Была эпоха наша золотой,
прошли года и серебром, и бронзой,
и век настал Железный — век пустой.
О старый мир, весёлый и курьёзный!
Тебя смела Железная Пята,
и не вернёшь года мольбою слёзной,
как не вернётся к деве чистота.
Всё изменилось в этих старых стенах.
Мы те же, но вокруг нас пустота
и скорбь о неизбежных переменах.
Не буду проклинать Железный мир —
уйдёт и он, и кровь застынет в венах
всех тех, кто нынче пышный правит пир.
Но в этот час, час нашего ухода,
мы не забудем, старый наш кумир,
наш серый дом под чашей небосвода,
чреду базилик, башен и колонн.
О Херсонес! Сын древнего народа,
ты разорвал бесстрашно цепь врёмен
и нас пригрел у этих скал безводных,
что помнят пурпур харьковских знамён
и кирок блеск героев благородных.
Остались тени, и луны оскал,
жара и гарь среди камней бесплодных.
Мы стали мифом, друг мой Марциал!
Пусть так, но время нас запечатлело
и било в херсонесский наш кимвал.
В него последний раз ударим смело.
Твори, мой друг! Твори не для толпы —
нам до двуногих тварей нету дела.
Угрюмы, похотливы и глупы,
они мертвей, чем тени дней далёких,
мертвей, чем херсонесские столпы.
Пиши для нас — последних, одиноких,
сплотившихся у этих старых скал,
таких любимых и таких жестоких.
Твори и здравствуй, славный Марциал!..
Рабочая тетрадь. с. 8.
…Борис предлагает провести экстрасенсорное исследование «Базилики в базилике». Цель: понять, отчего хироманты-гадалки её облюбовали, а особенно почему они предпочитают «заряжаться» у колонн, а не, к примеру, возле алтаря.
Его теория: все эти колдунишки «чёрные», а потому заряжаются там, где «холодно», то есть отрицательной энергией. В этом случае непонятно, отчего «холодно» именно в районе колонн?
Вывод: Борис так и не нашёл, с кем расписывать пулю. Делать ему нечего!..
Ладно, Лука, повествуй, ежели так не терпится! Да не облизывайся ты, не облизывайся! Слушаю.
Увы, в некоторых случаях (а сейчас случай именно таков) мысли нашего тюленя бегут наперегонки со словами. К тому же каждая фраза сопровождается прицокиванием, причмокиванием… Прямо вампир какой-то!
…Света. Из Южно-Сахалинска…
Откуда?! Н-да, так издалека в Хергород, по-моему, ещё никого не заносило!
…Фигура… Такая… Такие… А если… И ещё… (Цок-чмок!) Лука бегал весь день. Лука нашёл ей комнату на Древней, но надо бы найти комнату на самом Херзаповеднике, потому что она…
Она — кто? Комната?
…Не хочет просто в траве, даже если на одеяле, а в комнате постоянно соседки, те самые из Кемерова, их Гнус, оказывается, из нашего дома турнул, они и… (Цок-чмок!) …Увлёкся, повёлся, развоевался, напыжился, задёргался, заегозил, стойку принял, копытами бьёт, усиками дёргает, губами подрагивает, наш тюленчик, херувимчик, казановчик…
Удивляет вовсе не смысловое ядро — мало ли с кем Лука здесь крутил? Разве что Южно-Сахалинск… Она часом не из ительменов? А вот форма изложения поражает. Не только тон, но и весь облик. Тюленя не узнать: куда только подевалась скука, элегическая грусть, жалобы на возраст! Лука сияет, он бодр, он помолодел — почти такой же, как шесть лет назад, когда он приударял за бедной Иркой Щегловой.
Эка мужика зацепило!
Тюлень приплясывает на месте. Он собирается в город — достать где-нибудь огненной воды. Где-нибудь — вероятнее всего в ресторане, ибо в последние дни магазины высохли окончательно. Ну, с богом, а мы и на крылечке посидим. В город не тянет. Конечно, надо забежать на почту, где меня могут ждать интересные новости — посылка с сигаретами, например, или телеграмма от Чёрного Виктора. Пора бы уже! Но нет желания. Успеется! Херсонес пока не надоел, посему можно посидеть на крылечке и подымить, благо сигареты кончатся только дня через два…
Рабочая тетрадь. Обратная сторона. с. 11-12.
…О том, что «лягушки» и «кентавры» в конце концов сумели как-то договориться, свидетельствуют не только последующие многовековые контакты между ними. Можно найти и доказательства от противного. «Лягушки» закрепились в низовьях Буга и Днестра и на востоке Крыма. Между этими двумя ареалами расселения существовал своеобразный барьер — глубоко вклинившийся в море Крымский полуостров, точнее, его юго-западная часть. Казалось, стратегия и просто здравый смысл диктовали грекам закрепиться в районе современного Севастополя и на Южном берегу Крыма. Но преодолеть крымский барьер не удавалось в течение более ста лет.
