Клава устало вздохнула и закатила глаза. Идея провести две недели больничного у мамы уже не казалась ей столь радужной. Прошло всего пять дней, а она, честно говоря, уже нагостилась.
– Клава, чай стынет! Ты где?
Клава накинула халат и поплелась на кухню.
Интересно, как там Сережка с детьми один управляется? Хорошо, что уже пятница. Завтра приедут повидаться – соскучилась до ужаса.
Оказалось, что отдыхать тяжело. Одно дело – выбраться куда-нибудь с мужем на пару дней или съездить всей семьей на море в отпуск, и совсем другое – просто ничего не делать. Вдали от городской толкотни, пробок, магазинов и рабочего кабинета с его вечно заваленным бумагами столом Клава чувствовала себя абсолютно потерянной. Она бесцельно слонялась по дому и огороду, раздражая родителей и саму себя.
– Ну чего ты маешься? Садись, телевизор с нами посмотри, – позвала мама.
– Сейчас как раз передача начнется, – поддакнул отец из второго кресла.
На экране возник экстрасенс с жирно подведенными глазами и немытой шевелюрой и принялся вещать что-то заунывным голосом.
– Вы что, опять эту чушь смотрите? – покачала головой Клава.
– Ой, тут такой выпуск интересный! У одной женщины…
Клава в панике ретировалась на кухню. Чайник, что ли, поставить? Все равно заняться нечем. Ноябрьская серость за окном радости тоже не прибавляет. Короткие темные дни словно намеренно наводили на нее сон и тоску. После выписки из больницы Клава до сих пор окончательно не пришла в себя. Нет, физически она восстановилась довольно быстро, но в мыслях царил полный хаос. Она по-прежнему хотела похудеть, но совершенно запуталась, как именно это можно сделать.
Может, сон был в руку, и ей правда не судьба избавиться от злосчастных килограммов? Тяжко вздохнув, Клава зажгла конфорку и открыла дверцу холодильника. Внутри удалось обнаружить остатки утренних блинов и вчерашние беляши. Очень кстати. Клава сунула контейнер в микроволновку и включила серию нового турецкого сериала. Хоть какое-то развлечение.
Выходные прошли немного веселее. Помимо Сергея с детьми, в гости к родителям приехала тетя Раиса с семьей, двоюродная сестра папы. Как водится, было принято решение устроить грандиозное застолье.
Клава попыталась было усомниться в масштабах пиршества.
– Не каждый день с родней-то видимся, – тут же вынула козырь из рукава мама. – Лучше помоги салаты настрогать.
На середину гостиной втроем вытащили неподъемный раскладной стол.
– Вот раньше делали, на совесть! – гордо провозгласил отец, морщась и растирая потянутую поясницу. – Не то что нынче…
– Ладно, пап, мы поняли, – отмахнулась Клава. – Посчитали, сколько стульев надо?
– Ровно десять, – отозвался Сергей.
– Тогда несите еще три с терраски, – скомандовала она.
Мама уже начала сновать из кухни в комнату с готовыми блюдами. Пиалы с оливье и крабовым салатом, картошка с грибами и салом, жареная курица, холодец, драники, соленья, тарталетки с творожным сыром и имитированной икрой, чесночные рулетики из баклажанов, колбасно-сырные нарезки…
– Пироги уже ставить некуда, – пожаловалась Клава, заглядывая к матери на кухню. – Может, их просто к чаю подадим?
– Придется, – расстроилась та. – И конфеты не забыть.
Клава вернулась в комнату и окинула взглядом накрытый стол. Неужели все это можно съесть за один раз? Она с содроганием подумала о счетчике калорий. Нет, лучше даже не представлять.
Спустя минут двадцать прибыли родственники. Приветственные объятия, ахи-вздохи, обмен гостинцами – и вот наконец застолье официально объявлено открытым. Рассевшись по периметру яркой клеенчатой скатерти, все подняли по первой стопке и принялись за еду.
– Клава, тебе положить? – Тетя Раиса потянулась за миской крабового салата. – Ой, Светочка, такое объедение все!
Мама Клавы аж зарделась от удовольствия. Что еще может доставить столько удовольствия, как не вид с аппетитом жующих гостей? Клава отказалась от второй порции салата, щедро сдобренного майонезом.
– Ты что-то совсем ничего не ешь! – с другой стороны стола недовольно заметил отец. – Готовили-готовили с матерью все утро…
– Да она у нас все худеет, – посетовала мама. – Вон, дохуделась, еле отходили!
– Худеет? Да зачем тебе худеть, Клавочка? – возмутилась тетя Раиса. – Ты посмотри на себя, такую красоту портить. Чтоб муж потом о кости бился?
Собрание дружно загоготало и опрокинуло по очередной стопке.
– Вот, попробуй соленьица. – Мама протянула Клаве вазочку с грибами. – Вы в этом году еще не брали.
Клава молча согласилась, уступая напору матери. Проще кивать и улыбаться, чем вступать в ожесточенные дебаты с подвыпившими родственниками. Она покосилась на мужа: тот, уткнувшись носом в тарелку, делал вид, что усердно жует холодец.
Спустя четыре часа неумеренного потребления всевозможных яств и алкоголя гости тяжело откинулись на спинки стульев и расстегнули пуговицы на брюках. Было решено переходить к чаю. Стол, днем ломившийся от угощений, теперь напоминал поле битвы. Майонезное побоище. Они быстренько собрали с мамой грязную посуду. Клава торжественно принесла с кухни пироги и конфеты.
