Богатыри действовали не по командам Лекса. По крайней мере пока. Они вполне самостоятельно выполняли простое общее задание — защищать. И Лекс, еще когда поднимался от озера на вершину холма, еще когда и слыхом не слыхивал о возможном вторжении, придумывал их именно такими. Простыми, незатейливыми, но достаточно самостоятельными, чтобы действовать не только по его указке.
Он посмотрел на врага. Его незваный гость выглядел еще хуже, чем войско, что привел с собой. Только вот не было в нем ничего от средневековых разбойников. Скорее это был простой бомж, каких Лекс видел немало, чаще всего у контейнеров с мусором. Даже шапочка, даже бесформенный свитер и непонятного цвета задрипанные брюки — соответствовало все. Соответствовало настолько, что Лекс даже подумал, не он ли сам представил себе врага именно таким? Оборванцем, деклассированным изгоем общества, выброшенным из потока?
Но вроде бы здесь все работало не так. Да и не мог Лекс, с его слабенькими силенками, представить настоящего игрока иначе, чем тот представлял себя сам.
Бомж что-то хрипло крикнул, и вся его орава кинулась вперед, в атаку. Но первый залп богатыри сделали не по разбойникам, а по воронам, которые так и кружили впереди, готовясь к нападению.
Два десятка ворон упало, разом ополовинив военно-воздушные силы гостей и заставив остальных, громко каркая, удалиться на безопасное расстояние. Они были так же трусливы, как и их создатель.
Богатыри не ждали, не пытались повторить свой успех. Луки тут же оказались отброшены, пики выставлены вперед. Грубая мужская рука, почему-то оказавшаяся похожей на отцовскую, отодвинула Лекса назад, за быстро организовавшийся строй. Два ряда по пятнадцать, и три воина в центре, в нулевом ряду, как будто они купили самые дорогие билеты на представление и теперь требовали оставить их так — втроем, там, где лучше всего будет видно действие. Откуда лучше всего подносить цветы и показывать, что ты тоже чего-то стоишь, что ты не хуже актеров, выступающих на сцене.
Что ты готов умереть первым, если строй будет сломлен.
Но Лекс оказался теперь закрыт полностью. Ему даже не было видно, что происходит впереди.
Он понял, что сброд достиг строя, только по тому, как глухо шевельнулся второй ряд богатырей, амортизируя удар штурмовой волны. Одна пика вылетела, оказавшись выбитой из рук самого молодого из тридцати трех богатырей. Кто-то повис на ней, уже мертвый, с той стороны, но Лекс не разглядел. Он видел только, как тупой конец пики дернулся на полметра назад и древко повалилось на землю, а молодой богатырь, краснея (как будто его щеки и так не были достаточно красны), потянулся за мечом.
Строй шагнул вперед, тесня неприятеля. А Лекс, наоборот, сделал шаг назад, чтобы хоть что-то рассмотреть. Он как-никак был одним из полководцев в этой битве, и его незнание обстановки на поле боя не могло привести ни к чему хорошему.
Увидел он только ворон, по-прежнему кружащих вдалеке, на безопасном расстоянии.
И эти вороны навели Лекса на любопытную, как ему показалось, идею.
Над его замком взмыл дракон. Хорошо иметь крепостные стены, куда не может заглянуть гость. За ними можно творить все, что угодно, и противник никак не сможет этому воспрепятствовать, пока не увидит крепостной двор.
Зеленый дракон, и совсем некрупный. Скорее, даже дрэйк, а не настоящий дракон. Лексу как-то не хотелось сейчас экспериментировать с крупными формами. Он опасался даже не за себя, а за тот самый двор и что с ним станется при взлете тяжелого зверя с размахом крыльев побольше, чем у истребителя.
Дрэйк был раза в два всего больше гостевых ворон, но он нагнал на них ужас одним своим появлением. Вороны кинулись кто куда. Некоторые пытались прятаться в лесу, другие просто метались по долине. Одна долетела до самой реки и сдуру ухнула в нее. Осенняя вода была холодна, и Лекс не думал, что птице удастся из нее выбраться.
А после того как зеленый дрэйк пыхнул небольшим огоньком, нервы, похоже, сдали не только у ворон.
Строй богатырей распался, и отдельные молодцы начали гоняться за разбойниками по полю. Теперь Лекс видел, что происходит впереди.
Бомж был растерян. Сначала он пытался хоть как-то выстроить свое воинство, а когда не получилось, прикрыл глаза. Лекс отлично знал, что сейчас произойдет.
Он прыгнул вслед за своим противником, задержавшись лишь на мгновение. Не дав ему ускользнуть, идя прямо по его следу. Прыгнул, зацепив с собой все, что успел — и богатырей, и даже бандитов из тех, что еще были живы. Тридцать два богатыря переместились вместе с Лексом в мир его врага. Один — остался лежать на пожухлой осенней траве, между нескольких разбойников, с которыми он успел расправиться раньше, чем его убили.
Лекс отнюдь не клокотал от ярости. Он не хотел мстить за нападение. Тем более в этом прыжке не было расчетливого желания добить ослабевшего врага.
Движение вдогонку за напавшим на него скорее было инстинктом. Спонтанным актом, требующим от плотоядного зверя начать погоню за тем, кто вторгся на его охотничьи угодья, получил по носу и теперь улепетывает. Врага нужно гнать хотя бы до границы своих владений, а лучше еще дальше, чтобы он никогда больше не осмелился явиться.
