагматично. Что ж, приступим к пролистыванию «Жизни внутри пузыря»:
После кризиса 1998 года, мучительного выживания интернет-проектов, нехватки денег не только на новые сервера, но даже на хостинг для старых, после отсутствия ясных перспектив, — интернетчики вдруг стали элитой, привилегированной кастой, желанными гостями, людьми, с которыми ищут встречи самые богатые и крутые парни.
Это ощущение праздника, удавшейся жизни, бешеного пузырения лёгких денег можно было просто физически почувствовать на интернет-конференциях 2000 года, куда российские интернетчики съезжались, чтобы лично рассказать за стаканом мартини, кто сколько венчурных денег срубил, кто какого инвестора зацепил. Наиболее массовым и ярким форумом новой эпохи интернет-победителей стал РИФ-2000 в пансионате «Лесные дали» под Москвой.
На РИФе, живописует Ашманов, чётко видны две несмешивающиеся фракции: «солидные дядечки» — провайдеры, и богемного вида интернетчики, или «контентщики». При этом первые обычно смотрят на вторых с лёгким презрением:
Контент им не очень интересен: это просто плесень[259], наросшая на их проводах по недосмотру, которую руки никак не доходят счистить. А инвестиции в провайдерский бизнес обычно даются такие чудовищные и на таких горних уровнях, что это тоже обычно за провайдерским столом не обсуждается.
В своей ядовитой манере непримиримое некогда противоречие между контентщиками и провайдерами обозначил в ноябре 2015 года Артемий Лебедев:
Во второй половине девяностых, когда появился и начал развиваться в России Интернет, одна из самых острых тем была в определении того, кто в сети главнее — провайдер или генератор контента? Сегодня подобная постановка вопроса кажется смешной, так как подавляющее большинство людей сегодня по счастью вообще не знают слова «провайдер».[260]
Причём сделал он это, вспоминая ещё один знаковый момент институализации Рунета, о котором самое время рассказать, — состоявшуюся 28 декабря 1999 года встречу Путина с представителями интернет-индустрии, провайдерами и контентщиками. Куда был приглашён и главный редактор «Lenta.Ru» Антон Носик (что говорило не (с)только об офлайновом влиянии «Lenta.Ru», сколько о том, что встреча в Белом доме была организована Глебом Павловским, который как раз завершал операцию «Преемник»).
На встрече, помимо личного знакомства будущего президента с неведомой ему доселе «элитой цифрового века», были предложены к обсуждению два вопроса:
1. Как регулировать Интернет — как СМИ или как среду?
2. Кто и за сколько должен делегировать домены — государство или частные компании?
Сохранилось по меньшей мере три развёрнутых описания этого события — сделанная по горячим следам запись главного редактора «Polit.Ru» Кирилла Рогова[261], вышецитированая запись 2015 года Артемия Лебедева и глава книги 2017 года Солдатова и Бороган «Битва за Рунет», основанная в том числе на интервью авторов с Носиком. Процитируем из неё ещё несколько абзацев: