– Наконец-то! Без вас стало боязно.
– Ты чего, Матвей? Знал же, что вернемся, – дружески ударил его по плечу Бордак.
– А вдруг что случилось бы? Тут сигнал от охотников был. Нашли они место крымчаков-наблюдателей. А еще прознали, что один из них быстро пошел к Санге.
– У нас мало времени, други, тебе, Матвей, – взглянул на старосту Михайло, – надобно дать мне человека, который поможет найти наших охотников. Как то сделать, ведаешь?
– Если только Кольку, сына Гната, отрядить, он отца где хочешь найдет.
– И велик ли возрастом этот Колька?
– Не, отрок еще, но шустрый, спасу нет. Первый среди ребятни разорять сады, яблоки воровать.
– Своих не хватает?
– Так ведь мальцы, бывало, сам лазал по чужим садам, хотя в своем всего полно было.
– Ну, давай Кольку!
Староста крикнул своего сына, что был лучником в небольшом, человек шесть, отряде стрелков и велел привести Кольку Лапина.
Отрока доставили быстро. Он в растерянности встал перед московскими вельможами и старостой и обратился к Торбе:
– Чего звал-то, дядька Матвей? Коли кто и лазал ночью по садам, то не я. Да и яблок уже не осталось, тока зимние, поздние, они твердые, не люблю таких.
– Не галди! Я тебя по другому делу вызвал.
– Слухаю, – почти как взрослый ответил отрок.
– Как отца найти, ведаешь?
– А чего не ведать-то? В леса вместе ходили, договаривались, как отыскивать друг друга, коли заплутаем.
– Надо вот боярина московского к Гнату отвести.
– Боярина? – Отрок с какой-то боязнью посмотрел на Бордака.
– Ты не бойся, отрок, – улыбнулся ему Михайло, – я только по чину боярин, а так человек простой. И больше воюю с татарами, чем сижу в палатах боярских, коих у меня и нету.
– Ну, пойдем!
– Что, отведешь?
– А чего? Надо ведь?
– Надо, Колька, вельми надо.
– Так пойдем.
– Ты чего задумал, Михайло? – спросил Парфенов.
– Взять наблюдателя да погутарить с ним.
– А коли к нему еще кого мурза пришлет?
– Уже не пришлет, а вот десяток в осинник резервом завести может вполне. Чтобы отрезать сельчанам отход по реке.
– Но тогда треба и нам сажать людей в осиннике?
– Вот и погляжу, где то удобнее сделать. Да я быстро, княжич. Всего сейчас не скажешь, потом поговорим.
– Ты ведаешь, что делать, езжай.
Колька не зря слыл шустрым малым. Едва прошли к околице, он сложил руки у рта и прокрякал уткой. Издалече донесся скрежет скворца.
– Ну, вот и договорились, – довольно произнес отрок. – Батька выйдет к опушке осинника со стороны реки, нам треба податься туда.
– Веди, вледопыт. Ведь ты на селе следопытом значишься?
– А то! Любого зверюгу выслежу, – гордо ответил паренек.
Они прошли рекой до осинника, там у кустов их встретил Гнат Лапин.
– Приветствую, боярин, а я думал, чего Колька зовет, не случилось ли чего дома?
– Нет, это я просил. Где пост наблюдателя татар?
– Недалече отсюда. Там один татарин, другой ушел в сторону Санги.
– Давно?
– Да, судя по солнцу, часа два минуло.
– Значит, уже в стане мурзы, в Санге?
– А кто же его знает. Может, там, может, еще где, но десятков татар ближе десяти верст от села нету точно.
– Пошто так молвишь?
– По то, что я запах ихний далече чую.
– Веди к месту, откуда наблюдателя мурзы будет видно.
– Пойдем опушкой, тут до оврага рукой подать.
Назим лежал на подстилке, глядя на село. Там все, как обычно. Было оживление недавно, но то объяснимо, поссорились мужики и к старосте подались, чтобы тот рассудил по справедливости. У русов в этом похоже с крымчаками, тока там судит мурза.
Вдруг он услышал шорох сзади и резко обернулся, выхватив нож. Но, увы, поздно. Подобрав в лесу приличных размеров увесистую корягу, Бордак вдарил ею по руке татарина. Тот взвыл от боли и тут же получил удар сапогом в физиономию.
Очнулся связанным. Рядом тот мужик, что ударил, с ним еще двое.
– Не убивайте, я могу много сказать! – испуганно воскликнул Назим.
– Можешь, говори.
– А отпустите?
– Поглядим.
– Тогда чего мне говорить? Все одно убьете.
– А ты, пес, чего на земле нашей делаешь? – вышел вперед Гнат. – Не насильничаешь, не убиваешь, не уводишь людей в полон?
– Я подневольный слуга мурзы Икрама, что прикажет, то и делаю.
– Где он? – спросил Бордак.
– Скоро должен подойти.
– Скоро, это как?
– Как солнце пойдет на запад. Но обещай, человек, что сохранишь жизнь. В полоне так в полоне, но тока жить. Не хочу умирать!
– А когда вы гуляли в Песчаной, местные старики и бабы хотели умирать?
– Я никого не убивал.
– На селе есть мужик, который видел, кто и что творил в деревне, коли он скажет, что ты не убивал и не насильничал, пойдешь работать на деревенских, и я скажу им, чтобы не убивали.
– Откуда у вас мужик из Песчаной? – удивился Назим. – Хотя да, чего я спрашиваю, вы же отбили полонян.