Причина этого — тавры. Все попытки «лягушек» основать свои поселения на юге полуострова натыкались на жестокое, непримиримое сопротивление этого морского народа. Отпор был настолько силён, что вызвал у греков определённую растерянность. Очевидно, с лёгкой руки неудачливых колонистов в греческом сознании сформировался образ, а точнее «имидж» тавра — безжалостного пирата, грубого дикаря, украшавшего частоколы человеческими черепами, чуть ли не людоеда. Впрочем, это не помешало приписать обитателям Крыма не только поклонения греческой (точнее, греко-малоазийской) Артемиде, но и неплохое знание греческой мифологии, в частности предания об Ифигении…
Ночью не спится, хотя днём из-за поганца Луки не подремал и часа. У пересохшего источника тихо, вокруг темень, только у сараев мелким светляком прогрызает ночь свет небольшого фонаря. На Веранде все спят, чуть слышно доносится сонное повизгивание Луки. У меня в руке кружка с уже остывшим чаем, пальцы, сжимающие сигарету, чуть подрагивают… И чего им, собственно, дрожать?
…О. не бросит мужа. Она его и не собиралась бросать, просто поссорились, и О. решила слегка его проучить. А я… А я — человек несерьёзный и за эти два года серьёзнее не стал. А вот её муж скоро поступит в аспирантуру. И если меня не устраивает…
Надо было уйти сразу. Уйти не оглядываясь, потому что, когда я попытался что-то ответить, вышло ещё хуже, вышло совсем плохо.
…Чужая жена, чужая судьба, чужая игра, чужая жизнь, чужая измена. Наскоро, на брошенной штормовке, на раздавленной пачке сигарет, на растоптанной верности, без прошлого, без будущего, без настоящего…
Город спит под холодной недоброй луной.
Как и раньше, сидим мы за старой стеной.
Нет, обман! Всё — обман! Мы с тобой не встречались!
Ты знакома не мне. Ты была не со мной.
Яма всё углубляется, и с каждым штыком выброс становится всё труднее. Чаще и чаще меняю ребят на вёдрах и лопате. А дальше пойдёт ещё хуже — под ногами уже влажно, вскоре под подошвами кроссовок захлюпает вода. Не сахар? Конечно, не сахар, но копать надо. Мы и копаем, только стараемся чаще отдыхать.
В перерывах Борис и Володя курят, оседлав полуразрушенные известняковые стены средневековой усадьбы, а неугомонный Слава бежит к соседям, в команду Д., где сегодня бесплатный аттракцион — Сенатор Шарап держит речь.
Говорить Шарап всегда умел. Правда, его лекции слушаются приятнее, чем политические рассуждения. Впрочем, кому что по вкусу. Сегодня Шарап, польщённый всеобщим вниманием, произносит спич, посвящённый свежим впечатлениям от парламентской сессии. Речь Сенатора достаточно однообразна и сводится почти целиком к обличению проклятых буржуазных националистов, оптом и в розницу продающих Украину кому попало. Похоже, на национальный вопрос его демократизм не распространяется. Я особо не прислушиваюсь — политические взгляды Сенатора мне давно известны.
…Россия, Русь, Матушка, Великая-Неделимая, от моря Белого до моря Жёлтого, от Мурмана до Кушки, исконная, посконная, оплот, надежда, опора — назло инородцам, иноверцам, инославным, масонерии иудейской, агрессии пентагоновской, измене мазепинской, гадам ползучим, змеям подколодным, растоптать, раздавить, разрубить, размозжить, расстрелять…
Ладно, час потехи кончается, прошу в яму. Ну-с, что там у нас сегодня?
Дневник археологических раскопок, Портового района Херсонeса. 1990г.
Лист 9.
…Характер слоя прежний. В центре помещения на глубине второго штыка находилось несколько крупных камней со следами обработки.
При расчистке выяснилось, что стена Казармы уxoдит под Ю-3 стену в направлении пом. 61.
Находки: небольшие фрагменты черепицы и средние aмфор.
На фрагменте боковой части амфоры сохранились следы нефти. Найдено несколько фрагментов кухонной посуды со следами копоти и фрагмент рыбного блюда, а также два фрагмента донышек небольших стеклянных сосудов…
Всё ещё раннее средневековье, до эллинизма ещё штычок, в крайнем случае полтора. Да, Слава, здесь после средневековья сразу же лежит эллинизм, похоже римские слои они просто снесли, когда строили усадьбу. А Стеночка выползает, выползает! Вот разобраться бы в этом ералаше из трёх слоёв… Э-э-э, Володя, да вы совсем что-то скисли!
…Володя и вправду скис. У парня контузия — подарок из Афгана. Помнится, его хватануло ещё два года назад, но в этом году стало, пожалуй, ещё хуже. И, как я понимаю, ничего не помогает. Да и что тут поможет — контузия-то черепная. А ведь ему только-только двадцать пять! Остаётся усадить Володю в тенёк под Стеночку и самому рядышком сесть. Мне тоже не помешает несколько минут в теньке — что-то стало мутить.
Первая мысль о рационе — не сглотнул ли случайно кусочек крысиного филе в столовке. Но уже через несколько минут понимаю, что мутит вовсе не из-за крысиного мяса — просто начало хватать сердце. А вот этo уже лишнее — сердце в Херсонесе должно работать без сбоев, иначе в такой жаре долго не протянуть. В тени надо больше сидеть, что ли?
Впрочем, разбираться поздно. Ещё минута безделья и моя команда начнёт разлагаться на составные чaсти.. А что, ежели дышать не cпеша? И губу прикусить, чтобы не так чувствовалась боль под рёбрами? Очень даже ничего!..