Хороший дизайн книги обязательно, в силу своей компетентности, несет в себе угрозу вытеснения самого текста: потенциал антагонизма - оборотная сторона работы опытного художника в коллективе, а совместная работа - это продукт сдерживания и дисциплинирования художественного самоутверждения, от которого зависит работа. Колофон к первому тому "Библии" издательства Doves Press выражает это ощущение совместной работы отдельных агентов, перечисляя не только тех, кого мы можем считать основными издателями - "Напечатано Т. Дж. Кобден-Сандерсоном и Эмери Уокером", - но и небольшое сообщество создателей: "Композиторы: J. H. Mason, J. Guttridge, C. F. Greengrass. Прессовщики: Г. Гейдж-Кол, Дж. Райан, Т. Уоллер, А. Бомонт". В этом отношении книги Doves Press были совершенно не похожи на ранние современные издания, на которых они во многом основывались. Агенты, стоявшие за этими ранними книгами, обычно исчезают. Когда в 1611 году была напечатана версия Библии короля Якова, или Авторизованная версия, в колофоне было написано только: "Отпечатано в Лондоне: Робертом Баркером, печатником превосходнейшего Королевского Маиести, Anno Dom. 1611.' Маленькое общество печатников, корректоров, композиторов и прочих не было указано.
Физическая близость многочисленных сотрудников Doves Press, многие из которых сгрудились вокруг Хаммерсмит-Террас, была важна для этого видения осознанного сотрудничества: она позволяла, как надеялся Кобден-Сандерсон, ощутить общий проект и близость к тому, что делают другие. Эта версия книги, красивая и гармоничная, "без напряжения и стресса", была средством выражения и согласования с (здесь язык становится мутным, поскольку Кобден-Сандерсон переходит на заглавные буквы), "тем целым жизни, которое состоит из нас самих и мира, тем сложным и многообразным целым, которое, при напряжении конкурирующих сил, превосходно держится само по себе".
Для Кобдена-Сандерсона "Голуби" были, как он писал в своем дневнике, "средством, с помощью которого я мог выразить свое восхищение тем, чем я восхищаюсь, или тем, что я люблю", и мы постоянно видим эту способность книги вбирать в себя и обозначать вселенную в его письмах. Его дневники меняются между точными, даже близорукими книжными деталями и чувством огромного духовного подъема. Он беспокоится о том, как оформить страницу для своего издания речи Уильяма Морриса в Социалистическом обществе Хаммерсмита: "Первая строка должна быть красной. Первые слова ("Уильям Моррис") второго раздела должны быть красными, а первые слова "Времена странные и злые" третьего раздела - красными". Но затем, в других записях, он впадает в задумчивость: "Переплетайте книги, печатайте книги, думайте и пишите книги; и делайте это вечно, глядя на цель - Царство Небесное". А в своем "Кредо" (1906) - небольшом, красиво простом томе всего из четырех страниц текста, который, возможно, из всех творений Doves Press выражает идеал спокойной гармонии и материальной сдержанности, - Кобден-Сандерсон озвучил свои философские убеждения, используя книгу как главную метафору для всего:
Я верю и вижу, что ярко освещенный день или покрытый тенью покой этой ночи - всего лишь перевернутая страница великой Книги, Книги Жизни, и что завтра и завтра другие освещенные страницы будут перевернуты для других и других рас и других и других и других поколений человечества...
Громкая ирония, сквозящая во всех рассуждениях Кобдена-Сандерсона о гармонии, - это горькая враждебность, определившая конец Doves Press, к которой мы теперь и обратимся.
После успешного коммерческого старта издательство Doves Press испытывало проблемы с деньгами, несмотря на финансовую поддержку Энни. Первоначальный план Кобдена-Сандерсона, характерный в своей совокупности, состоял в том, чтобы напечатать все пьесы Шекспира. Затем этот план был изменен до десяти, а затем до четырех. Первым был напечатан "Гамлет", опубликованный 28 июня 1909 года; затем последовали издания "Антония и Клеопатры" (1912), "Юлия Цезаря" (1913), "Кориолана" (1914), а также поэтические произведения: "Сонеты" (1909), "Венера и Адонис" (1912) и "Изнасилование Лукреции" (1915).
Подготовка издания "Гамлета" осложняется тем, что пьеса сохранилась в трех ранних печатных изданиях, каждое из которых отличается от другого. Эти разные ранние издания известны как Первое кварто (или Q1), напечатанное в 1603 году под названием "Трагическая история Гамлета, принца Датского"; Второе кварто (или Q2), напечатанное в 1604 и 1605 годах; и Первое фолио (или F1), напечатанное в 1623 году под названием "Трагедия о Гамлете, принце Датском", как одна из тридцати шести пьес, включенных в это собрание сочинений. Каждый из этих текстов - это, безусловно, одна и та же пьеса, но с существенными различиями. Наиболее радикально это проявляется в Q1, которая чуть больше половины длины Q2, и со значительными текстуальными различиями во многих общих отрывках: там, где в Q2 Гамлет размышляет о своей смертности с самой известной строкой в английской литературе - "Быть или не быть, вот в чем вопрос" - Гамлет из Q1 имеет менее двусмысленное "Быть, или не быть, вот в чем суть".
