«Ладно. Ты там держись. Скоро увидимся».
Он подписывается двумя черными сердцами.
Она смотрит на телефон, чувствуя тепло в груди. Ладно, может, все это, в конце концов, приведет к чему-то хорошему. Фло садится на кровати и осознает, насколько проголодалась. Она пропустила завтрак и ланч, а уже почти пять часов.
Она выключает музыку и выбирается из постели. Открыв дверь, шлепает вниз. До нее доносится голос Майка, который громко разговаривает по телефону в кухне.
– Два тела. В соседней деревне. Боже. Ну, это не совсем моя… ладно, да, хорошо, я возьмусь за это. Я тут неподалеку. Но пока что немного занят. В смысле – «чем»? Пишу рассказ о скелетах в колодце!
Фло входит в кухню. Он сидит у стола перед открытым ноутбуком. Рядом дымится чашка с кофе. Располагайтесь, как дома, – думает она.
Услышав ее шаги, он поднимает глаза.
– Слушай, я тебе перезвоню. – Он кладет телефон и улыбается. – Привет. Как ты?
Она в упор смотрит на него. Ей приходит в голову, что он очень даже ничего. Слегка грубоват и староват, но недурен собой. Небрит. Проседь в темных волосах, которые не мешало бы подстричь. От светло-голубых глаз лучиками разбегаются морщинки.
– В порядке. – Пройдя мимо него, она подходит к холодильнику. – И я не нуждаюсь в няньках.
– Я полностью с тобой согласен. Но твоя мама попросила, а я все еще в долгу перед ней за оказанную мне на днях помощь.
От внимания Фло не ускользает взгляд, брошенный им на телефон.
– Я ведь вас ни от чего не отрываю?
– Нет, нет, все нормально.
– Я слышала ваш разговор по телефону. Что-то насчет новых трупов.
– Подслушивала?
– У вас громкий голос.
– Ладно. В газете хотят, чтобы я осветил эту историю.
– Убийство?
– Ага. Двое пенсионеров в соседней деревне.
– Ого. Как все закрутилось в вашей глуши.
– Такой катавасии в Чепел-Крофт не было с тех пор, как на деревенской ярмарке кто-то испортил кабачок, удостоенный первой премии.
Фло не может удержаться от улыбки:
– Так поезжайте.
– Я дал обещание твоей маме.
– Я буду в порядке.
– Нет.
– Слушайте, а почему бы вам не написать ей сообщение и не спросить?
– Ну, я не знаю.
Она вытаскивает из кармана свой телефон.
– Хотите, это сделаю я?
– Нет, лучше я сам. Я не боюсь твоей мамы.
– Серьезно?
– Ну, разве что самую малость.
Он берет телефон и набирает сообщение.
Фло достает из холодильника немного сыра, помидоры и масло и начинает делать себе бутерброд. Его телефон свистит, сигналя о полученном сообщении.
– Что она пишет?
– Что уже едет обратно. Будет через десять минут. Так что мне незачем тут зависать, если у меня какие-то дела.
– Вот видите. – Фло оглядывается на него через плечо. Он явно пребывает в нерешительности. – За десять минут со мной точно ничего не случится.
– Лад-но. – Он закрывает ноутбук и сует его в сумку. – Но ты должна мне пообещать, что запрешь дверь на замок и не будешь открывать ее незнакомым людям.
– Я не тупая.
– Отнюдь. – Перебросив через плечо ремень сумки, он берет свою куртку. – Скажешь маме, что я позвоню ей чуть позже, хорошо?
– Хорошо.
– Запри за мной дверь. Договорились?
– Договорились.
– Отлично.
Она провожает его до двери и, выпустив наружу, решительно ее запирает. О боже. Она возвращается в кухню и наливает себе стакан апельсинового сока. Подойдя с ним к столу, она садится и принимается за бутерброд. Но не успевает даже откусить, потому что раздается стук в дверь. Да ну? Она кладет бутерброд на стол. «Скорее всего, это Майк, – думает она. – Наверное, что-то забыл». Тем не менее не помешает в этом убедиться.
Фло встает и проходит через прихожую в гостиную. Тут она осторожно выглядывает из окна, и ее брови взлетают вверх. Это еще что такое?
Она подходит к входной двери.
Не открывай дверь незнакомым людям.
Она отпирает дверь и рывком распахивает ее настежь.
– Что ты здесь делаешь?
Глава 55
Когда была маленькой, я больше других любила книгу под названием «Сова, которая боялась темноты».
Я всегда рассказывала ее себе вслух, когда мама меня наказывала. Я твердила себе: «Темнота – это классно, темнота хороша, темнота прекрасна, темнота добра».
Разумеется, когда я подросла, я распознала эту ложь. Темнота классная и хорошая, только если ты сова. Охотник. Хищник.
Если ты жертва, беспомощная и одинокая, темнота – это смерть.
Я открываю глаза и моргаю. Меня окружает густая непроницаемая чернота. Я лежу на боку, плечо затекло, и его сводит судорогой. Щека прижата к жесткому колючему ковру. Волокна щекочут мне нос, а некоторые застряли в горле. Я кашляю. Горячая острая боль окутывает половину головы. Что-то липкое коркой засохло вокруг уха и шеи. Я хочу поднять руку и прикоснуться к этой боли, но не могу ею пошевелить. Руки связаны у меня за спиной. Я не чувствую ног, но уверена, что с ними то же самое. Я связана по рукам и ногам. Я беспомощна в темноте.