Если бы Лекс действовал разумно, он никогда бы не прыгнул вслед за бомжом.
Но он прыгнул и пожалел об этом с первого мгновения пребывания в новом мире.
Здесь он был чужим, его и так невеликая сила была совсем ничтожна, а его воины оказались в незнакомой обстановке.
Но пожалел он даже раньше, чем все это понял. В этом мире стоял такой запах, что не нужно было думать, чтобы начать жалеть о своем пребывании. Такая вонь, что очень быстро Лекс начал жалеть не только о том, что прыгнул вслед за врагом, но и о том, что его вообще не добили тогда, на улице. По крайней мере, от этой вони он был бы избавлен.
Мир-свалка. С серым низким небом, дополнительно закамуфлированным дымом, поднимающимся из множества мест вокруг. Но огня при этом не было — что-то просто тлело, тлело веками, добавляя к имеющимся ароматам новые.
Хозяина этого мира не было видно за грудами мешков, коробок, кучами скользких отвратительных объедков. Мусор создавал здесь свои горы и свои ущелья. Свои холмы, ложбины и овраги. Кое-где под ногами хлюпало, и эти лужи, тоже заполненные мусором, казались Лексу еще страшнее, чем объедки. Он даже боялся представить себе тех белых медлительных червяков, что копошились на их дне. Но почему-то знал, что они там обязательно присутствуют.
Богатыри приуныли так же, как и хозяин. Там, где они вторглись в этот мир рядом с бандитами, они механически добили врагов. Но дальше не шли, вяло оглядываясь и пытаясь выбрать место посуше и почище, на котором можно бы было остановиться. И какого здесь конечно же не было.
Лучше всего сработал дрэйк, прибывший вместе со всеми. Он спикировал и пыхнул огнем за ближайший холм из мусора. И как только он это сделал, Лекс тут же понял, что враг прячется именно там.
Конечно, это была ловушка. Конечно, бомж наверняка заманил именно так на эту свалку многих бедолаг, так же как и Лекс, бездумно кинувшихся в погоню за убегающим. Зачем тратить лишние силы на чужой территории, когда твоя жертва настолько любезна, что готова помочь их сэкономить. Здесь, за этими горами мусора, поднять армию можно было в любом месте.
Но Лекс не верил, что бомж способен создать каждый элемент этого сложнейшего мира свалки. Скорее, это образ. Поэтому он и понятия не имеет, что лежит внутри хотя бы вот этой картонной коробки…
Коробка на вершине холма, разделяющего игроков, вспухла и разлетелась. В ней оказался рулон жесткого синтетического ковра, того, что стелют на газоны, расширяя место для парковок. Достаточно прочный, чтобы удержать вес автомобиля, но не мешающий при этом расти траве.
Ковер удачно развернулся, раскатался от вершины до самых ног Лекса. Мальчик побежал. Ему совсем не хотелось оставлять молодого, только что родившегося дрэйка наедине с врагом. Еще меньше ему хотелось дать бомжу время опомниться, навытаскивать из загашников всякой дряни и начать полномасштабную войну.
Богатыри, надо отдать им должное, среагировали моментально. Все, кто оказался неподалеку от дорожки, тут же побежали за лидером. Те, кто был подальше, слегка завязли в мусоре, но тоже двигались в нужную сторону.
Бомж сидел на постаменте из нескольких полых коробок, промятых под его весом, но, как ему казалось, достаточно удобных.
Одна из них дымилась от недавней атаки дрейка, но сам враг не пострадал. Дрэйк делал вираж, заходя на новый круг.
— Отстань! — крикнул бомж. — Уходи. Я оставлю тебя в покое. Все равно ты перезрел. Надо было раньше за тобой приходить. Пожадничал я, промедлил.
Лекс моргнул. Коробка, не та, на которой сидел бомж, но другая, неподалеку, тоже смятая наполовину, но невскрытая, разорвалась, и из нее выехал игрушечный танк. Но покрупнее. Лекс создал его настолько большим, насколько только позволяли естественные ограничения. Стрелять танк не мог, зато с разбегу врезался в коробки, на которых сидел противник, скинув его в кучу мусора. Дал задний ход, готовясь наехать на врага.
Прямо из мусора, из всех щелей, на него ринулась стая крыс. Крупных, как и вороны. В несколько раз крупнее даже самых жирных городских крыс, каких можно встретить у открытых контейнеров с мусором.
— Мой мир! — хрипло каркнул бомж. — Моя свалка. Мои вещи.
Крысы разодрали танк, моментально его перевернув. Несколько из них оказались зажеванными гусеницами, кровь из одной хлестнула фонтаном высоко вверх, добавляя еще частицу грязи и новых запахов в этот мир.
Крысы отвлекли дрэйка, и он потратил очередное пике на них.
Запах жареного мяса и паленой шерсти ударил в ноздри Лексу, и мальчишку вывернуло. Его рвало почти минуту, пока он не заставил себя вспомнить, что здесь нет его тела, нет желудка, что он еще ни разу не ел в этой вселенной. Его спасли только богатыри, окружившие своего командира со всех сторон и защитившие от огромных крыс, которые начали скапливаться вокруг.