Великие праздники
Великими именуются праздники, не вошедшие в число двунадесятых, но установленные в память о не менее значимых для христиан событиях: Обрезание Господне, Рождество и Усекновение главы Иоанна Крестителя, день памяти святых апостолов Петра и Павла и Покров Божией Матери. В эти дни совершаются торжественные богослужения, посвященные только этим праздничным событиям. В день Усекновения главы Иоанна Предтечи Церковью установлен строгий однодневный пост.
Обрезание Господне14 (1) января
По традиции, на восьмой день после рождения иудеи приносили первенцев в храм для посвящения Богу и наречения имени. Это исполнили и родители Господа Иисуса Христа. И теперь празднование этого события совершается на восьмой день после праздника Рождества Христова — то есть 14 января по новому стилю.
Обрезание: праздник имени Христова
В день Обрезания Господня мы читаем в храме отрывок из Послания к Галатам о том, что, когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего Единородного, Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных (Гал. 4:4–5).
Подчинение закону у младенца в еврейском народе ощутимо происходит уже на восьмой день. Тогда младенца обрезывают. Христос претерпел эту болезненную процедуру. Можно представить себе детский плач и пляску взрослых вокруг кричащего младенца. Можно посмотреть, как это делают евреи сейчас. В сущностных чертах это одно и то же действие.
Думая же о Христе, мы кланяемся Ему в сей день особо, поскольку в сей день к телу Его прикоснулось железо и Богомладенец впервые пролил кровь.
Но у этого дня есть еще одна глубочайшая особенность. А именно: в день обрезания ребенку нарекали имя.
Сына Божия нельзя было назвать каким угодно именем. Еще в день Благовещения Гавриил сказал Марии: Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус (Лк. 1:30–31).
Так же и сомневающегося Иосифа Ангел утешает и наставляет, говоря: Родившееся в Ней (Марии) есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус (Мф. 1:20–21).
Итак… Чудесная семья, состоящая из Девы-Матери и старца-служителя, не сомневалась ни одного дня по поводу того, как назвать явившегося в мир Спасителя. Не было ни советов, ни споров. Были только восемь дней ожидания, а по прошествии восьми дней, когда надлежало обрезать Младенца, дали Ему имя Иисус, нареченное Ангелом прежде зачатия Его во чреве (Лк. 2:21).
Новый Завет скрыт в Ветхом, да так скрыт, что все новозаветные события уже прошли по земле, как тени и пророчества, и имеющий глаза, чтобы видеть, способен это заметить.
Имя, предназначенное воплотившемуся Сыну, хранилось в тайниках Премудрости Божией, а в день Обрезания пролилось на землю, как дождь на руно. Пока закрыта в сосуде ароматная масть или миро, то не слышно запаха. Стоит же открыть сосуд или тем более пролить миро, как «храмина наполнится масти вони благовонныя». Поэтому и слово тайное из самой тайной книги говорит: имя твое — как разлитое миро (Песн. 1:2).
Имя Христа благоуханно, имя Его драгоценно. И «да убоится сердце мое боятися имени Его». Христос верующим во имя Его дал власть быть чадами Божиими (Ин. 1:12). Сама вечная жизнь есть не просто вечное существование, но Жизнь во имя Его (Ин. 20:31).
В имени Спасителя великая сила.
«Во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи», — сказал Петр хромому человеку, сидевшему у храмовых ворот, называемых Красными (см.: Деян. 3:6). И когда за это чудо, а наипаче за проповедь о Христе воскресшем Петра с Иоанном поставили перед синедрионом, Петр сказал, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил от мертвых, Им поставлен он (бывший хромой) перед вами здрав. И даже больше сказал Петр, а именно: «Нет ни в ком ином спасения, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы спастись» (Деян. 4:10, 12).
Нет другого имени под небом, которым бы надлежало спастись. Как изысканную восточную сладость, можно носить в устах эти слова и повторять: «Иисусе, Иисусе, Иисусе, Сыне Божий, помилуй меня. Коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим». И еще: «Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей» (Песн. 2:3).
А как много в Писаниях тайн, связанных с именем Спасителя! Как много в этом роскошном замке комнат, в которые мы еще ни разу не входили!
Вот Иоанн говорит, что закон дан через Моисея; благодать же и истина произошли через Иисуса Христа (Ин. 1:17). Образ этих слов дан в истории овладения землей Обетованной.
