худеть, живет сама для себя, ни мужа, ни детей. Что-то в глубине Клавиного сознания противно и тоскливо заскребло.
– Неужели мы с тобой так сильно изменились?
– Да ну, перестань. – Сергей ласково погладил ее по плечу. – Пойдем лучше спать.
Муж ушел в комнату досматривать фильм, а Клава, уничтожив последний пирог, уединилась в ванной с сыворотками, масками и кремами. Она всмотрелась в свое отражение в зеркале. Да нет вроде, не скажешь, что так уж поплохела. И морщин практически нет. А еще расстроилась из-за этих несчастных 102 килограммов! Да по сравнению с одноклассниками она еще о-го-го. Подумаешь, в весе прибыла, так все прибывают.
«За исключением Любки», – прозудел мерзкий голосок у Клавы в голове.
Последние несколько дней Клава чувствовала себя неважно. Нет, у нее не было температуры и ничего не болело, но ощущала какую-то непреходящую усталость, разбитость во всем теле. Хотелось просто лежать. Желательно в одиночестве. Но такая роскошь, естественно, была не по карману. Приходилось по утрам вытаскивать себя за уши из кровати и везти на работу.
Странно, и почему ей раньше нравилось составлять отчеты и разбираться со всей этой бумажной волокитой? Теперь, чтобы подбить прибыль, у Клавы уходил чуть ли не целый день, а раньше могла управиться часа за три. Что с ней происходит? Неужели то самое профессиональное выгорание, о котором кричат на каждом углу?
Клава с тоской посмотрела часы. Да, пора сделать перерыв. Может, любимые эклеры хоть немного взбодрят? Она, конечно, зарекалась больше не принимать подарков с кухни, но раз уж тут такое дело… Клава аккуратно развязала белую шелковую ленту на коробке и понюхала шоколадную глазурь. Хм, вроде раньше они пахли аппетитнее? Откусив кусочек, Клава замерла в ожидании, когда мозг поймет, какое блаженство ему предлагают, и по телу прокатится волна удовольствия. Ничего не произошло. Клава откусила еще. И еще. Уничтожив оба эклера, с недоумением посмотрела на следы шоколада на дне упаковки. Рецепт, что ли, изменили? Какие-то безвкусные.
На телефоне сработало напоминание: «19:30 – косметолог». Блин, точно! Может, перенести запись? Что-то не хочется после работы никуда ехать. Опять соберет все пробки, потом еще ужин готовить… Да ну его.
– Алло, Свет, привет! Слушай, извини, не смогу сегодня к тебе подъехать. Давай до следующей недели?
В холодильнике, как Клава и предполагала, было хоть шаром покати. Она уже собиралась заказать доставку, но муж уговорил прогуляться до ближайшего магазина.
– Ну давай пройдемся? Смотри, тихо, не жарко, благодать. А закат какой!
– Ладно-ладно, давай, – сдалась Клава.
Она надела любимый летний сарафан и уже собралась выйти в прихожую, но почему-то остановилась перед зеркалом. У нее что, всегда такие большие руки были? Клава повертелась, рассматривая себя со всех сторон. Нет, так не пойдет. Она достала из шкафа джинсовку и накинула на плечи.
– Да там тепло! – улыбнулся Сергей.
– Зато комары кусать не будут, – отрезала Клава, выходя в подъезд.
– Но ведь их уже не так… – возразил было он, но, взглянув на выражение лица супруги, решил оставить соображения при себе и запер дверь.
После обеда в субботу Сергей повез Машу и Ваню на день рождения. Сыну друзей исполнилось семь лет, и по этому случаю те устраивали большую детскую вечеринку с батутом и аниматорами. Вообще-то, они обещали явиться оба: для родителей там организовали отдельный стол с шампанским и закусками. Клава правда собиралась поехать, но в последний момент передумала. Как представишь, что надо опять выбирать наряд, потом трястись минут сорок в машине, слушать этот визг-писк… Уж лучше она поваляется в постели, как мечтала всю неделю. Она, сериал и больше никого.
Мужу, разумеется, Клава ничего подобного говорить не стала. Сказала, что нездоровится. Он и так последнее время какой-то странный. Не обнимает совсем. И почти не разговаривает. Словно чужой. Может, она ему разонравилась? По-любому будет засматриваться там на каких-нибудь мамочек-фитоняшек. Клава, сердито фыркнув, щелкнула пультом от телевизора. Тоже мне! Все мужики одинаковые. Говорят, что внешность не главное, а сами…
На экране возникла миловидная мордашка Керема Бюрсина. Клава подложила еще одну подушку под спину. Ладно, можно пока отвлечься. Пока шла реклама, она успела заказать пиццу и заспамить директ подруги смешными видео. Сверху всплыл значок нового уведомления.
Она издевается, что ли? Нет, ну точно издевается. Вот ведьма! «Хорошо выглядишь». Ну еще бы. Легко осыпать других комплиментами с такой фигурой.
Десять минут спустя курьер привез двойную пепперони. Клава, усиленно жуя, прокручивала в голове варианты язвительных ответов на комментарий. Злость постепенно сходила на нет, а вместо нее к горлу подступали слезы.
