В недемократических странах события приняли другой оборот. В каждой из этих стран, на «модном» тиране сосредотачивалось обожание общественности. Он был героем, ниспосланным богами. Он сам был божеством. Каждая женщина страстно хотела, чтобы он был, если не ее любовником, то хотя бы отцом ее детей. В некоторых странах искусственное оплодотворение семенем Хозяина было знаком высшего благоволения к идеальным женщинам. Впрочем, женщинам любого класса разрешалось быть оплодотворенными семенем официально назначенных «дикарей» – аристократов. А в некоторых странах Хозяин сам снисходил до того, чтобы быть отцом всего будущего поколения.
Результатом этого странного обычая – искусственного отцовства «дикарей», который процветал во всех странах в течение жизни целого поколения, а реже и в течение более длительного периода, явилось изменение структуры всей этой квазичеловеческой расы. Для того, чтобы сохранить способность приспосабливаться к вечно меняющейся окружающей среде, раса должна любой ценой сохранить «соль земли» – небольшую, но могучую группу людей, обладающих оригинальным образом мышления. В данном мире концентрация этой «соли» стала очень слабой и утратила свою эффективность. В результате отчаянно сложные проблемы современного мира постоянно решались не так, как следовало бы. Цивилизация разлагалась. Раса вошла в такую фазу развития, которую можно было бы назвать «псевдоцивилизованным варварством», поскольку она опустилась даже ниже человеческого уровня и была уже неспособна измениться к лучшему. Такое положение дел существовало на протяжении нескольких миллионов лет, пока раса, наконец, не погибла в результате набегов маленьких, похожих на крыс, животных, ибо не смогла изобрести никакого средства борьбы с ними.
Нет надобности описывать странности судьбы многих других квазичеловеческих миров. Скажу только, что несмотря на гибель цивилизации в результате ожесточенных войн в некоторых из них, все-таки ухитрилась уцелеть «личинка возрождения». В одном мире мучительное равновесие между старым и новым установилось, похоже, навечно. В другом мире наука достигла таких высот, что стала слишком опасной в руках незрелого человечества, которое, в результате глупой случайности, взлетело в воздух вместе со своей планетой. Диалектический процесс развития нескольких других миров был прерван вторжением инопланетян. В результате этих и им подобных катастроф, к описанию которых я еще вернусь, население галактических миров сократилось в десятки раз.
В заключение скажу, что в одном или двух из этих миров, в ходе типичного мирового кризиса, естественным образом возникла новая и более высокоразвитая в биологическом смысле раса. Благодаря своему разуму и обаянию она пришла к власти, распространила свое господство по всей планете и убедила аборигенов прекратить размножение, заселила планету существами своего высшего типа, создала человеческую расу, вышедшую на уровень коллективного мышления, и в своем развитии быстро вышла за пределы нашего, утомленного исследованиями понимания. Прежде чем наши контакты с этими расами прервались, мы с удивлением заметили: как только новый вид вытеснил старый и взял под контроль всю обширную экономическую и политическую деятельность, он понял всю тщетность этой лихорадочной и бесцельной жизни. И он принялся хохотать над ней. На наших глазах старый порядок стал уступать место новому и более простому, при котором в мире должно было остаться только небольшое племя «аристократов», обслуживаемое машинами, свободное от монотонно-утомительного труда и от роскоши, сосредоточившееся на исследовании космоса и разума.
В некоторых мирах этот переход к более простому образу жизни произошел не в результате вмешательства нового вида, а в результате победы нового образа мышления над старым.
3. Наутилоиды
По мере того, как мы продолжали наши исследования и приобретали все больше и больше помощников в исследуемых мирах, усиливалась способность нашего воображения постигать иные формы жизни. Хотя мы имели доступ только к мирам, корчившимся в конвульсиях знакомого нам духовного кризиса, – мы постепенно овладевали умением устанавливать контакт с существами, структура разума которых была очень далека от человеческой. Сейчас я должен попытаться дать читателю хоть какое-то представление об этих основных «нечеловеческих» разумных мирах. В некоторых случаях, различия между нами и этими, столь непохожими на нас ни в физическом, ни даже в умственном отношении существами, не были, все же, такими глубокими, как в случае с мирами, которые я опишу в следующей главе.
Вообще, форма тела и разума обладающих сознанием существ является выражением характера той планеты, на которой они живут. Например, на некоторых больших и покрытых водой планетах, мы обнаружили цивилизацию, созданную морскими организмами. На этих огромных небесных телах никакие крупные сухопутные существа, похожие на человека, выжить бы не смогли, – гравитация пригвоздила бы их к земле. В воде размеры значения не имели. Одна из особенностей этих больших миров заключалась в том, что из-за давящей гравитации на их поверхности не было ни значительных возвышений, ни глубоких впадин. Поэтому они, как правило, были покрыты мелким океаном, на поверхности которого, виднелось несколько архипелагов маленьких, низких островов.