Исчерпав сплетни, гости молча гипнотизировали взглядом чашки с чаем. Есть уже, говоря откровенно, не хотелось никому. И Клаве в первую очередь. За это застолье она, наверное, утрамбовала в живот двухдневную норму калорий, если не больше. Желудок подступил к самому горлу.
Но хозяйку обижать нельзя. Взяв пирог, Клава начала жевать на автомате, даже не чувствуя вкуса начинки.
– Светочка, ну ты и мастерица! – раскрасневшаяся тетя Раиса по-прежнему искрилась энтузиазмом.
Сергей наклонился к жене:
– Слушай, как она это делает? У нее что, два желудка?
Клава хотела посмеяться, но полный живот словно намертво пригвоздил ее к стулу.
Разумеется, ночью она сильно пожалела обо всем, что съела. Стоило лечь, как подступала тошнота. Пришлось до одурения смотреть сериал на планшете, пока она не задремала в каком-то полусидячем положении.
Черт бы их побрал, эти застолья! Зачем готовить на целую роту?
На следующее утро, ровно в семь тридцать, всех подняли на завтрак – подъедать остатки вчерашней роскоши. Ну хоть холодец не выставили, и на том спасибо.
Заспанные дети терли глаза, с трудом понимая, что они вообще здесь делают. Сергей с понурым видом минут пятнадцать размешивал сахар в кофе. Клава пила пустой чай, пытаясь не смотреть на рулетики из баклажана и маслянистую, слегка заветренную колбасу.
– Машуня, ну-ка доедай, – пожурила внучку бабушка. – Гляди-ка, всю силу оставила!
Клава покосилась на тарелку Маши. Там лежал недоеденный кусочек пирога с яйцом.
– Ба, я не хочу-у-у… – уперлась девочка.
– Давай-давай, тут всего на один зуб осталось!
– Ну ба-а…
– Машуня, не капризничай.
– Мама, хватит! – не выдержала Клава. – Не надо ее заставлять, раз не хочет. Все, Маш, наелась, выходи из-за стола.
Маша спрыгнула с табуретки и тут же скрылась в коридоре. Следом за ней исчез и Ваня.
Мама неодобрительно покосилась на Клаву:
– Мы вот вас не так воспитывали… – Отец, дожевывающий бутерброд с сыром, энергично закивал. – Разве можно еду выкидывать?
Клава закатила глаза. Сергей еще усерднее начал мешать давно растворившийся сахар. Судя по тому, как подрагивали его плечи, он изо всех сил старался не засмеяться.
Вторая неделя больничного медленно, но верно близилась к концу. Клаве даже не верилось. По ощущениям, ее мозг размягчился до кашеобразного состояния. Чтобы хоть как-то взбодриться, она решила каждое утро выбираться на небольшую пешую прогулку.
Четверг выдался тихим и солнечным. Лужи схватило тонким ледком. Клава с наслаждением вдохнула колючий морозный воздух. Декабрь наконец вошел в полную силу, оттеснив затяжную дождливую осень. В такую погоду можно пройтись и подальше. Она побродила по маленькому парку, обогнула местный Дом культуры и школу, по пути зашла в магазин за бутылкой воды и… столкнулась на кассе с Любкой Сметанкиной.
Вот так сюрприз.
– Клава-а-а, ты, что ли? – всплеснула руками Любка.
– Привет, – неуверенно выдавила из себя Клава, еще не определившаяся, рада ли видеть бывшую одноклассницу. Бывшую постройневшую одноклассницу.
Любка кинулась обниматься и дружески хлопать Клаву по спине.
– Сто лет, сто зим! Как дела? Где ты сейчас?
– Ну, мы в городе живем. После универа там и осталась. А ты какими судьбами?
– Да маму навестить приехала. Возраст уже, знаешь. Здоровье подводит, с давлением все мается, – помрачнела Любка.
– Понимаю, – сочувственно закивала Клава, жалея, что затронула больную тему.
– Не будем о грустном! – тряхнула головой та. – Может, пройдемся? Не торопишься?
Они вышли из магазина и свернули к парку, где Клава только что побывала.
– У тебя ведь двое уже? – уточнила одноклассница.
– Ага, сын и дочь, – ответила Клава. – А у тебя появился кто-нибудь? Или одна пока?
– Ой, знаешь, с личной жизнью как-то непросто, – замялась Любка. – Все работа, работа, и на себя времени не остается, когда уж тут… Мама все наседает, мол, часики-то тикают…
– Мамы такие мамы, – рассмеялась Клава. – Не переживай, всему свое время. Ты вон какая стала, хоть на обложку журнала!
– Спасибо! – улыбнулась Любка. – Приятно, конечно. Знала бы ты, как я долго к этому шла…
– Да? Вот и я пытаюсь похудеть, а все без толку, – от волнения Клава замерла на месте. – Тут аж в больницу загремела.
– Чаи пробовала?
– А ты откуда знаешь?
Любка печально усмехнулась и махнула рукой:
– Проходили мы это…
– Но, подожди, так как удалось-то в конце концов? Диета какая или что?
– Клава, можешь не верить, но все гораздо проще. Когда врач все объяснил, я такой дурой себя почувствовала, что раньше не догадалась.
– А что там? Гормоны?
– Да нет же, не гормоны. Пересмотрела питание, больше овощей и белка стала есть. И двигаться каждый день.