зовиков.
Частично проблема заключалась в том, что Маск добивался все большей и большей автоматизации. Цех был переполнен роботами, которых нужно настраивать и программировать для выполнения конкретных задач, например сварки в определенной точке автомобильной рамы. Нехватка места во Фримонте и убежденность Маска в том, что роботы будут действовать быстрее, если поставить их ближе друг к другу, сделали компактность важным элементом дизайна. В результате для кузовного цеха Model 3 было подготовлено около тысячи роботов, в том числе сотни подвешенных к потолку, чтобы использовать как можно больше пространства.
То же самое происходило и на Гигафабрике. Но если в кузовном цехе прогресс, по общему признанию, просто притормозил, то команда Страубела столкнулась с полной неразберихой. Кое-где инженерам было трудно даже пробраться к роботу, чтобы починить его, настолько плотно они размещались. Иногда батарейные блоки приходилось изготавливать вручную, и для помощи привлекали работников Panasonic.
Вместе с трудностями накапливались и нераспакованные поставки из Японии. Наконец, один из руководителей Tesla оказался посреди множества ящиков с готовыми к сборке аккумуляторными элементами, которых, по его оценке, собралось уже около 100 миллионов штук – они только и ждали, чтобы попасть в батарейные блоки. Запасы на сотни миллионов долларов просто лежали без дела, истощая финансы компании.
Проблемы Гигафабрики привели Маска в ярость. Он стал чаще летать на новый завод, чтобы лично разобраться в ситуации. Гендиректор и раньше быстро увольнял людей, но обычно это происходило через управляющих, а не лично. Теперь под горячую руку Маска мог попасть любой, с кем он столкнется на заводе. Переубедить его было невозможно: Маск обвинял всех, кроме себя, даже когда ему пытались объяснить, что роботы выходят из строя из-за его собственных требований.
Маск разослал работникам электронное письмо, в котором высмеивал профсоюз и обещал специальные льготы, включая вечеринку в честь выхода Model 3 с замороженным йогуртом и электрическими американскими горками на заводе во Фримонте.
В день, когда Tesla собиралась объявить убийственные результаты третьего квартала, Маск почувствовал себя плохо и несколько часов пролежал на полу в темном конференц-зале. Одного из старших руководителей послали, чтобы он помог ему сесть в кресло для переговоров с Уолл-стрит. Во время телефонного разговора голос Маска звучал ужасно. Адам Джонас, аналитик Morgan Stanley, который всегда высоко оценивал потенциал Tesla, спросил Маска: «Насколько жарко сейчас в аду?»
«Допустим, девятый круг – худший из всех возможных. Мы были на девятом. А сейчас мы на восьмом», – ответил Маск.
В какой-то момент Джону Макниллу, начальнику отдела продаж и одному из главных заместителей Маска, пришлось успокаивать своего босса. «Я думаю, мы справимся», – сказал он, а затем напомнил пословицу: «Никто не может придумать хорошую идею, когда за ним гонится тигр».
Возможно, пытаясь сплотить команду, однажды вечером Маск организовал на крыше Гигафабрики пикник для руководителей. Он хотел жарить зефир на костре. Кассекерт, директор по развитию инфраструктуры, был шокирован указанием разжечь огонь на крыше завода по производству легковоспламеняющихся батарей. Ничего не оставалось, как придумать способ сделать это, накрыв крышу защитной тканью.
Тем вечером Маск пил виски и пел песни. После двух часов ночи он выложил короткое видео в интернет. Этот эпизод вместе с опубликованной в ноябре статьей в Rolling Stone, где Маск рассказывал о разрыве с актрисой Эмбер Херд, заставили публику беспокоиться о том, все ли в порядке с гендиректором Tesla. Кроме того, Маск продолжал возмущаться тем, что компания находится в публичной собственности, поскольку продавцы коротких акций по-прежнему играли против нее. «Я хотел бы, чтобы Tesla была частной, – сказал он. – Публичность компании делает нас менее эффективными».
К концу лета усилия Ортиза, мечтавшего стать президентом профсоюза, и Морана, который стал лицом профсоюзного движения, получили поддержку законодателей Калифорнии. В конце августа Ортиз вместе с тремя другими почасовыми работниками Tesla и организаторами профсоюза отправился в столицу штата в Сакраменто для встречи с представителями законодательных органов. Группа пыталась пролоббировать включение в законодательство о налоговых льготах на электромобили формулировки, по которым Tesla должна быть «справедливой и ответственной», обеспечивая безопасность на рабочих местах. В ответ на это в следующем месяце Tesla собрала несколько своих работников для дачи показаний в Капитолии, включая Трэвиса Пратта, ведущего техника по обслуживанию оборудования. Во время слушаний Пратт похвалил компанию и сообщил законодателям, что его годовой доход в Tesla составляет 130 тысяч долларов.
Видеозапись выступления попала к Ортизу. Он переслал его Морану с просьбой опознать рабочих. «Дай мне знать, кто они. Я хочу подойти к ним и сказать: “Увидимся в Сакраменто, лизоблюды”», – написал он своему другу.
