Ввиду такого положения, Видукинд осознал бесперспективность своих действий. Так как его борьба за свободу саксонцев и за старых богов не принесла успеха, он, как и многие германские князья, бывшие до него в подобном положении, засомневался в явно бессильных богах. Видукинд связался с франкским королем, сложил оружие и вместе со своим сподвижником Аббио и многочисленной свитой в 785 году в королевском пфальце Аттиньи принял крещение: он признал более сильного Бога. Карл лично был крестным отцом своего противника, вместе с крещением которого завершилось завоевание всей Саксонии. Фактически, в 785 г. произошло важнейшее событие саксонской войны.
Видукинд, безусловно, выдающаяся фигура среди противников Карла, очистил франкскому королю путь. С тех пор он исчезает из истории, чтобы возродиться в мифах и преданиях. Странное явление: тогда как языческий миф игнорирует конец Видукинда и увековечивает борца за свободу и «народного короля», церковные предания числят поздно принявшего христианство вождя саксонцев среди святых; в мифах он — борец против Карла, в житии — его союзник. Хотя в действительности было и то, и другое, симптоматично, что в мифах и преданиях он живет двумя разными жизнями. В этой двойственности уже вырисовывается неоднозначное немецкое историческое сознание, которое ориентировалось как на борца за свободу Видукинда (и его предшественника Арминия), так и на Карла Великого, в конце концов победившего Видукинда. Эта альтернатива уже не существует, после того как в гитлеровском Рейхе не удалась запоздалая попытка использовать мифический образ Видукинда против представленного «палачом саксонцев» Карла. Карл Великий и Видукинд продолжают жить в истории не как заклятые враги.
Если кто и поверил, что отпразднованное по всему франкскому королевству крещение Видукинда положило конец большой войне на востоке, то эта вера оказалась ошибочной. Тем не менее произошло решающее событие: Видукинд заключил мир с Карлом и Христом. Этот мир наложил отпечаток на вторую и решающую фазу саксонской войны.
Семь лет после этого молчало оружие. Карл пытался придать четкую организацию саксонской церкви. Самые перспективные миссионерские пункты, основанные на прилегающих франкских территориях, стали епископствами. Начало было положено в Бремене. Первый Бременский епископ, англосакс Виллехад, рукоположенный в сан в 787 г., прибыл из Утрехта. Уроженцем Утрехта был также Лиудгер, первый епископ Мюнстера. В Оснабрюк, ранняя история которого представляет особую проблему, прибыл епископ из Люттиха. Падерборн, который, по всей вероятности, был сделан епископством в 799 г., тоже был доверен саксонцу Хатхумару и примыкал к Вюрцбургу, Вердерн — к Оденвальдскому монастырю Аморбах, Минден — к Фульде. Бремен, Мюнстер и Оснабрюк подчинялись кельнскому епископству, Падербон, Верден и Минден — майнцскому. При Людовике Благочестивом добавились Хальберштадт и Хильдесгейм, в окрестностях которых уже в эти годы проповедовали миссионеры из Реймса и Шалона-на-Марне. Таким образом, были активизированы все прилегающие франкские территории от Нижнего Рейна до Майна для обеспечения помощи и поддержки молодой саксонской церкви.
Ее организация еще не была окончена, когда в 792 г. совершенно неожиданно саксонцы восстали, воспользовавшись отсутствием Карла, который на юго-востоке воевал с аварами. Саксонская война вступила в свою последнюю фазу. Для этой фазы характерно, что в битвах больше не участвовали все группы саксонского племени. Основным районом сопротивления теперь стали племенные округа Северной Эльбы, к которым позже присоединились соседние между Везером и Эльбой. В этом ограниченном пространстве с прежней силой разгорелись сражения, неоднократно осложненные паводками. Война снова шла с тем же чередованием франкских наступлений и саксонских мятежей. Чтобы совладать наконец с этими вечными беспорядками, Карл прибегнул к радикальному средству: массовой депортации. Согласно Эйнгарду, 10 000 саксонцев в принудительном порядке покинули родину и были расселены в различных районах франкского королевства. Их земельная собственность была или конфискована, или отдана приверженцам короля. Эта мера, которая омрачает образ Карла в наших глазах, должна оцениваться с учетом того, что более двух десятилетий длилась ожесточенная борьба, прежде чем король применил это последнее средство. Но еще важнее то, что он им и ограничился. Карл за одним-единственным исключением — кровавой бойни в Вердене — проявлял только вызванную необходимостью суровость. Последняя фаза войны характеризовалась не только принудительным переселением саксонцев, но и улучшением их правового статуса. Когда Карл со всей строгостью подавлял последнее сопротивление саксонцев, он одновременно все больше уравнивал их в правах с франками. После того как Алкуин уже несколько лет ратовал за более мягкое обращение с саксонцами, в 797 г. «Capitulatio in partibus Saxoniae» была заменена новым законом, так называемым «Capitulatio Saxonicum». Этот закон во многих случаях вместо смертной казни предусматривал денежный штраф и кроме того, был издан не в одностороннем порядке самим королем, а утвержден на Королевской Курии с согласия франков и саксонцев. Это было лишь промежуточное решение, за рамки которого Карл вышел через пять лет (снова на Королевской Курии в Аахене), дав указание задокументировать саксонское народное право. Франкский король признал древнее право саксонцев, которое было кодифицировано и приспособлено к изменившимся отношениям. В 802 г. их официальный статус был приравнен к франкскому, и они стали полномочными подданными Карла.
