– Понятно.
– Если есть что спросить, спрашивайте, у меня много дел.
Вопросов не было, и, попрощавшись, Бордак с Парфеновым поехали на Варварку.
Уже после дневной молитвы и трапезы особая дружина вышла из Москвы и вечером того же дня разбила лагерь в лесу у брошенной деревни Трухино.
Крымский хан Девлет-Гирей подвел войско к Москве на утро 25 мая, остановившись, как и предполагал князь Бельский, во дворце в Коломенском. Орда встала на рубежи штурма. Численностью она множественно превосходила русскую рать, но расположение полков перекрывало основные направления, по которым могли ударить татары. Ничего не предвещало трагедии.
Девлет-Гирей в ночь собрал военный совет, на который прибыли все мурзы. Получив данные от них, он задумался. Русским некуда отступать, и оттого они готовы к жестокому сражению. Готовы ли так же его сотники, в этом крымский хан небезосновательно сомневался. Но следовало принять решение, и Девлет-Гирей решился.
Утром следующего дня крымская орда пошла на штурм. Передовые полки вступили в бой. Воеводы действовали грамотно, сотни бились с крымчаками, выходя одна за другой из улиц. В схватке получил ранение Бельский. Верные люди вывезли его на подворье, где воевода скончался. Утрата главного воеводы внесла в ряды защитников некоторую сумятицу, но ненадолго. Воеводы Мстиславский, Воротынский, Шереметев Младший, Татев выровняли положение, уничтожив отряд ногаев, прорвавшихся было к реке Неглинной. Наблюдавший за сражением Девлет-Гирей готов был уже отдать приказ на прекращение штурма и отход от Москвы, как случилось непредвиденное. Ногаям удалось поджечь окраинные дома, и тут на столицу государства Русского налетел сильный ветер. Он раздул огонь, и пожар стал усиливаться. Взялись окраины, затем пожар охватил весь город. Девлет-Гирей поначалу находился в каком-то оцепенении, но затем восторжествовал и возблагодарил Всевышнего за неожиданную помощь. Однако торжество омрачила пушечная канонада русского наряда. Ратники князя Воротынского вместе с нарядом продолжили бой, и в ставку хана стали поступать сообщения о больших потерях в районе Таганского луга. Он отдал приказ своим сотням отойти из города. Пожар же гнал людей к рекам, в Кремль, Китай-город. При отходе в огненную ловушку попали и крымчаки. Задержавшиеся на грабежах, они не смогли вырваться из города. Все было покончено за несколько часов. Город выгорел дотла. И в этом огненном вихре погибли сотни и тысячи москвичей. Но каково же было удивление крымского хана, когда ему доложили, что с окраины к его войскам из огня вышли русские сотни. Он не поверил, бросился на холм и увидел несколько сотен русских, готовых продолжить сражение.
Пораженный увиденным, хан отдал окончательный приказ – оставить Москву и идти на Рязань. Он не решился дожидаться окончания пожара и захватить Москву. Орда двинулась на юго-восток.
Произошедшее видели и опричники дружины Бордака, вышедшие в тылы татарской орды.
И воевода, и его помощник намеревались атаковать ставку Девлет-Гирея, но он объявил отход. Три десятка ратников не могли противостоять орде.
Глядя на горящий город, Бордак прошептал:
– Алена, Петруша…
– Надо уходить, Михайло, покуда крымчаки не заметили нас. Наш бой еще впереди, – сказал ему Парфенов.
– Ты не понял, Василь? На Москве в огне Алена и Петруша! – воскликнул Бордак.
– И еще тысячи москвичей, – ответил княжич. – Уходим в большой лес, я с десятником Грудиным попытаюсь прорваться на Варварку.
– Это самоубийство!
– Нет, Михайло, помирать нам сейчас не можно. Нам еще мстить собаке Девлету.
Парфенов увел десяток к Москве, пройдя между сотнями татар, Бордак с двумя десятками отошел к лесу, куда ордынцы не сунулись. Парфенов явился под вечер, весь в саже, в грязи, с хмурым лицом.
– Ну что? – нетерпеливо спросил Бордак.
– Твоих на подворье нет, как и моих. Ладьи тоже нет, значит, они сумели уйти рекой. Но что на Москве делается, Михайло! Не дай Господь еще раз такое увидеть! – покачал головой княжич и ушел мыться.
Бордак вышел к дозору. Татар уже не было, на северо-западе дымился некогда огромный город. На дорогах – пусто, в воздухе – едкий запах гари. Он поднял голову к небу:
– За что, Господи?!
День 24 мая был праздничным днем Вознесения Господне. Но праздник превратился в день горя и скорби.
А крымский хан повел орду на рязанские земли, богатый и цветущий край.
В восторге от нежданной развязки, принесшей ему победу, Девлет-Гирей, ведя орду от Москвы, уже строил планы на возвращение и полное покорение Руси.
Но о том, чем закончились те планы, в следующей книге «Иван Грозный. Битва при Молодях».