Ну почему, почему все так? Разве она хуже других? Нет. Живешь так живешь, замуж выходишь, рожаешь, работаешь, а потом раз… и ты уже 52-го размера. И полной-то никогда не была! Некоторые вон жрут что хотят в любых количествах, и ничего. А ты посмотришь в сторону бутерброда, и вон, пожалуйста, купальник новый надо! Где справедливость в этом мире?
Клава доела последний кусок пиццы, утерла слезы и подошла к зеркалу.
Она чувствовала, как внутри нее что-то медленно, но неотвратимо нарастало.
– Я больше так не хочу, – сказала Клава вслух своему отражению.
Она отыскала в ящике комода ту злополучную фотографию десятилетней давности и повесила на холодильник. В красных, опухших от слез глазах Клавы зажегся упрямый огонек.
Она вернет себе свое стройное тело.
Она будет худеть.
В общественном сознании бытует стереотип, что лишний вес – высосанная из пальца проблема. Подумаешь! Просто займись собой. Люди даже не подозревают, какие метания порой творятся в душе человека. Новость об ожирении многим наносит серьезную психологическую травму. Это не просто абстрактная цифра на весах, это сильный удар по самооценке, качеству жизни, душевному состоянию. Человек испытывает стыд, злость, вину, обиду на самого себя или вовсе отрицает проблему.
Часто можно видеть сильную эмоциональную зависимость. В психологии и психиатрии есть такой термин, как паралогика (паралогизм). Его в основном применяют к людям, страдающим алкогольной зависимостью, но можно перенести его и на проблему лишнего веса. Паралогика – это нарушение мышления, при котором человек приходит к ложным выводам, противоречащим действительности. При этом все то, что не состыкуется с его картиной мира или позицией, он попросту игнорирует.
В этом случае о паралогике можно говорить как о стремлении подвести все под привычку. Иначе говоря, бесконечные оправдания и торг с самим собой: «Ну да, я решил худеть, но как тут отказаться? День рождения на носу, и коллега тортик принесла. Мой любимый! Половина еще осталась. Выбрасывать, что ли?»
Это тяжелая внутренняя работа. Люди отрицают, злятся, ищут виноватых, разрушают свою личную жизнь. Стадия принятия может затянуться лет на десять (а то и больше). Благо героиня очень быстро осознала проблему, но в жизни все бывает совершенно иначе. К сожалению, многие в итоге так и не принимают. Ходят по кругу, ищут волшебные таблетки. Не решают проблему, а занимаются ею. Похудение для них уже не цель, а досуг.
Проблема с лишним весом начинается с головы. Чем быстрее человек смирится с фактами, чем быстрее увидит простую истину, почему вес растет, тем лучше.
Часть II. Борьба, бессмысленная и беспощадная
Глава 4. Владимир Максимович
– Через двести метров поверните направо, во двор, – скомандовал мягкий женский голос в навигаторе.
Клава послушно крутнула руль и припарковалась возле клиники. Что-то рановато она, поторопилась – до приема еще целых полчаса. Всегда боится опоздать из-за пробок. Дай бог, чтобы врач действительно оказался адекватным. Нет, ну отзывы у него замечательные, да и Маринка нахваливала, мол, знакомой помог похудеть на двадцать килограммов. Как там его? Максим Владимирович? А, наоборот – Владимир Максимович.
Миловидная девушка на ресепшене встретила Клаву вежливой улыбкой:
– Добрый день! Вы к какому специалисту?
– Здравствуйте, к эндокринологу на 12:30. Белова.
– Вижу. Сейчас договор подпишем и можете проходить.
Наконец с бумажками было покончено, и Клава, шурша бахилами, поднялась на второй этаж. Так, десятый кабинет. Набрав в грудь побольше воздуха, она робко постучала в дверь.
– Входите, – прозвучало в ответ.
Клава повернула ручку и неуверенно замерла у порога. Владимир Максимович, к ее удивлению, оказался не грозным лысеющим мастодонтом с вечно недовольным лицом, а вполне приятным молодым человеком.
– Я на 12:30…
– Да-да, присаживайтесь, пожалуйста.
Клава умостилась на краешке стула. Пальцы намертво впились в ремешок кожаной сумки. И чего она так нервничает?
– Что ж, Клавдия?..
– Васильевна.
– …Васильевна, – продолжил врач. – С чем пожаловали? Беспокоит что-то?
Клава даже немного растерялась. А что, по ней не видно, с чем она пришла? Как бы 102 килограмма весьма трудно проигнорировать, нет?
– Э-э-э, – замялась Клава, не зная, с чего начать. – Я… Понимаете, доктор, у меня, кажется, лишний вес.
– Как это заметили? – сочувственно поинтересовался Владимир Максимович, помечая что-то в электронной карточке.
– Ну, внешне. Одежда почти вся мала стала. И еще… – Клава замолчала, собираясь с духом. – Еще я взвесилась.
– Так, взвесились, и? – подбодрил ее врач.
– Сто два килограмма, – выдавила из себя Клава и залилась краской.
– Понял, – закивал Владимир Максимович. – Вас это не устраивает, верно? Что-то еще беспокоит, помимо цифр на весах?
– Вообще-то да… Двигаться тяжело, иногда одышка начинается. Особенно если идешь пешком подольше или наклоняешься… И знаете, сил стало меньше.
– А раньше какой вес держался?