Я предполагаю, что результаты экспериментов снова и снова опытным путем подтверждают это потому, что сознание и деятельность мозга не одно и то же. Сознание, как мы уже говорили, охватывает все области тела, а не только то, что возникает и происходит в голове. Можно также предположить, что сознание характеризуется наличием связей, включая те, что формируются между нами, окружающими и всем миром. То, насколько благополучнее становятся и чувствуют себя люди, когда они могут проводить время на природе или жить в обществе, ощущая себя полноценными его членами, то есть становясь социально интегрированными, на реальных примерах показывает, насколько важны для здоровья крепкие отношения как с окружающими людьми, так и с миром в целом.
Мы больше, чем тело, и значительно объемнее, чем мозг.
Мы больше, чем наша внутренняя ментальная жизнь, мы взаимосвязаны с реальным миром и осознаем свою идентичность. Когда мы понимаем, что «я» исходит от разума, у которого есть как внутренние, так и внешние аспекты, мы принимаем себя не только на уровне тела, но и в контексте отношений.
Но тогда что такое отношения? Это обмен энергией и информацией. Для обозначения механизмов, регулирующих внутренние потоки энергии и информации, мы использовали понятие «воплощенный разум». Отношения же представляют собой обмен этими потоками с другими людьми и со всем, что нас окружает.
Под ощущением связи в четвертом сегменте обода мы подразумеваем наши отношения с людьми, домашними питомцами и планетой в целом – то есть со всеми живыми существами. Само слово «связь» означает, что между нами и «окружающими» проходят потоки. Тут возникает необходимость заключить слово «окружающие» в кавычки, чтобы напомнить, что мы сами по себе не ограничены телом, что мы состоим и из того, что объединяет всех нас. Проще говоря, все люди связаны между собой и с нашей планетой, и именно эти связи определяют, кто мы есть. «Мы» куда больше, чем образ одиночного «я», не выходящего за рамки головы или тела.
Эти связи можно рассматривать как обмен энергией и информацией. Мы живем на одной планете, и наука подтверждает, что все мы тесно связаны друг с другом. Однако мы можем не осознавать этого, пребывая в иллюзии разобщенности. Мы можем верить, что существуем сами по себе. Родители, ровесники, учителя и общество непреднамеренно обманывали нас, говоря, что обособленность «я» не подлежит сомнению, «я» – это только отдельное тело. Однако часто такие современные представления об обособленности приводят к появлению ощущения бессмысленности и разобщенности. Развивая восьмое чувство, мы избавляемся от распространенного мифа о нашей отделенности от мира и начинаем осознавать значимость связей, о которых раньше, возможно, даже не подозревали. В этом плане четвертый сегмент обода позволяет принимать то, что есть, вместо того, чтобы придумывать нечто свое. Все мы дышим одним воздухом, пьем одну воду, живем в одной биосфере, на одной планете, которая вращается вокруг своей оси в космосе. Осознание этого с помощью восьмого чувства позволяет нам открыть не то, что мы думаем, во что верим или чему нас учили с детства, а то, что существует на самом деле. Мы все связаны, независимо от того, осознаем это или нет.
Работа с базовым Колесом помогает осознать реальность наших связей с другими людьми, всеми живыми существами и жизнью на нашей планете. Группа нейробиологов под руководством Ричи Дэвидсона[11] предложила добавить в практику Колеса определенные упражнения для развития сострадания, позволяющие, по их мнению, усилить его положительное воздействие на интеграцию. Именно поэтому я решил дополнить практику конкретными установками, несущими добро, а также пожеланиями счастья, здоровья, безопасности и благополучия живым существам, самим себе и всем нам. Эти установки отлично вписываются в контекст четвертого сегмента, и после осознания взаимосвязи всего живого на Земле для вас будет естественно сделать их частью работы с полным Колесом.
В различных мировых культурах и религиозных практиках сострадание считается одной из важнейших ценностей, способствующей повышению благосостояния как отдельно взятых людей, так и сообществ в целом. Условно можно выделить три критерия сострадания. Мы испытываем сострадание, когда ощущаем страдания других, представляем, как можно их облегчить, и предпринимаем действия для их устранения. Восприятие, представление и действие – вот три составляющих сострадания.
Чтобы воспринимать страдания ближнего, обычно требуется развитая эмпатия. Условно можно считать, что она включает в себя по меньшей мере пять составляющих: эмоциональный отклик (понимание чувств другого человека), принятие перспективы (оценка ситуации с точки зрения другого человека), осмысленное понимание (способность представить, что переживает другой человек и что это для него значит), сочувствие (забота о благополучии окружающих) и умение радоваться успехам других. Многим Колесо помогает развить все эти составляющие. Сочувствие, то есть восприимчивость к субъективному опыту другого человека и забота о его благополучии, может рассматриваться как движущая сила сострадания.