Моисей довел людей до границ земли, но в саму землю не ввел и сам не вошел. Это потому, что закон никого не доводит до совершенства, и Моисей этот закон символизирует. Кто же вводит народ в землю? Иисус! Человек с именем Иисус довершает дело Моисея. И это пророчество о том, что закон передаст эстафету Евангелию. Да и сам Моисей говорит: Пророка воздвигнет вам Господь Бог ваш из братьев ваших, как меня; Его слушайте (Деян. 7:37).
Того Иисуса, который продолжил историческое дело Моисея, звали Иисус Навин. Мысль, что эти события были живым пророчеством, явствует из того, что Иисуса Навина звали сначала Осия. Чтобы взять на плечи тяжесть Моисеевой миссии, ему нужно было сменить имя с Осии на Иисуса. И Моисей, зная, что делает и зачем, совершает это переименование! Моисей умирает, издалека увидев обещанную землю, а Иисус доводит народ до цели. Но чудеса и знамения на этом не оканчиваются.
Христос вошел в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие, туда, в сам
Для русского уха быть Осией, а стать Иисусом — это все равно что быть Осипом, а стать Ильей. Слишком уж непохожи по звучанию имена. Но в еврейском языке Осия был Гошуа. Переименовывая его, Моисей называет его Егошуа. Это близкие по звучанию слова. И при помощи какой, думаете, буквы переименовывает? При помощи маленькой йоты! Добавленная к имени Гошуа, йота превращает его в Егошуа, то есть в Иисуса!
Так вот почему сказано, что ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все (Мф. 5:18).
Долго мучили меня эти слова. Поскольку неясно, как могут сохранить свою значимость крючочки и черточки в законе, когда сказано: Если законом оправдание, то Христос напрасно умер (Гал. 2:21). Но теперь ясно, что Ветхий Завет раскрыт в Новом, облит светом, ясен и виден. А Новый Завет скрыт в Ветхом, да так скрыт, что все новозаветные события уже прошли по земле, как тени и пророчества, и имеющий глаза, чтобы видеть, способен это заметить.
В истинную землю покоя, в землю, текущую молоком и медом, в истинное субботство вводит нас Иисус Христос. Христос вошел в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие (Евр. 9:24); туда, в самое небо, вслед за Ним войдут и все полюбившие Его.
Нам подарено Его имя и через имя подарена возможность обретать благодать. Мы можем назвать день Обрезания днем Молитвы Иисусовой, и это будет истинный Новый год, если с призыванием имени Христа будет умирать в нас ветхое, будет усиливаться в нас новое.
Вооружимся же именем Иисусовым, братья, ибо воистину имя Господа — крепкая башня: убегает в нее праведник — и безопасен (Притч. 18:10).
Рождество Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна7 июля (24 июня)
В этот день верующие вспоминают, как в семье праведного священника Захарии и его жены Елисаветы родился будущий пророк, который предскажет пришествие Мессии — Иисуса Христа, а потом крестит его в водах реки Иордан. События этого праздника описаны в Евангелии от Луки (Лк. 1:24–25, 57–68, 76, 80).
Рождество Иоанна Предтечи: пророк для народа, любящего своих детей
Евреи любили и желали детей. У них не было движения «child free», и они детей насколько любили, настолько и хотели. Абортов у них тоже не было, отчего среди рождавшихся регулярно мальчиков и девочек появлялись время от времени Самуил, Давид, Илия. От них же родилась со временем Благословенная в женах. А когда приближалось время от Ее чистых кровей прийти в мир Сыну Благословенного, в этом же народе родился Предтеча Спасителя.
Он родился от престарелых родителей.
Когда человек детей не хочет, то их отсутствие для него — исполнение желаний. А когда люди детей хотят, то их отсутствие — почти проклятие. Есть утешение — вспоминать Авраама и его долгую бездетность. Но это — слабое утешение, поскольку любой скажет: «То — Авраам, а это — ты, рядовой грешник». И я не приложу ума, с чем сравнить то глубокое смирение и печаль, которые носили в себе Захария и Елисавета, словно клеймом отмеченные бездетностью. Боюсь, что мы так и не ощутим глубину их скорби, поскольку живем иначе, в других смысловых координатах.
Но меня интересует еще одна грань долгого испытания бесплодием. Кроме смирения, которое должно было родиться в душах супругов, и кроме отчаяния или ропота, которые ни в коем случае не должны были родиться, было еще нечто. Это «нечто» — умирание или хотя бы замирание страстей.
