Через неделю после твита совет директоров сообщил, что создает комитет для рассмотрения возможности сделки, который возглавили Брэд Басс, пришедший в компанию в 2009 году (некоторое время он был финансовым директором Solar City), а также Робин Денхолм, помогавшая Tesla в приобретении солнечной компании. Вместе с ними будет работать Линда Джонсон Райс, новый член совета директоров, руководитель СМИ из Чикаго. Ее включили в совет в прошлом году после жалоб на то, что среди учредителей слишком мало людей, не имеющих никаких личных связей с Маском. Небольшая команда начала нанимать юристов и консультантов.
Маск попытался потушить вызванный им пожар, но только ухудшил ситуацию. В своем блоге он написал сообщение о том, что сделка еще далека от завершения и что всему свое время. «Провернуть это прямо сейчас было бы преждевременно, – сообщал Маск. – Я продолжаю вести переговоры с саудовским фондом, а также общаюсь с рядом других инвесторов, как делал это и раньше. Для меня важно, чтобы у Tesla была обширная инвестиционная база».
Он также пытался объяснить, зачем рассказал о непродуманной идее: «Полная откровенность о моем желании сделать компанию частной – единственный способ говорить по существу с нашими крупнейшими акционерами. Но было бы неправильно делиться этой информацией только с крупными инвесторами. Другие вкладчики тоже имеют право знать об этом решении». Твит об «обеспеченном финансировании» он объяснил тем, что во время встречи в конце июля представители «выражали готовность предоставить средства для проведения частной сделки для Tesla на тот момент».
Он заключил, что «если когда-то получит окончательное предложение», то в случае одобрения советом директоров компании, акционеры смогут проголосовать за него.
Маск просто хотел, чтобы все это закончилось. «Разве им не о чем больше писать? – спросил он своего пиар-консультанта. – Так утомительно постоянно видеть себя в новостях!»
Это сообщение привело Уолл-стрит в еще большее замешательство – акции компании резко упали. Пошли слухи, что Маску не удастся загладить свой очередной промах. Влиятельный бизнес-обозреватель New York Times Джеймс Стюарт услышал, что печально известный финансист Джеффри Эпштейн[47] по указанию Маска составляет список кандидатов на пост председателя совета директоров Tesla. Это дикое заявление было сделано в самый разгар невероятного процесса. Стюарт связался с Эпштейном по поводу слухов, а затем 16 августа посетил его дом на Манхэттене, чтобы взять интервью с условием не раскрывать источник. Это значило, что Стюарт может использовать информацию в статье, но не имеет права ссылаться на Эпштейна. В ходе интервью журналисту показалось, что финансист уклончиво отвечает на вопросы.
Когда издание связалось с Маском, чтобы узнать подробности, тот пришел в ярость. «Эпштейн, один из худших людей на Земле, фактически сказал NYT, что работает со мной и Tesla над приватизацией, – негодовал Маск в беседе с Джулианной Гловер, высокопоставленным пиар-консультантом из Вашингтона, приглашенным, чтобы помочь ему правильно общаться со СМИ. – Под этим предлогом он сообщил журналистам о своих “опасениях” на мой счет. Отвратительное и дьявольское зрелище». Он позвонил в Times для опровержения, но вместо этого Маск разразился часовой речью о своих проблемах и трудностях, с которыми он столкнулся в последние месяцы, пытаясь выпустить Model 3, – чуть не пропустил свадьбу брата и провел свой день рождения на заводе.
В результате заголовок гласил: «Илон Маск рассказал о “мучительных” личных переживаниях, связанных с неурядицами в Tesla». Статья описывала эмоциональность Маска, у которого за время интервью несколько раз «подкатывал комок к горлу». Также он рассказал, что из-за проблем со сном принимает золпидем. Это вызвало беспокойство некоторых членов совета директоров, которые связывали это с ночными посиделкам Маска в Твиттере.
Казалось бы, громких новостей вокруг Маска и так достаточно, но отношения с Буше дополняли шумиху. Примерно в то же время рэперша Азилия Бэнкс, известная агрессивными высказываниями на публике, пожаловалась в интернете на сорванную совместную запись с Буше. Сначала она утверждала, что несколько дней ждала Буше в одном из домов Маска в Лос-Анджелесе, а затем предположила, что Маск опубликовал свой твит под кислотой[48]. Когда репортеры обратились за уточнениями, Бэнкс рассказала, что была в доме Маска в выходные после публикации печально известного твита, наблюдая за тем, как он пытается устранить последствия. «Он носился по кухне, поджав хвост, и искал инвесторов, чтобы прикрыть свою задницу, – сказала она. – Его лицо покраснело от давления».
Маск просто хотел, чтобы все это закончилось. «Разве им не о чем больше писать? – спросил он своего пиар-консультанта. – Так утомительно постоянно видеть себя в новостях!»