Некоторые авторы иногда высказывают сбивающие с толку утверждения о том, что «эмпатия – это плохо, а вот сострадание – хорошо», или замечают, что у эмоционального интеллекта и восприимчивости к чужим чувствам есть свои минусы. Для большинства людей сострадание невозможно без эмпатии, благодаря которой мы и настраиваемся на волны субъективного переживания и эмоции других. Вот почему я предложил идею майндсайта, эмпатии и интеграции в качестве базы эмоционального и социального интеллекта. Что плохого в том, чтобы использовать майндсайт в нашей жизни? Если понятие эмпатии включает в себя сочувствие, что, по сути, и является состраданием, то заключение «эмпатия – это плохо, а сострадание – хорошо» представляется объективно неверным и вводящим в заблуждение.
Я как-то проводил мастер-класс в Берлине, и в рамках того же мероприятия профессор Таня Сингер, специалист в области социологии и нейробиологии, рассказывала, что, согласно исследованиям, развитие только эмпатии может привести к эмоциональному дисбалансу, в то время как тренировка сострадания активирует связи, отвечающие за заботу, участие и сопричастность. После ее выступления мы пообщались, и я упомянул, что некоторые рецензенты моей книги сошлись во мнении, что я не должен поощрять эмпатию. В качестве аргумента в пользу этой точки зрения процитировали ее работу, в которой утверждалось, что «эмпатия – это плохо, а сострадание – хорошо». Таня ответила, что рецензенты неверно истолковали ее мысли. Да, действительно, слишком сильное отождествление себя с эмоциональным состоянием другого человека может вызвать стресс, но эмоциональный отклик в сочетании с состраданием помогает оставаться уравновешенным и гармоничным. Эмпатия необходима практически всем, чтобы почувствовать сострадание. Но сама по себе она может стать причиной нарушения душевного равновесия.
Ученый и буддийский монах Матьё Рикар, часто сотрудничающий со специалистами Mind and Life Institute, изучает медитативные практики много лет. Матьё рассказал о нашем споре с профессором Сингер его святейшеству далай-ламе: «Суть, конечно, не в том, чтобы избавиться от эмпатии. Безусловно, мы должны понимать, что чувствуют окружающие. Но надо оставаться на расстоянии от альтруистической любви и сострадания. Это расстояние послужит буфером эмпатического дистресса. Альтруизм и сострадание – состояния позитивные. Они укрепляют мужество и позволяют относиться к страданиям других более конструктивно. От эмпатии без сострадания пользы столько же, сколько от водяного насоса без воды: он быстро перегреется и выйдет из строя. Именно поэтому нам необходима вода любви и сострадания, чтобы снизить эмпатический дистресс и предотвратить эмоциональное истощение» [2].
Квантовый физик и президент этого же института Артур Зайонц, говоря о профессиональной эмпатии и сострадании у клинических специалистов, заметил на той встрече: «Мы либо держимся холодно, цинично и отстраненно от пациентов и их проблем, стараясь сохранить собственное душевное равновесие и беспристрастную профессиональную оценку, либо вовлекаемся настолько, что это может привести к выгоранию и саморазрушению. Так что чаще всего мы пытаемся балансировать между двумя крайностями. ‹…› Нужно придерживаться золотой середины, когда можно испытывать эмпатию и при этом мудро реагировать на чувства окружающих как врач, заботливый человек, мать, отец, компаньон или верный друг» [3].
На вопрос Ричи Дэвидсона о буддийском взгляде на развитие сострадания далай-лама ответил: «Думаю, это относится не только к буддизму. Все мировые религии подчеркивают важность умения любить и сострадать. И каждый может этому научиться. Каждый способен овладеть навыком сознавания, но его нужно развивать и тренировать, приобретая опыт и новые знания» [4].
Термин «добрые намерения» включает в себя все способы развития сочувствия и доброго отношения, которое наделяет нас интеллектуальными и эмоциональными навыками проявления эмпатии и сострадания не только к тем, кого мы знаем лично или с кем знакомы, но и к более широкому кругу людей и живых существ.
Жаркие споры вокруг этого вопроса затрагивают важную проблему: эмпатия сама по себе (то есть способность почувствовать страдания окружающих без должного отклика и развитого сострадания, а также без умения отделять себя от переживаний других) может привести к эмоциональному выгоранию. В этом потенциальная опасность погружения в чужие проблемы для тех, чья психика неустойчива, кто не умеет одновременно сопереживать и дистанцироваться. Другими словами, без должного уровня интеграции мы рискуем неверно интерпретировать свои ощущения и замкнуться. Я часто сталкиваюсь с подобными случаями, когда работаю со специалистами в области здравоохранения, которые не получили соответствующую подготовку по профилактике выгорания. Во время споров и дискуссий родилось предложение заменить термин «усталость от сострадания» на «усталость от эмпатии», что, как вы видите, подчеркивает разницу между отсутствием эмпатического отклика и эмпатическим дистрессом. Это очень важно для понимания того, как слаженная работа сознания способствует быстрому восстановлению душевных сил. Да, интеграция – это процесс, включающий сострадание и доброту, но при этом давайте не будем списывать со счетов то чувство наполненности, которым эмпатия дополняет сострадание как таковое.