дел, связанных с другими пропозициями, от которых, по предположению, отлична данная пропозиция. Верификация требуется для того, чтобы такую пропозицию можно было считать хотя бы возможно истинной. Трудно понять, как можно избежать этого требования. Ведь оно вытекает из самой природы истины. Если истинность — это определенная характеристика пропозиций, указывающая на то, что они отображают реальное положение дел, то отсутствие отображаемых предметов — о котором свидетельствует невозможность наглядно представить последние (предметы как единичные сущности могут быть даны только в наглядном представлении, в опыте; мы не можем поверить во внеопытные предметы, так как наша вера функционирует так, что она рождается только в сфере опыта) — автоматически делает их неистинными. В общем, принципиальная невозможность наглядного представления положений дел (не связанная с ограниченностью наших когнитивных способностей), выражаемых в той или иной пропозиции, означает либо то, что соответствующие пропозиции ничего не значат, т. е. бессмысленны, либо то, что отображаемые ими положения дел вообще не могут существовать, а невозможность существования этих положений дел означает необходимую ложность подобных пропозиций.
Проблема, однако, в том, что не совсем ясно, как пользоваться этим принципом в случае положений, наглядность которых не может быть чем-то непосредственным. Здесь нужна какая-то формализация принципа верификации. Можно ли, к примеру, сказать, что какое-то положение верифицируемо, если и только если его можно вывести из некоего набора опытных положений наблюдения? Приняв такую трактовку, мы не сможем ничего сказать о верифицируемости общих утверждений, таких как положение «каждое событие имеет причину», так как мы не располагаем соответствующим набором наблюдений (вывод о его верифицируемости будет проходить лишь при полном перечислении событий, но такое перечисление может оказаться невозможным). А это может подорвать сам принцип верификации, выдвигавшийся во многом для того, чтобы отсечь положения естествознания, такие как закон причинности, от бессмысленных метафизических утверждений.
Отвечая на эти вопросы, сторонники принципа верификации проводили различие между сильной и слабой верификацией[71]. Сильная верификация имеет место как раз тогда, когда утверждение может быть дедуцировано из конечного набора положений наблюдения. К примеру, мое утверждение, что в этой комнате кто-то что-то делает, сильно верифицируемо, так как оно может быть тривиальным следствием наблюдаемых фактов. И именно схема сильной верификации неприменима к общим тезисам. Что же касается слабой верификации, то она требует лишь того, чтобы верифицируемое утверждение вносило какие-то наглядные изменения в ожидаемый ход событий. С этой точки зрения принцип «каждое событие имеет причину» (и другие общие утверждения) оказывается в полной мере верифицируемым: без допущения этого принципа я не могу ожидать, что мне удастся находить устойчивые корреляты у событий, а с его допущением я ожидаю этого. Проблема, однако, в том, что, как утверждается, было показано, что слабый принцип верификации слаб до такой степени, что верифицируемой оказывается вообще любая пропозиция. Если так, то принцип верификации действительно не работает и не может иметь никакой ценности для аргументов.
Чтобы понять, насколько все это серьезно, рассмотрим только что упомянутое доказательство верифицируемости любой пропозиции. Оно было предложено еще И. Берлином и А. Черчем[72], а одна из его последних версий выдвинута Скоттом Сомсом, текстом которого[73] я чуть позже и воспользуюсь.
Доказательство Сомса довольно сложно, но начиналось все с простых соображений. Идея слабой верифицируемости была четко сформулирована Алфредом Айером в книге «Язык, истина и логика» (1936). Пропозиция слабо верифицируема, когда из нее «в сочетании с другими посылками могут быть дедуцируемы некоторые опытные пропозиции [положения наблюдения], без того, чтобы их можно было дедуцировать из одних этих посылок»[74]. И. Берлин, однако, заметил, что если О — положение наблюдения, то, каким бы ни было положение S, О следует из конъюнкции S и S О, не следуя из одного лишь положения S → О[75]. Айер, впрочем, нашел, как ответить на это возражение. Он провел различие между прямо и косвенно верифицируемыми положениями. Положение прямо верифицируемо, «либо если оно само по себе является положением наблюдения, или же таково, что в сочетании с одним или несколькими положениями наблюдения оно влечет по меньшей мере одно положение наблюдения, которое не может быть дедуцировано из одних лишь этих других посылок»[76]. Положение косвенно верифицируемо, «во-первых, если в сочетании с рядом других посылок оно влечет по крайней мере одно прямо верифицируемое положение, которое не может быть дедуцировано только из этих других посылок; и, во-вторых, если эти другие посылки не содержат каких-либо положений, не являющихся аналитическими, прямо верифицируемыми или такими, относительно которых можно независимо установить, что они являются косвенно верифицируемыми»[77].