– Он был у нас и до этого. Бежал от вас, будучи в осиннике. Значит, молвишь, скоро должен подойти мурза?
– Да. Он уже знает, что русская дружина ушла из… – Назим поперхнулся, глаза его расширились. – Это что ж, получается, дружина вернулась?
– А ты и не заметил. Но отвечай на вопросы, тебе задавать их не след, только с моего разрешения.
– Понял. Слушаю.
– Ты ведаешь, как мурза пойдет на село? Прямиком или обходом?
– Обычно наши десятки заходят со всех сторон, тут на востоке река, значит, будет отряд, чтобы перекрыть выход сельчан к лодкам.
– Как возможно окружение тремя десятками? Или у мурзы больше людей?
– Не-е, три десятка и есть. Мыслю, может пойти и без окружения. Мужиков, чтобы обороняться, на селе немного, оружие так себе. А если в обход, то, скорее, от осинника и ближним обходом с севера. Но это я так мыслю. Как поступит мурза, тока ему и известно.
– К тебе должен кто-то подойти?
– Теперь вряд ли. Незачем. Все, что надо, я передал через товарища.
Бордак кивнул охотникам:
– Смотреть за ним и за подходами к оврагу. Появятся татары – сигнал, и с этим крымчаком в осинник, ближе к восточной опушке. А мы с Колькой – на село. Уразумели, воины?
Мужики, возгордясь тем, что московский боярин нарек их воинами, ответили одновременно:
– Уразумели, боярин!
– Ну и дело. Идем, Колька.
– Боярин, дозволь с отцом остаться? – попросил отрок.
– Я тебе останусь! – прикрикнул на него Гнат. – Делай, что велит боярин, а то ремня всыплю, как все закончится.
– Ладно. Идем, боярин, – шмыгнул носом паренек.
Бордак улыбнулся и пошел быстро в осинник, но Колька остановил его:
– Не след туда, боярин, короче дорога есть.
– Да? Ну, веди.
Они вернулись в село. Парфенов уже распорядился собрать во дворе дома старосты мужиков, начальствующих над отрядами самообороны села. А именно, главу лучников, Алексея Рыдина, и главу отряда всадников, которых с мужиками деревни Песчаной было полтора десятка, Семена Паргу. К ним присоединился и Бордак, сообщивший о захвате вражеского наблюдателя и полученных от него данных. Один из опричников довольно умело начертил схему села и ближайшей местности с учетом всех особенностей, больших канав, оврагов, балок, осинника, реки. Парфенов разложил ее на столе светлицы старосты и взглянул на Бордака:
– Ты скажешь, как будем действовать, Михайло?
– Нет, ты первый воевода, тебе и говорить.
– Ну тогда поправишь, коли что не так!
– Добре.
Парфенов начал говорить, водя старой лучиной по схеме:
– Здесь по двое укроются лучники, им помощников из деревенских, чтобы подавать стрелы, вот тут по этой линии должны ездить туда-сюда пять всадников, но аккуратно, дабы не попасть под стрелы татар. К городьбе под предводительством старосты и его сыновей выходят местные мужики, вооруженные копьями, рогатинами, топорами, вилами. И наконец тут, во дворе дома старосты, встанет десяток всадников Семена Парги. Мы будем поблизости и, когда придет черед, вдарим крымчакам в спину.
– Погодь, Василь, – прервал его Бордак, – мурза Икрам обязательно отправит десяток и своих нукеров в осинник. Туда же, мыслю, пойдет и сам. Из осинника удобно управлять двумя десятками, что ударят все сразу с запада либо пойдут прямо и в обход с севера. Оттуда группа нукеров должна перегородить путь отхода сельчанам к реке, посему один наш десяток треба спрятать в осиннике. И с ним пойду я. Мы вдарим и по нукерам, и попытаемся захватить мурзу. Ну а остальным отрядам след обойти татар с запада и севера, дабы вдарить в тыл, как ты и говорил, тока возьми одного мужика для связи с местными. Матвей, выдели!
– Сделаю, – кивнул староста.
– Ты прав, – подумав, произнес Парфенов. – Но то решим отдельно. Покуда о порядке обороны села мужиками вопросы есть?
Вопросы были. Задавали их и староста, и Алексей Рыдин, и Семен Парга.
Парфенов отчетливо и терпеливо отвечал. В завершение совета было решено спрятать баб, стариков и детей в подвалы, мужикам разойтись по отрядам, согласно проведенному расчету, и быть в готовности вступить в бой с татарами. Для возможности одновременно отслеживать обстановку вокруг села, к звонарю порешили отправить еще одного человека. Они, эти наблюдатели, и должны оповестить сельчан и воевод о приближении татар, а в дальнейшем о построении, которое использует мурза Икрам.
Главы отрядов ушли собирать своих людей, староста – предупредить семьи. Парфенов же обратился к Бордаку:
– Ты уверен, что мурза пойдет в осинник, а не будет позади основного войска?
– Как я могу быть в том уверен, Василь? Просто опыт подсказывает, что так должно быть. А не будет, что ж, мы заимеем запасный десяток. При нападении татар все одно узнаем, где встанет мурза, и тогда я из осинника пойду за ним. А позже помогу с тылу.
– Опыт – великое дело, согласен. Кого возьмешь с собой?
– Того, кого уже брал, десяток Фомы Рубача.
– Добро, забирай ратников и уводи в осинник. Там у тебя еще два мужика будут?