Я пытаюсь справиться с паникой. Немного пошевелиться. Голова касается металла, и ее снова простреливает боль. Металл всего в нескольких дюймах надо мной. Я перекатываюсь на другой бок и снова утыкаюсь носом в грубую ткань. Я пытаюсь выпрямить ноги и понимаю, что не могу этого сделать.
Я в ловушке. Заперта в гробу. Похоронена заживо. Паника нарастает и грозит захлестнуть меня с головой. Нет. Подави ее. Останови ее. Этого не может быть. Воздуха не хватает, но все же он поступает… откуда-то. И этот запах… машинная смазка и масло.
Я напрягаю слух. Снаружи доносятся какие-то звуки. Птицы. Вечерние трели. Я на поверхности. Я понимаю, где я. Это не так жутко, как быть похороненной заживо, но не намного лучше. Я в багажнике машины. В багажнике машины Саффрон. В мозгу шевелятся смутные воспоминания. Я стою, глядя на ее труп. Какой-то звук за спиной. Начинаю оборачиваться, и тут – удар. Что-то обрушилось мне на голову. Парализующая боль. Но перед тем, как чернота сомкнулась вокруг меня, – взгляд. Серебристо-зеленые глаза.
Ригли убил свою мать. И жил с ее трупом, делая вид, что она жива. Сообщения, которые я получала, должно быть, писал сам Ригли. У меня все переворачивается в животе. И не только при мысли о разлагающемся трупе Саффрон, но при мысли о том, что этот мальчик – этот психопат – прикасается к моей дочери. Фло. О боже. Фло. Я должна предупредить ее.
И тут я слышу еще один звук. Хруст шагов по гравию. Шаги приближаются. Щелчок. Я щурюсь от внезапного луча света. Надо мной стоит какой-то высокий силуэт. Глаза приспосабливаются к свету.
Несколько мгновений мне кажется, я его не знаю. Сквозь туман страха и боли я понимаю, что его волосы стали короче. Теперь его голову покрывает очень короткий ежик. От этого он выглядит старше. Исчезло мешковатое худи. Он одет в темно-серую футболку, открывающую взгляду мускулистые руки.
– Привет, преподобная Брукс.
– Ригли.
Вот только мне трудно ворочать языком, и это звучит как «Уагла».
Он улыбается. И я вижу, что изменилось кое-что еще. Подергивания, странные судорожные движения – их нет. Он стоит прямо и совершенно неподвижно.
– Твои шудороги?
– Ах, вы об этом?
Он внезапно содрогается. Его конечности – будто бы бесконтрольно – сводит. Затем он выпрямляется и хохочет.
– Отличная игра, верно? Бедный дерганый Ригли. – Он присаживается на край багажника. – Вы когда-нибудь видели фильм «Подозрительные лица»? Классная картина. – Он наклоняется ко мне и шепчет: – Величайший трюк дьявола заключается в том, чтобы убедить мир в том, что его не существует.
Он спрыгивает с багажника.
– Люди не любят смотреть на калеку. Они испытывают от этого неловкость. Ну и, конечно, жалость. – Он подмигивает. – Таким образом многое может сойти с рук.
Я беспомощно смотрю на него.
– Што ты шабираешся шделачь?
– Ну, мы подождем, пока не начнет темнеть, и тогда поедем прокатиться. Вот только еще кое-что надо принести.
Он исчезает из моего поля зрения, оставив багажник открытым. Я кручусь и ворочаюсь, извиваясь из стороны в сторону, натягивая свои путы, но все бесполезно. Может, поднять крик? Но меня не услышит никто, кроме Ригли, а мне не хочется его злить. Я слышу насвистывание. Ригли уже возвращается. Он слегка прихрамывает – значит, действительно повредил лодыжку – и несет что-то длинное, завернутое в покрытые пятнами простыни.
Я леденею от ужаса, борясь с приступом тошноты.
– Нет.
Он улыбается:
– Простите, преподобная. Придется немного потесниться.
Затем он кладет разлагающийся труп Саффрон рядом со мной и захлопывает багажник.
Глава 56
Ее белокурые волосы затянуты в хвост. Она одета в джинсы и мешковатое худи. Руки засунуты глубоко в карманы. Бледное лицо, на котором написано раскаяние.
Фло смотрит на Роузи.
– Ты знаешь, что это может быть расценено как оказание давления на свидетеля.
– Я здесь не для этого. Честно. Я просто хочу поговорить.
– Зачем?
– Я… хочу попросить прощения.
– Отлично. Попросила. Пока.
– Подожди!
Вопреки своей воле Фло держит дверь чуть приоткрытой.
– Что?
– Послушай, я не ожидала, что все так далеко зайдет. Правда. И не я это придумала.
– Мне трудно себе представить, что Том может придумать хоть что-то.
– Я говорю не о Томе.
– Тогда о чем ты говоришь?
– Можно мне войти?
– А здесь сказать нельзя?
– Пожалуйста. Я принесла тебе вот это.
Роузи протягивает ей худи с Джеком Скеллингтоном. То самое, которое Фло одолжила Поппи в их первый день здесь. Кажется, это было сто лет назад.
Фло колеблется. Один на один она с этой сукой справится.
– Ладно. – Она вырывает из рук Роузи джемпер и приотворяет дверь чуть шире. – Но давай быстро. Мама вернется через пять минут и, если застанет тебя здесь, реально убьет.