И Айер утверждает, что всякое верифицируемое положение должно быть либо прямо, либо косвенно верифицируемо. Это позволяет отвести возражение Берлина. В самом деле, рассмотрим еще раз его аргумент. Пусть S — произвольное положение, О — положение наблюдения. Возьмем положение S → О. Из него одного нельзя заключить к О. Но к О можно заключить, соединяя его с S. Однако отсюда нельзя сделать вывод, что S — верифицируемое положение, так как мы знаем, что если S верифицируемо, то оно либо прямо, либо косвенно верифицируемо. Если оно прямо верифицируемо, то S → О должно быть положением наблюдения, а если оно косвенно верифицируемо, то S → О должно быть аналитическим, прямо или косвенно верифицируемым положением. Однако это не все варианты. Что если S → О не является аналитическим или верифицируемым положением? Тогда S нельзя будет признать ни прямо, ни косвенно верифицируемым. Аргумент Берлина, таким образом, предполагает аналитичность или верифицируемость произвольной конструкции S → О, т. е. (учитывая нелепость первого варианта, т. е. аналитичности произвольного положения) предполагает то, что требуется доказать. Поэтому его нельзя рассматривать как доказательство верифицируемости произвольного положения[78], и принцип верификации сохраняет свою силу.
В рецензии на второе издание упомянутой книги Айера А. Черч, однако, показал, что даже при этих уточнениях любое положение должно оказываться верифицируемым. Айер после этого признал свое поражение[79]. Как уже упоминалось, аргумент Черча был усовершенствован Сомсом, и теперь мы приступаем к его рассмотрению. Следуя Айеру, Соме называет «прямо верифицируемым» такое утверждение S, которое либо (а) является утверждением наблюдения, либо (b) «само по себе или с одним или множеством утверждений наблюдения Р, Q, R,... логически влечет утверждение наблюдения, которое не следует из одних лишь Р, Q,R,...». «Косвенно» же S верифицируемо, «если (a) S само по себе или в сочетании с другими посылками Р, Q, R,... логически влечет прямо верифицируемое утверждение D, которое не следует из одних лишь Р, Q,R,...; и (b) другие посылки Р, Q, R,... либо аналитичны, либо прямо верифицируемы, либо относительно них можно независимо показать, что они косвенно верифицируемы» (в этой дефиниции нет круга, так как последнее условие носит дополнительный характер).
Допустим теперь, что S — это произвольное утверждение, a R, нe-R и О — независимые утверждения наблюдения. Сочетание S с кондиционалом «если S или R, то О» влечет О. Этот кондиционал прямо верифицируем, «так как его сочетание с R влечет утверждение наблюдения О, которое не выводимо из одного лишь R». Соответственно, если утверждение наблюдения О не следует из одного лишь прямо верифицируемого кондиционала «если S или R, то О», а следует из него в сочетании с S, то S должно быть признано косвенно верифицируемым. Если же О следует из одного лишь кондиционала «если S или R, то О», то путем логических преобразований несложно убедиться, что оно следует из «не-S & не-Л», что, в свою очередь, означает, что не-S прямо верифицируемо, а из этого, как можно показать, вытекает, что его отрицание, а именно S, должно быть косвенно верифицируемо (положение О → D.V., где D.V. — произвольное прямо верифицируемое положение, а О — положение наблюдения, такое, что из О → D.V. не следует D.V., является косвенно верифицируемым: из него в сочетании с О следует прямо верифицируемое положение; далее мы отмечаем, что отрицание положения наблюдения есть положение наблюдения, и, исходя из сделанных допущений, получаем, что из эквивалентного О → D.V. косвенно верифицируемого положения не-D.V. → не-О, в сочетании с не-D.V., вытекает положение наблюдения не-О, т. е. прямо верифицируемое положение, что и означает, что положение не-D.V. является косвенно верифицируемым[80]). Эти варианты исчерпывают все случаи. Итак, при данных критериях верифицируемости любое предложение оказывается верифицируемым