минимум четыре значительных литейных завода: литейный завод Эндрюса в Оксфорде, а в Лондоне - литейные заводы Гровера, Митчелла и Джеймса). Франклин наблюдал за процессом изготовления шрифта в лондонские годы: конец узкого пуансона обрезается и обрабатывается напильником для получения рельефной буквы или знака; пуансон вдавливается в более мягкую медь для изготовления матрицы (от латинского "утроба"); матрица закрепляется в ручной форме; расплавленный металл шрифта заливается в вертикальную полость в верхней части формы, чтобы после застывания получить отдельную букву или символ, называемый сортом (отсюда несчастное состояние "не в своем роде"). Этот процесс увлек Франклина, и, работая у Кеймера, он разработал форму и матрицы и отлил первые типы в Северной Америке. Для своей новой типографии Франклин импортирует из литейного цеха Джеймса около 300 фунтов длинного праймера (10 пунктов) - использовавшегося в альманахах "Бедный Ричард" - пика (12 пунктов) и английского (14 пунктов), а также около 100 фунтов двойного пика (22 пункта) для заголовков. Франклин добавляет около 30 фунтов вопросительных знаков (хотя на самом деле он не относится к сомнительному типу), а также орнаменты (декоративные, а не иллюстративные элементы, например, обозначающие конец главы), флероны (от старофранцузского floron, "цветок": стилизованные листья или цветы в шрифте) и небольшое количество планетарных сортов и (в 1734 г.) длинного букваря для выделения святых дней в альманахах и для объявлений на немецком языке в "Газете".
Сорта изготавливаются из сплава свинца (80 %), олова (7 %) и сурьмы (13 %), и поскольку это относительно мягкое металлическое соединение захватывают между пальцами, роняют, сильно сжимают в прессе снова и снова, у сортов появляется привычка к идиосинкразии, например трещина в перекладине длинной грунтовой буквы "A". Прекрасное представление об изношенности шрифта дает опись каслонов, принадлежавших Франклину и Холлу в 1766 году, составленная Джеймсом Паркером по случаю прекращения сотрудничества Холла и Франклина:
436 фунтов. Длинная грунтовка, хорошо изношена
318 фунтов. Маленькая пика, почти изношенная
421 фунт. Пика, старый и сильно избитый
334 фунта. Старый англичанин, пригодный не только для работы со старым металлом
223 фунта. Отличная грунтовка, хорошо носится
158 фунтов. Двойная пика, довольно хорошо
91 фунт. Double English Do. [Ditto]
В этих описаниях исчерканного шрифта мы можем почувствовать индустрию, в которой работал Франклин. Эти особые формы поломки, как микроперсоны, позволяют самым зорким библиографам отслеживать конкретные буквы - не только типы букв, но и отдельные сорта - по мере того, как они производят впечатление в текстах. Это позволило приписать Франклину неподписанные типографские работы, точнее установить его канон; кроме того, это позволило заметить, как набор шрифта может перемещаться между разными типографиями. Пика и английский шрифт, которые Франклин первоначально приобрел в литейной мастерской Джеймса в Лондоне, перешли к сестре Энн, вдове брата Франклина Джеймса, в Ньюпорте, и использовались ею вплоть до 1740-х годов. (Если вы хотите увидеть, как, казалось бы, прозаический акт составления списка работ печатника может привести к захватывающей науке, проведите час с книгой К. Уильяма Миллера "Филадельфийская типография Бенджамина Франклина 1728-1766": это перечислительная библиография как глубокое погружение в прошлое).
К 1737 году Франклину необходимо заказать новый шрифт в Лондоне. Чувствуя направление ветра еще до наполнения парусов, Франклин выбирает элегантный шрифт, разработанный современным гравером и мастером Уильямом Каслоном, и заказывает у Каслона пику и малую пику (11 пунктов) в 1738 году, длинный праймер и цветы в 1739 году, английский и бревир (8 пунктов) в 1740 году, а также большой праймер (18 пунктов) и парагон (20 пунктов) в 1741 году. (В малой пике Каслона не хватало букв "p" и "u", из-за чего композиторы Франклина использовали перевернутые "d" и "n" до 1739 года). Благодаря покровительству Франклина, каслоновские буквы, ставшие влиятельными в лондонских типографских кругах к 1730 году, попадают в американские колонии и примерно к 1750 году становятся доминирующими. Франклин покупает тот же каслоновский шрифт для новых партнерств, которые он объединяет в сеть типографий: такое постоянство шрифта позволило не только выработать стиль дома Франклина, но и разделить работу между партнерами - как Франклин (в Филадельфии) и Паркер (в Нью-Йорке) разделили печать определенных изданий альманаха в 1740-х и 1750-х годах. Такая практика совместной работы нескольких печатников над книгой, с которой Франклин столкнулся в лондонской типографии Палмера, была обычной. Как отмечает историк книги Питер Сталлибрасс, на титульном листе "Пятнадцатого издания" "Гимнов и духовных песен" Исаака Уоттса указано, что книга была напечатана Франклином в Филадельфии в 1741 году, но на самом деле она была разделена между Франклином в Филадельфии и Джеймсом Паркером в Нью-Йорке, а затем листы были отправлены Чарльзу Харрисону в Бостон, где они были переплетены в книгу.