Этот факт тем более примечателен, что к тому времени борьба франков и саксонцев еще не была закончена. Карл, как истинный государственный деятель, еще во время войны думал о мире и шаг за шагом его подготавливал. Ему содействовало более молодое, уставшее от бесконечных войн и уже христианизированное поколение.
Война постепенно угасала. Примечательно, что срок ее окончания до сих пор оспаривается в научных исследованиях. Кажется противоречивым, что, с одной стороны, в 803 г. в Зальце на франкской Заале был заключен мир, а с другой стороны, Карл Великий в 804 г. предпринял поход на Северную Эльбу, который повлек за собой еще одну большую депортацию. Это противоречие нельзя разрешить, подвергнув сомнению Зальцский мир. Хотя о нем известно из источников более позднего времени, они базируются на достоверных сведениях. Дело в том, что последний поход касался только племенных округов Северной Эльбы, которые, как это было недавно обнаружено, Карл не включил во франкское объединенное королевство. Значит, если был заключен настоящий мир (в пользу чего говорят многочисленные факты), то он касался только больших племенных групп вестфальцев, энгров и остфальцев.
В знаменитой фразе своего «Жизнеописания Карла» Эйнгард называет условие, при котором была закончена война. Оно состояло в том, чтобы «саксонцы приняли христианскую религию и стали с франками одним народом». Таким образом, более чем тридцатилетняя война закончилась не только покорением саксонцев, но и их включением в великое франкское королевство. Саксонцы стали настоящими подданными Карла, и искусственно привитое христианство пустило глубокие корни. Конечно, вера их отцов, которую они упорно защищали, была подавлена насилием. Однако едва ли можно сомневаться в том, что она не имела бы будущего в случае свободного развития. Вряд ли саксонцы поступили бы иначе, чем остальные германские племена, которые все без исключения добровольно приняли христианство. Карлу Великому помогла одержать победу не только военная мощь, но и исторические обстоятельства. Именно в этом заключается его историческое значение: он распознал могущественнейшие силы своего времени, объединил их под своей властью и проложил им путь в будущее.
Присоединение Саксонии и основание средневековой империи имело далеко идущие последствия. Это было важно для королевства, которое расширилось теперь далеко на восток и достигло Рейна. Для саксонцев это означало вхождение в большое сообщество христианской Западной Европы, каковым являлось королевство Карла. Кроме того, Карл создал первые предпосылки для возникновения Германской империи, объединив под своей властью север и юг. До этого они шли разными путями и фактически не имели шансов объединиться.
ПРИСОЕДИНЕНИЕ БАВАРИИ И ОСНОВАНИЕ БАВАРСКОЙ МАРКИ
Италия и Саксония дольше всех целиком занимали Карла и потребовали от него огромных усилий, в связи с чем он оказал на них самое длительное воздействие. Но было бы несправедливо не отдать должное также и другим его инициативам. Карл проводил военные операции не только в Саксонии и Италии, но и в Испании, в Баварии, в районе среднего Дуная и на датской границе: это только наиболее важные, но отнюдь не все направления его деятельности. Нужно учитывать то, что Карл никогда не мог посвятить себя одной задаче и довести ее до конца, но всегда, порой десятилетиями одновременно занимался многочисленными большими конфликтами. Его итинерарий (маршрут передвижений короля) дает представление о том, как он без передышки переезжал из одного конца своего королевства в другой, появлялся то в Аквитании, то в Италии, то в Саксонии или на Среднем Рейне. Часто вызванный с одного театра военных действий на другой, спеша от одной акции к другой, Карл при этом оставался хозяином положения, так как, занимаясь одним делом, не упускал из виду всего остального. Если какое-нибудь предприятие необходимо было прервать в связи с отбытием в другую часть королевства, он при первой же возможности доводил его до конца. Карл знал свои возможности и свою цель, шаг за шагом приближался к ней, всегда уверенный в ее достижении и глубоко убежденный в том, что этим он выполняет Божью волю.
Карл действительно рано или поздно доводил до успешного конца задачу за задачей. Все эти задачи он или унаследовал от своего отца и продолжил, или же принимался за них по мере необходимости. С аварами и датчанами он воевал из-за Баварии и Саксонии, в обоих случаях реагируя на враждебные действия. Сам он умышленно не спровоцировал ни одну из своих войн. Правда, мощная концентрация власти оказывала сильное влияние на окружающие страны, и само ее существование в непосредственной близости вызывало противодействие. Но Карл преднамеренно не обострял это противодействие. Например, в отношении полабских славян он не вел активную завоевательную политику, а только по обычаю своего времени для защиты границы создал предполье, жители которого платили ему дань.