Я опишу один из таких миров – огромную планету, являвшуюся спутником очень яркого солнца. Если мне не изменяет память, эта звезда располагалась неподалеку от плотно утыканного планетами центра галактики и появилась в более поздний период ее истории. Она дала жизнь планетам, когда многие старые звезды были уже покрыты коркой дымящейся лавы. Из-за очень сильного излучения, свойственного этому солнцу, ближайшие к нему планеты имели (или должны были иметь) штормовой климат. На одной из таких планет, существо, похожее на моллюска, обрело способность двигаться по поверхности моря в своей похожей на лодку раковине и, таким образом, получило возможность следовать за дрейфующими растениями, служившими ему пищей. Прошли века и его раковина стала еще более пригодной для навигации.
Теперь существо уже не просто дрейфовало: оно обзавелось неким подобием паруса – мембраной, торчавшей из его спины. Со временем появились и многочисленные разновидности этого наутилоида. Одни из них так и остались небольшими, а другие решили, что большой размер является преимуществом, и превратились в настоящие живые корабли. Один из них, наиболее разумный, стал повелителем этого большого мира.
Корпус его был твердым, имел обтекаемую форму и очень напоминал лучшие клиперы девятнадцатого века. Размерами он превышал нашего самого большого кита. Его задний щупалец или плавник превратился в руль, который иногда использовался в качестве двигателя, как хвосты у рыб. Впрочем, если небольшое расстояние эти существа могли преодолеть своими собственными силами, то дальние путешествия они, как правило, совершали с помощью большого паруса. Простые мембраны их предков превратились в целую систему костей-мачт, костей-рангоутов и похожих на пергамент парусов. Система управлялась мускулами. Сходство с кораблем усиливали расположенные у носа, опущенные книзу глаза, по одному на каждом «борту». Глаза располагались также и на верхушке «грот-мачты» и играли роль «вперед смотрящего». Мозг обладал органом, способным улавливать магнитное поле и являвшимся надежным инструментом для определения местонахождения. В носовой части «корабля» имелись два длинных щупальца-манипулятора, которые во время движения плотно прижимались к «бортам». В сущности, это была пара очень надежных рук.
Может показаться странным, что у существ такого вида мог развиться разум, подобный человеческому. Однако, во многих мирах этого типа, к такому результату привела цепочка случайных совпадений. Переход от вегетарианства к плотоядию способствовал развитию хитрости, необходимой для охоты на гораздо более быстрые подводные существа. У охотников прекрасно развился слух, и их уши улавливали движение рыбы даже на очень большом расстоянии. Вкусовые органы, расположенные по обоим «бортам» вдоль всей «ватерлинии», реагировали на любое изменение в составе воды, что позволяло охотнику выслеживать добычу. Прекрасно развитые органы слуха и вкуса, всеядность, разнообразные манеры поведения и страсть к общению, – способствовали развитию разума.
Неотъемлемым признаком развитого мышления является речь. В этом мире существовали две ее разновидности. Для общения на близком расстоянии использовалось отверстие в задней части организма, выпускавшее под водой струи газа, контролируемые подводными ушами. Для общения на большом расстоянии служил быстро колеблющийся щупалец, расположенный на вершине одной из «мачт». С его помощью, подобно семафору, подавались сигналы.
Организация коллективных экспедиций за рыбой, изобретение ловушек и сетей, занятия сельским хозяйством в море и на побережье, строительство портов из камня и мастерских, использование тепла вулканов для плавки металла, создание ветряных мельниц, строительство каналов на островах с целью поиска минералов и плодородной земли, постепенное изучение и нанесение на карты огромного мира, использование солнечного излучения в качестве движущей силы механизмов, все эти и другие достижения были порождением разума и основой для его развития.
Это очень странное ощущение – проникнуть в разум мыслящего корабля: увидеть у себя под носом пену разрезаемых тобою волн, почувствовать обжигающе-холодные или ласково-теплые потоки, струящиеся вдоль твоих боков, почувствовать давление воздуха в парусах, когда ты идешь против ветра, услышать под ватерлинией шелест и шепот далеких косяков рыбы, и, в прямом смысле этого слова, услышать очертания морского дна с помощью эха, достигающего твоих подводных ушей. Это очень странное и ужасное ощущение: попасть в бурю, почувствовать, как раскачиваются мачты и грозят разорваться паруса, как по твоему корпусу ожесточенно бьют маленькие, но яростные волны этой огромной планеты. И не менее странное ощущение – наблюдать, как другие большие живые корабли вспахивают морские просторы, кренятся, ловят своими желтыми или красновато-коричневыми парусами изменчивый ветер. Чрезвычайное странное ощущение – понимать, что эти объекты не созданы