Моран подключился к справочнику сотрудников компании, чтобы проверить их имена. Он нашел Пратта, сделал скриншот с его фотографией и должностью и переслал Ортизу. Тот разместил фото на частной странице в соцсети, которую завели работники, желающие объединиться в профсоюз. «Эти парни были в Сакраменто и говорили, что мы лжем о состоянии дел в Tesla. Руководство берет их под свое крыло… Один из них говорит, что заработал 130 тысяч долларов в прошлом году… Это только доказывает, как много в Tesla могут дать подлизывания и доносы, за счет тех, кто делает настоящую работу».
Опубликовав пост, он передумал и удалил его после отповеди, которую Пратт написал ему в личные сообщения: «За закрытыми дверьми говорите обо мне, что хотите… Те деньги за прошлый год я заработал честным трудом, будучи техником по обслуживанию второго разряда. Многие из твоих коллег по производству сейчас работают там же. Желаю удачи, но знай, что со мной согласны многие. Возможно, начинать с оскорблений – не лучший способ добиться успеха».
Пратт отправил скриншот удаленного поста в отдел кадров Tesla – своего рода подарок. «Похоже, кому-то мы наступили на больную мозоль», – написал он, добавив краснеющий смайлик. Именно такой повод и был нужен Tesla, чтобы начать расследование в отношении Ортиза и, как надеялась компания, подавить движение профсоюза. Попытки предпринимались и ранее. За несколько месяцев до этого Габриэль Толедано, глава отдела кадров, в переписке с Маском уговорил Морана и Ортиза занять места в команде по безопасности – перейдя в разряд служащих, они лишались права на вступление в профсоюз. Теперь у Tesla появились доказательства того, что Моран получил доступ к корпоративным документам способом, нарушающим политику компании.
В конце сентября Ортиза вызвали на встречу со следователем, которого привлек отдел кадров. Он пришел в профсоюзной футболке со значком на груди. Ему предъявили копию сообщения в соцсети. Он признал размещение поста и сказал, что после жалобы Пратта удалил его и извинился.
«Но кто дал вам фотографии из служебного справочника?» Ортиз не ответил. Следователь попросил посмотреть его мобильный телефон, но никаких улик там не обнаружил – телефон был совершенно новый, купленный в тот же день.
Однако преданности Ортиза было недостаточно, чтобы защитить Морана. Компания быстро отследила его цифровые записи. К началу октября для обоих было готово обвинение: Морану сделали выговор, а Ортиза уволили[43].
Для профсоюза последствия были катастрофическими. Доска в офисе с перечнем работников, поддерживающих объединение, быстро опустела. Мечта Ортиза стать президентом профсоюза испарилась. По его словам, ему предложили помочь переехать в Детройт и найти работу там, но он отказался. Ист-Бэй был его домом.
Вначале 2018 года внимание людей, следящих за Tesla, удалось переключить с производственных неполадок на нечто другое. Маск вернулся к своим маркетинговым трюкам. Он начал с электрического грузовика Страубела, которым продолжал заниматься Джером Гильен. Новая модель, которая, как обещалось, будет проезжать около 800 км на одном заряде, стала для покупателей приятным открытием. Однако еще более захватывающим моментом стала концовка презентации, которая проходила рядом со взлетно-посадочной полосой аэропорта Хоторна. Прицеп грузовика открылся, и из темноты сверкнули фары, похожие на глаза змеи. А затем оттуда показался новый Roadster – более «мускулистая» версия оригинальной модели. Он был длиннее, шире и сексуальнее – настоящий суперкар молнией вылетел из ангара под звуки песни «Sabotage» в исполнении группы Beastie Boys. Толпа сходила с ума.
Когда в 2016 году Маск не смог выполнить столь же амбициозные требования к Model X, пропасть между его целью и результатом была не столь велика. Теперь же разрыв был настолько большим, что сквозь него могла проехать целая колонна электрогрузовиков.
У Tesla ушли годы на создание Model 3, однако она застряла в производственном аду на заводе в 640 км к северу от аэропорта. Но в тот вечер Маск хотел продемонстрировать всю мощь нового автомобиля, способного приковать внимание каждого. Технические характеристики суперкара заставляли автолюбителей содрогаться от восторга. Автомобиль должен разгоняться до 100 км/ч за 1,9 секунды. Если это действительно так, то новый Roadster станет самым быстрым серийным автомобилем из когда-либо созданных. Все это довольно прозрачно намекало, что если Tesla переживет кризис, то Маск сполна наградит тех, кто оставался рядом несмотря ни на что. Вслед за этим Маск объявил о начале приема авансов в размере 50 тысяч долларов за новый Roadster стоимостью 200 тысяч, который будет выпущен в 2020 году. Ограниченное количество так называемых Founder Edition будет продаваться по цене 250 тысяч долларов.
Маск, конечно же, получал удовольствия от такого маркетинга. Он был категорически против платной рекламы. Когда в прошлом году темпы реализации Model S замедлились, Макнилл, руководитель отдела продаж, предложил запустить рекламную кампанию в социальной сети, чтобы подстегнуть показатели. Для Tesla такая идея была ересью. Ее отклонили из-за несогласия Маска. Вместо этого компания могла предоставить двухлетнюю аренду, заинтересовав тех покупателей, которые не хотели (или не могли) платить наличными. В 2017 году компания подогрела интерес к автомобилю очередным обновлением программного обеспечения, позволив некоторым Model S разгоняться до сотни еще быстрее (за 2,4 секунды), благодаря так называемому режиму Ludicrous Mode.