Даже после того, как в 1748 году Франклин переключился с печати на научные эксперименты и политику, он сохраняет живой интерес к типографскому делу: он входит в число подписчиков на издание Баскервилей "Потерянного рая" (1758) и, как мы уже видели, вскоре после этого посещает Баскервилей в Бирмингеме; позднее Франклин был в восторге от шрифта, изготовленного семьей Фурнье, который он использовал в своей небольшой типографии в Пасси, Франция, в конце своей жизни.
Мы видим вклад Франклина и в американскую историю производства бумаги.
К бумаге и ее глобальной истории мы вернемся в главе 6. Пока же отметим, что Филадельфия была благословлена быстротекущими ручьями и достаточно большим населением, чтобы поставлять необходимые кучи тряпья для переработки в листы. Этот процесс не перестает быть своего рода волшебством: старое тряпье режут, отбивают и замачивают в воде, чтобы получилась целлюлоза; металлическая сетка и рама погружаются ватманом в ванну с этой смесью; рама вынимается, встряхивается слева направо, вперед и назад в течение нескольких секунд, вода стекает, оставляя тонкий слой переплетенных волокон, связанных вместе и высушенных кушером между шерстяными одеялами или "войлоками" - весь этот процесс погружения, вынимания и опрокидывания занимает около двадцати секунд, а хорошо обученный партнер из ватмана и кушера производит четыре рулона, или 2000 листов, бумаги каждый день.
Но в первые годы печатного дела Франклина (около 1728-33 гг.) отечественная бумага считалась дешевой, но недостаточно хорошей - коричневая бумага годилась для упаковки мыла, а грубая синяя могла служить для обложки, но ни та, ни другая не годились в качестве подложки для правительственной прокламации, которая, как надеялся Франклин, привлечет внимание. Он закупал бумагу за границей, в основном голландского производства, которую ввозили через британских оптовиков и продавали местные купцы. Начиная с 1730-х годов, местная бумажная промышленность начала активно развиваться, отчасти благодаря влиянию Франклина как покупателя (регулярно с 1735 года), покровителя и, в более широком смысле, символа коммерческого доверия в стране. В 1734 году Франклин дал объявление "Готовые деньги за старое тряпье можно получить у печатника" в своей "Пенсильванской газете", а в период с 1742 по 1749 год продал Энтони Ньюхаусу 49 242 фунта тряпья, которое Ньюхаус продал обратно в виде сотен пачек бумаги, использованной Франклином для печати провинциальных бумажных денег. Лучшими производителями бумаги и владельцами мельниц были иммигранты, которые привезли свои навыки из Европы (Германии, Швейцарии, Низких стран) в зарождающуюся американскую бумажную торговлю. Самая ранняя американская бумажная фабрика была основана Уильямом Риттенхаусом на реке Пэйпер-Милл-Ран, одном из притоков ручья Виссахикон, в 1690 году. Риттенхаус, родившийся в деревне в Рурской области Германии, освоил голландские навыки изготовления бумаги, проходя стажировку в Германии, а затем эмигрировал в Пенсильванию в 1688 году. Соперник Франклина Эндрю Брэдфорд купил всю его продукцию для себя, что еще больше вынудило Франклина покупать дорогую иностранную бумагу.
С 1740-х годов Франклин покупал бумагу у Иоганна Конрада Шютца, выходца из Пфальца (Германия), чья фабрика производила бумагу с водяным знаком "fleur-de-lis" и, для Франклина, контрмаркой с инициалами "BF". В 1752 году швейцарский бумагоделатель Якоб Хаги стал владельцем мельницы Ньюхауса на Траут-Ран, и его бумага с характерным водяным знаком "IH" использовалась Франклином и Холлом с 1754 года.
1730-е годы, по словам К. Уильяма Миллера, были "колыбелью бумажной промышленности, которой способствовал Франклин в Пенсильвании", а 1740-е представляли собой юность этой отрасли. К 1750-1760-м годам отрасль достигла своего полного развития, а Филадельфия стала основным местом производства бумаги в XIX веке: Записи в бухгалтерских книгах Франклина свидетельствуют о растущем использовании американской бумаги для его собственной печати, а сам Франклин в 1788 году хвастался своему французскому другу Бриссо де Варвилю, что он помог основать восемнадцать бумажных фабрик.
Погружение Франклина в книжную культуру было настолько полным, что он неоднократно представлял свою жизнь и даже себя самого в виде печатной книги. В 1728 году, будучи молодым человеком, Франклин, как и его английский коллега Джон Баскервиль, сочинил собственную эпитафию, которую - вечный саморекламщик, каким он был даже в образе смерти, - он любил переписывать для друзей.
Тело
B. Франклин, типография;
Как обложка старого
Книга, содержание вырвано,
И лишился надписей и
Позолота, Ложь здесь, Пища для червей.
Но работа не будет полностью потеряна:
Ведь она, как он верит, появится снова,
В новом, более совершенном издании,
Исправленные и дополненные