– Мы просто хотели побыть наедине.
– Ясно.
– Ты хочешь, чтобы я больше с ним не встречалась?
Да.
– Нет, но я хочу, чтобы ты перестала меня обманывать. Больше никаких секретов.
Фло пристально смотрит на меня, и какое-то мгновение мне кажется, что она собирается потребовать того же и от меня, а это чрезвычайно щекотливый вопрос.
– Ладно.
Она кивает.
– Отлично. – Я крепко ее обнимаю. – Жаль, что ты мне раньше не рассказала о Роузи и Томе.
– Я думала, что сама могу справиться с этой ситуацией.
– Ну, теперь пусть с ними разбирается полиция.
– Прошу прощения?
Я оборачиваюсь. Надо мной нависает вчерашний детектив в штатском – Дерек.
– Эмм… преподобная Брукс?
– Инспектор Дерек.
Я протягиваю ему руку, и он ее пожимает.
– Все в порядке?
– Да. Фло рассказывала мне о том, что здесь произошло.
– Ясно. Отлично. В общем, у нас есть ее показания. Возможно, позже нам еще понадобится задать ей кое-какие вопросы, но пока что вы можете забрать Фло домой.
– Спасибо.
Он переводит взгляд на Фло:
– Вам обоим очень повезло. Такие заброшенные дома весьма опасны, в них лучше не соваться.
Это заставляет меня ощетиниться.
– Вы пытаетесь обвинить мою дочь в том, что на нее напали?
– Нет, разумеется нет. Я только говорю, что детям лучше держаться отсюда подальше. Хотя в ближайшее время сюда точно никто ходить не будет. То, что обнаружил бойфренд вашей дочери…
Мне не нравится, что он называет Ригли бойфрендом Фло.
– Так, значит, труп настоящий? – спрашивает Фло.
– По словам криминалистов, да. – Он улыбается. – Возможно, нам следует взять на работу тебя и твоего молодого человека. Обнаружить два тела за два дня. Это похоже на рекорд.
– Тела. – Я ошарашенно смотрю на Дерека. – Что вы имеете в виду?
– Когда бойфренд вашей дочери…
– Ригли.
– Когда Ригли упал в колодец, он обнаружил кое-что на его дне.
– Что?
– Человеческий череп. Сейчас мы поднимаем наверх и остальные кости.
Она ждала. Сначала сидя на полуразрушенной стене, затем меряя сад шагами. Они договорились встретиться в восемь. Тайком покинуть деревню, прыгнуть в автобус до Хенфилда, а оттуда добраться до Брайтона. Из Брайтона можно добраться на поезде куда угодно.
Она посмотрела на часы. Почти четверть девятого. По темнеющему небу неслись облака. Время тоже не отставало. Где же Мерри?
У нее оборвалось сердце, когда она поняла.
Мерри не придет.
Глаза защипало от слез. Она подняла свой рюкзачок и повернулась, чтобы уйти. Где-то заухала сова, заглушая звуки шагов за ее спиной.
Глава 51
Мне снятся девочки. Всегда девочки. Искалеченные. Поруганные. Подвергшиеся пыткам. Убитые. Я вижу их лица, их печальные маленькие тела. Почему же мы так ненавидим наших девочек, что в истории не стихает эхо их криков, а земля изрыта их безымянными могилами?
Я смотрю, как они приближаются по влажной траве кладбища: Руби с ее широкой алой улыбкой, сожженные девочки со своим огненным шлейфом и почерневшей до хруста кожей, Мерри и Джой, которые держатся за руки, с поблескивающими на шеях серебряными цепочками – «М» и «Дж». Навеки лучшие подруги.
Я стою возле часовни и пытаюсь молиться, взывать к Господу о милосердии. Но они меня не слышат, и я осознаю, что они видят не священника, а очередного дьявола. Они не воспринимают Бога, потому что Он их покинул. Я разворачиваюсь и вбегаю внутрь, захлопываю за собой дверь, за которую уже хватаются их руки, задвигаю засов… Но они продолжают громко возмущаться, стучать и царапать дверь.
Бах, бах, бах.
Я пытаюсь разлепить глаза, но они тут же снова закрываются.
Бах, бах, бах.
Я предпринимаю еще одну попытку, помогая себе пальцами. Сон тускнеет, лица девочек рассыпаются, как пепел на ветру. Я смотрю на часы. 8.30 утра. Разумное время. Почти. Я зеваю и вываливаюсь из постели.
– Иду! – кричу я и, натянув какую-то одежду, шлепаю вниз по лестнице.
Подойдя к входной двери, я отпираю замок и открываю ее.
У меня на пороге стоит Саймон Харпер. Красное лицо, всклокоченные волосы, алкогольный перегар. Он тычет в меня мозолистым пальцем.
– Я надеюсь, теперь вы счастливы!
– Когда я окончательно проснусь, я смогу дать вам ответ. Церковь работает с десяти часов.
Я начинаю закрывать дверь, но он подставляет в щель ногу в грязном ботинке.
– Мистер Харпер, вас не затруднит убрать ногу от моей двери?
– Только после того, как вы выслушаете меня.
Я скрещиваю руки на груди:
– Я вас слушаю.
– Вчера вечером ко мне домой явилась полиция.
– Неужели?
– Ваша дочь обвинила Роузи в нападении на нее.
– Кто-то надел мешок на голову моей дочери, связал ей руки, а ее друга столкнул в колодец.
– Это была не Роузи.
– Неужели? Похоже, что она и ее кузен отличились не в первый раз.