Каков вообще смысл старости? Вне религиозного подхода смысла в ней нет. Вне восхождения к Богу она — пытка немощью и частичная расплата за совершенные ошибки. У старости появляется смысл лишь при наличии вечной перспективы. Тогда она — время опыта и отхода от суеты. Тогда она — движение навстречу к Богу и время молитвы. Сама прожитая жизнь обтачивает человеческую душу, и старику быть наглым и дерзким, глупым и похотливым так же противоестественно, как камню на морском берегу противоестественно не быть гладким и обточенным волнами.
Страсти должны умирать в человеке по мере накопления прожитых лет. В этом смысл старости. Должны умирать похоть, сребролюбие, болтливость, зависть, злопамятство. Должны крепнуть вера и предчувствие иной жизни. Современная культура пытается хвалиться именно тем, что молодит омертвевших, что создает условия для продолжения жизни страстей в преклонном возрасте. Но Захария с Елисаветой жили в иные времена и по-иному. Живи они сейчас, Предтеча, быть может, и не родился бы.
Они жили по-иному, то есть правильно, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно (Лк. 1:6), и к моменту чудесного зачатия страсти увяли в супругах. Они не передавали своему благословенному дитю весь багаж страстей, который обычно в молодые годы родители передают первенцам. И первенцам, к слову, ой как нелегко от этих страстей живется. Они бывают буйны, как Рувим, и безрассудны, как Исав. Иоанну же должно было стать сыном горячих молитв, а не жарких юношеских объятий. Ему предстояло самому стать живой молитвой, и поэтому он родился у отца и матери в глубокой старости.
Сама прожитая жизнь обтачивает человеческую душу, и старику быть наглым и дерзким, глупым и похотливым так же противоестественно, как камню на морском берегу противоестественно не быть гладким и обточенным волнами.
Вскоре предстояло и Деве понести во чреве от Духа Святого (см.: Мф. 1:18). Перед этим Бог творит последнее предваряющее чудо в женском естестве: рождает старица. В девице ведь все готово к зачатию, только нет мужа. А в старице все умерло для зачатия, хотя муж есть. То, что Захария, онемевший после видения Ангела в храме, пришел домой и, оставаясь немым до самого рождения сына, приступил к жене как к женщине — чудо. Чудо — возникновение однократного желания в старом теле; желания, не отменяющего благоговейного страха и возникающего по послушанию голосу свыше. Чудо — само соитие людей, ничего уже не ждавших от своей высохшей утробы, чудо — и последовавшая затем беременность. «Я дал силу зачать, не дам ли Я и силу родить?» — словно говорит Господь через Исаию (ср. Ис. 7:14). Он дал силу родить и Елисавете, что было венцом чудес после обычного вынашивания, столь необычного в данном случае.
Предтеча родился. Его питали старческие сосцы, приучающие сына поститься с детства. Он, ничего не видя еще глазами, видел Христа сердцем, когда бился во чреве матери, и та исполнялась Духом, благодаря сыну. В это самое время непраздная Мария, стоявшая перед Елисаветой, удостоилась от нее имени Матери Господа (см.: Лк. 1:43).
Родившись, Предтеча развязал язык отца, и тот стал пророчествовать, не в духе старого священства, приносящего кровавые жертвы, но в духе нового священства, благовествующего день за днем спасение Бога нашего.
Да развяжет же Предтеча и нам молчащие, неизвестно какой немотой связанные языки. Да польется вновь — по его молитвам — столь необходимая человеческим душам проповедь деятельного и глубокого покаяния. Предтеча родился, чтобы не только его родной отец перестал изъясняться знаками. Он родился, чтобы вся полнота Церкви, все царственное священство, все люди, взятые в удел, отверзли уста на молитву и беседу о едином на потребу.
Услыши нас, Иоанне, в день рождения твоего, и сделай так, чтобы раздались повсюду в твой праздник святые слова, рождающие покаянный стыд и смягчающие ожесточенные сердца. Ты — голос вопиющего в пустыне. Взгляни: наши заполненные людьми города в духовном отношении ничуть не лучше пустынь. Подобно пустыням, они бывают бесплодны, и, как в пустынях, в них воют шакалы и возникают обманчивые миражи. Но стоит раздаться царственному, львиному рыку твоей покаянной проповеди, как пустыня наводнится жаждущим спасения народом.
Поэтому услышь нас, Иоанне, и в день рождества твоего возгреми над ухом каждого пастыря, чтобы тот не болел немотой, но воспевал вслух народа великие дела Божии, начавшиеся с твоего рождения.