Что должен делать редактор? Они могут выбрать один текст и работать на его основе, используя другие тексты, когда это возможно, для исправления ошибок или заполнения пробелов, но основывая издание на одном источнике. Q2, как самый длинный из трех текстов, часто рассматривается в качестве такого базового или копирующего текста, и версия Гамлета, известная культуре сегодня, в значительной степени является Гамлетом Q2. Или же редактор может опираться на все три редакции и создавать смешанный текст, в каждый момент решая, какая версия предпочтительнее. Из банок сыплются черви: означает ли "предпочтительный" то, что задумал Шекспир (и если да, то как мы можем быть уверены в этом, не имея в руках рукописи)? Или "предпочтительнее" означает лучшую линию, драматически или эстетически (но по чьему мнению)? Ирония смешанного текста, подобного во многом великолепному изданию , выпущенному Гарольдом Дженкинсом для Arden Second Series в 1982 году, заключается в том, что, даже если он пытается организовать себя в лучшую и наиболее аутентичную версию, это, безусловно, текст, который Шекспир никогда не писал: лоскутное одеяло из Q1, Q2, F1 и редакторских домыслов. Третий путь - и именно по нему пошли последние редакторы "Ардена" Энн Томпсон и Нил Тейлор в своем издании 2006 года (пересмотрено в 2016 году) - представить каждое издание как отдельный текст, со своей собственной целостностью и претензиями на наш интерес. Внезапно у нас стало не один, а три "Гамлета", и каждый из них - отдельная пьеса. Хорошо ли это? Расширили ли мы или разрушили ту пьесу, которую, как нам казалось, мы знали? Богатство это или излишество? Расширение или педантизм?
В 1908 году Кобден-Сандерсон потратил много времени на сопоставление различных изданий и выработку редакционного курса для своего издания "Гамлета". Он прислушивался к советам великого бородатого мудреца-филолога Ф. Дж. Ферниволла, который жил - как, казалось, почти все в это время - в Хаммерсмите, восьмидесяти четырех лет от роду, был одним из основателей Оксфордского словаря английского языка и огромной фигурой в редакторских исследованиях. Погружаясь в текстовые детали, Кобден-Сандерсон ощущал характерное для него чувство философской экспансии, благодаря которому он вступал в контакт со всем миром. Вот он в 7 часов утра во вторник 29 сентября 1909 года, "в постели", как записано в его дневнике, и полон того ощущения счастливой вечности, которое было его фирменным стилем:
Окна распахнуты - чистое восхитительное, омытое дождем тускло-голубое небо. Легкий ветер, целующий деревья; благодатный солнечный свет, освещающий листву и дома, наполняющий и трогающий все вокруг миром сейчас и в будущем; звон колокольчиков, щебет птиц, далекий шум проходящего поезда.
Сидя в постели и ожидая, когда закипит мой маленький чайник, завтракая, как обычно, рядом, я почувствовал, что мне хочется более полного и широкого круга мыслей, чем тот, которым я был занят в последнее время, - чего-то, что должно постоянно происходить, пока я занят текстом "Гамлета"... И как радость возникает в присутствии такого полного и такого прекрасного мира, прошлого человека, мира и всей будущей жизни.
Это винтажный Кобден-Сандерсон, сочетание делового практицизма, укорененного в настоящем (тексты нужно исправить), со спиралевидной мечтательностью, не привязанной ко времени ("Земля прекрасна и божественна").
Он не проявил никакого интереса к короткому и в то время критически игнорируемому Q1, который был открыт только в 1823 году. Вместо этого он попытался построить свое издание на Q2, добавив в него фрагменты F1. Его издание содержало приложение, в котором давалось обоснование его создания. Поначалу он стремился придерживаться этого метода с полной честностью - как он выразился с гамлетовской квинтэссенцией, "ни больше, ни меньше", - но вскоре стало очевидно, что ему придется идти на компромиссы. Не все дополнительные отрывки F1 были включены - некоторые исключения он обосновывал довольно туманно с точки зрения "метрических и других соображений пригодности" - и в этого ковыляющего, но все еще полнотелого Гамлета Кобден-Сандерсон внес ряд текстовых изменений, стремясь добиться ясности: "проработанная пунктуация" (оригинальная пунктуация нерегулярна до степени хаоса для глаз двадцатого века, но, вероятно, не для читателей начала семнадцатого века), и новое последовательное и ясное представление речевых префиксов; приведенные в порядок указания к сцене, взятые из Q2 и F1; и использование "рубрикации" (от латинского rubricare, "окрашивать в красный цвет") для указаний на сцену, номеров актов и сцен, а также речевых префиксов - по словам Джонстона, "связующего звена между обычным письмом и собственно иллюминацией".
Кобден-Сандерсон провел тонкую грань между новаторством и сохранением: между сохранением текста в 1600-х годах и его переносом в наши дни. И хотя он стремился устранить ошибки первопечатников, он хотел сохранить "что-то от шекспировского колорита", потерянного в "ускользающем совершенстве фальсифицированного текста". Пьесы Шекспира - это не законченный продукт, - записал он в своем дневнике 9 февраля 1909 года. Они велики и почти так же небрежны, как и велики; и их небрежность - это атрибут, который не следует замалчивать".