Поведение Маска беспокоило ближайшее окружение весь последний год, но его последние оплошности привлекли к нему и его проблемам всеобщее внимание. Испугало оно и инвесторов – на следующий день после публикации интервью в New York Times акции компании упали почти на 9 %. Аналитики Уолл-стрит пересмотрели свои ожидания в отношении компании, заявив инвесторам, что считают акции переоцененными. Совет директоров Tesla из-за поддержки Маска оказался в сложном положении. Если они закроют глаза на его последнюю выходку, их могут привлечь к ответственности.
Кое-кто считал, что для компании по производству электромобилей, которая хочет вытеснить бензиновые двигатели, не лучшая идея брать деньги от крупного иностранного поставщика нефти.
В следующую субботу они провели телефонную конференцию. Маск и его брат Кимбал, который прикрывал тылы, пытаясь помочь с пиар-акциями, вышли на связь из Лос-Анджелеса. Маск сообщил, что его план удержать мелких инвесторов может не сработать. Команда консультантов из Silver Lake, а также консультанты из Goldman пытались заставить цифры работать на них. Маск полагался на то, что даже в статусе частной компании Tesla сможет сохранить крупнейших акционеров. Это было наивно. Он узнал, что в связи с нормативными требованиями взаимным фондам придется сократить свою долю. По его плану, за компанией последуют две трети акционеров, но если такие фонды, как Fidelity и T. Rowe, владеющие в совокупности 20 миллионами акций, не смогут пойти на это, то придется выкупить у них акции по цене 420 долларов за штуку. Проще говоря, Маску потребуется собрать еще 8 миллиардов долларов для воплощения своего замысла.
Но дело не только в поиске денег. Маск столкнулся с противодействием внутри Tesla. Кое-кто считал, что для компании по производству электромобилей, которая хочет вытеснить бензиновые двигатели, не лучшая идея брать деньги от крупного иностранного поставщика нефти. Между тем, саудовцы не спешили выходить с официальным предложением. Им не нравилось, как Tesla пытается реализовать эту идею. Позднее руководитель фонда Аль-Румайян скажет правительственным юристам, что не соглашался на сделку с Маском. Возможность перехода в частные руки разделила руководство Tesla. Да и поведение гендиректора вызывало вопросы, ставя под сомнение как его эмоциональную стабильность, так и его ключевую роль в компании.
Это заставило консультантов Маска искать другие крупные компании, которые могли занять место саудовцев. Среди них был и Volkswagen AG. Команда представила Маску план по привлечению до 30 миллиардов долларов. Однако новые инвесторы такого масштаба неизбежно захотят иметь право голоса в управлении компанией. Такое развитие событий не нравилось Маску. Разве смысл приватизации не в том, чтобы ограничить внешнее влияние? Некоторые из предложенных инвесторов, в том числе и Volkswagen, Маска не устраивали.
В четверг, через шестнадцать дней после твита Маска о переходе компании в частные руки, совет директоров Tesla вылетел на завод во Фримонте, чтобы обсудить варианты с небольшим штатом консультантов и юристов. Те представили свои аргументы, а затем покинули зал. Члены совета директоров устремили свой взор на Маска, желая услышать его мнение.
Маск заявил, что на основании собранной информации он отзывает предложение. Tesla останется публичной компанией. «На мой взгляд, в ближайшие месяцы и годы стоимость Tesla значительно вырастет, что сделает компанию недоступной для выкупа и делистинга[49], – написал Маск в электронном письме после принятия решения. – Так что если мы не сможем сделать это сейчас, то, вероятно, уже и никогда».
На том и закончились две самые тревожные недели в истории Tesla. Но как бы Маск ни мечтал просто удалить свой твит и двигаться дальше, он загнал себя в угол. Теперь ему предстояло убедить Комиссию по ценным бумагам и биржам США в том, что он действительно обеспечил финансирование сделки, когда написал об этом в Твиттере, а не вводил инвесторов в заблуждение. В ближайшие дни Маск и другие члены совета директоров должны давать показания следователям под присягой. Комиссия по ценным бумагам и биржам США, возглавляемая офисом в Сан-Франциско, работала быстро.
Менее дерзкий руководитель, возможно, получил бы сполна. На фоне происходящего Маск вернулся в Твиттер. Его эмоциональный всплеск в The New York Times в начале месяца привел к дискуссии о том, можно ли женщинам-руководителям плакать на работе. «Для протокола: во время интервью в NY Times у меня всего лишь сорвался голос – один раз. И все! Никаких слез не было», – написал он в Твиттере 28 августа в 8:11 утра. У некоторых это вызвало презрение. «Илон, твоя приверженность истине и фактам очень пригодилась бы, когда ты называл человека педофилом», – написал один из пользователей, на что Маск ответил: «Вам не кажется странным, что он не подал на меня в суд? Ведь ему предложили бесплатные юридические услуги».
К тому времени у Ансворта уже был адвокат, который присоединился к обсуждению: «Проверьте свою почту».