– Что?
– Накануне кто-то выстрелил во Фло из пневматического ружья. У Тома есть пневматическое ружье, верно?
– Моя дочь вчера была дома весь вечер, как я и сообщил полиции.
– Я вижу, ложь – это у вас семейная традиция.
Он наклоняется ко мне:
– Оставьте мою семью в покое.
– С удовольствием. А теперь уберите свою ногу от моей двери, пока полицию не вызвала я.
Он делает шаг назад.
– Часовня больше не увидит от меня ни одного пожертвования. Это место держалось только на поддержке со стороны моей семьи. Посмотрим, насколько вас теперь хватит.
– Я уверена, что обнаружение подземелья подстегнет интерес публики и привлечет инвесторов. Кто же не любит классные исторические скандалы, верно?
Его лицо багровеет еще сильнее, а затем он гадко улыбается.
– Я знаю, с кем вчера вечером была ваша дочь. С этим маленьким психом и извращенцем Лукасом Ригли. Возможно, вам стоит переживать не столько из-за моей дочери, сколько из-за него.
– Если вам есть что сказать, прошу, не сдерживайте себя.
– Лукаса Ригли исключили из его предыдущей школы.
– И?
– Он попытался ее сжечь и чуть не убил девочку.
Такого я не ожидала. Пытаюсь говорить спокойно:
– Почему я должна вам верить?
Он сует руку в карман и, вытащив смятый клочок бумаги, предъявляет мне.
– Что это?
– Номер Инез Харрингтон. Бывшей директрисы. Она вам расскажет.
Я продолжаю держать руки скрещенными на груди.
– Как хотите. – Он усмехается и разжимает пальцы. Бумажка падает на землю. – Но на вашем месте я бы хотел знать, с кем трахается дочь.
Он разворачивается и шагает к своему ренджроверу. Мне стоит неимоверных усилий не броситься вдогонку, не прыгнуть ему на спину и не лупить его по голове до тех пор, пока та не превратится в кровавое месиво. Взревев двигателем, ровер уносится прочь. Я провожаю его взглядом, затем наклоняюсь и подбираю с земли листок бумаги. У меня дрожат руки. Я должна это порвать. Выбросить в мусорное ведро. Сжечь.
Но я этого не делаю. Сунув бумажку в карман, я иду на кухню и достаю свою жестянку.
Я уже докуриваю вторую сигарету, когда в кухню, зевая и потягиваясь, входит Фло. Она замирает, изумленно глядя на меня.
– Ты куришь!
– Да.
– При мне.
– Да. – Я смотрю на нее припухшими со сна глазами. – Вчера вечером ты собиралась заниматься сексом… ах да, а потом тебя чуть не убили.
Она улыбается чересчур жизнерадостно.
– Кофе?
– Черный.
Я делаю последнюю затяжку и тушу сигарету о стену дома. Затем закрываю дверь и вхожу на кухню. Клочок бумаги шуршит у меня в кармане. Я усаживаюсь у кухонного стола, пока Фло кипятит в чайнике воду.
– Как ты себя сегодня чувствуешь? – спрашиваю я.
– Нормально. Это все кажется просто каким-то дурным сном.
– Ага.
– Ты думаешь, Ригли в порядке?
– Я уверена, что с ним все нормально.
– Надо написать ему сообщение.
– Может, было бы разумнее на какое-то время от него отдалиться?
– Почему?
– Ты еще спрашиваешь?
Она оскорбленно на меня смотрит и забирает свой кофе.
– Отлично. Я буду у себя.
Она скрывается наверху, а я чувствую, как телефонный номер прожигает дыру в моем кармане. Мне не терпится позвонить Инез Харрингтон. Договориться о встрече. Но если она согласится, я не хочу оставлять Фло одну. Мне очень неприятно признавать, что я не доверяю своей дочери, но – особенно после минувшего вечера – я не доверяю своей дочери. Делаю глоток кофе. Мой мобильник начинает жужжать. Майк Саддат.
– Алло.
Треск в трубке.
– Привет. Плохо …но.
– Подожди.
Я поднимаюсь с телефоном наверх, открываю окно и высовываюсь наружу.
– Привет. Ты меня слышишь?
– Гораздо лучше. Как ты?
– Я в порядке. Прости, что тогда нагрубила тебе.
– Все нормально. Я понимаю. Неудачный момент.
– Который затянулся.
– Ага. – Пауза. – Я слышал о том, что случилось вчера вечером.
– Уже? Быстро.
– Может, у нас фиговый Интернет, но слухи разлетаются по деревне молниеносно.
И еще ты газетчик.
– Фло в порядке? – спрашивает он.
– Да, с ней все хорошо. Полагаю, о находке в колодце ты тоже слышал?
– О скелетах? Еще бы.
Я «подвисаю».
– Скелеты? Множественное число?
– Вот видишь, почему мне обычно поручают писать о деревенских ярмарках и боровах на вертеле? Слишком длинный язык.
– Значит, он там был не один?
– Два.
– Полиция знает, кто это?
– Экспертиза не окончена, но логично предположить, что это те самые девочки, которые исчезли в девяностых. Мерри и Джой.
– Ясно, – медленно говорю я. – Это и правда логичное предположение.
– Если так, то это будет настоящая сенсация. Дело снова откроют. Центральная пресса слетится как мухи на мед.
Об этом я не подумала. О толпе журналистов, ворошащих прошлое.
– Джек? Ты еще тут? – спрашивает Майк.