Примечание: никогда не встречал в Херсонесе чёрный мрамор!
После Беляева Крипту, как мне сообщили в архиве, никто не изучал…
По пути домой натыкаюсь на ЧП местного значения — неугомонный Маздон сцепился с нашими новыми соседями, обитателями вагончиков. Причина совершенно непонятна, да и не в ней дело. Для Маздона любой конфликт — повод излить душу. Сегодня он в отличной форме, и голос громок, и глаза сверкают…
…Рази их, Маздон, круши их, Маздон, кляни их, Маздон, гони их, Маздон, дави их, Маздон, громи их, Маздон, дай им жару, Маздон!..
…Коммунисты пр-р-роклятые!!! И не только они — помянуты в свой срок и должность начальника лаборатории, которую Маздону пообещали, да не дали, и тушёнка, съеденная экспедиционным начальством, и разврат, царящий в Хергороде, и даже Ведьма Манон с навеки сгинувшим Юрой Птеродактилем…
Орёт Маздон превосходно — для тех, кто слышит в первый раз, ночной кошмар обеспечен. Силён старик!
Под конец наш фотограф строит изящную словесную фигуру, обвинив во всех изложенных бедствиях, равно как в социально-экономическом и политическом кризисе, захлестнувшем нашу богоспасаемую державу, персонально своих собеседников.
…Маздоны!!!
Убедившись, что враг добит, Маздон спокойно поднимается к нам на Веранду. Спектакль окончен, господа, всех просим в буфет…
Догоняю Маздона уже в дверях. Ага, Борис на месте, а вот гвардейцы кардинала в отсутствии. Ну, привет, Маздонушка, давно что-то ты не заходил… Садись, чай пить будем. Эх, скучно здесь без тебя — и без твоего чайника, кстати.
Пока кипятильник честно греет порцию чудом не выхлюпнутой тюленем воды, обмениваемся новостями. У Маздона их уйма. Он уже жалеет, что переехал в свою сырую каморку. Ведь у него ревматизм, а вокруг — сплошные маздоны. Даже утюга не дают!
Ага, вот в чём causis belli! Маздон зашёл к нашим соседям за утюгом, а те по неопытности замешкались. Да, с Маздоном надо быть порасторопнее!
Дальше — интереснее. Оказывается, утренний «беобахтер» целую страницу — первую! — посвятил нашему вчерашнему симпозиуму. Мадам Сенаторша лично распространяет тираж, её аггелы и аггельши, трепеща нетопырьими крылами, спешат узнать дополнительные подробности для вечернего номера. Ничего странного тут нет: Хергород — тесная коммуналка.
…Слушайте, слушайте! Утренний выпуск, дневной выпуск, вечерний, ночной… Мы всё знаем, мы всё видим, мы всюду, мы всегда, не укроетесь, не спрячетесь, не отмолчитесь, не отмахнётесь!..
Однако редколлегия «беобахтера» — странное делo — явно дала маху. Стержень сюжета — коллективный разврат на Веранде, затеянный непосредственно… Лукой! Оный Лука устроил «вертолёт», гул которого cлышался всю ночь…
Что означает сей авиационный термин, не решаюсь уточнить, однако подробности и без того поражают. По последним данным, Д. после ознакомления с oными заявил, что больше ноги нашего тюленя в экспедиции не будет.
А о нас почему-то молчок. Обидно даже! Бедный Лука, порой и тебе достаётся не за дело!..
Пока Борис достаточно подробно знакомит Маздона с нашей версией происшедшего, занимаюсь чаем. Эх, и заварка на исходе!.. Маздон, у тебя случаем сахарку в заначке не осталось? Жаль, у нас тоже.
Между тем Борис начинает сообщать и кое-что новое. Тюлень встал в начале первого, выхлюпал при помощи Буратины почти весь наш запас воды, после чего обрушил давно ожидаемые проклятия… ясное дело на кого. Но — о человеческая близорукость (моя в данном случае)! — вовсе не за то, о чём я думал. Оказывается, я навредил не ему — я подвёл коллектив.
…Чего?! Борис подтверждает: подвёл коллектив. Народ, можно сказать. Ибо для народа — для всего народа — согласно стратегическому плану нашего тюленя и предназначалась гостья после того, как будет опустошена принесённая дополнительная банка.
…Как?! Именно такую кару Лука избрал для покарания излишней строптивости, проявленной Светой. Тюлень уже всё расписал, он уступал другу и товарищу Буратине свою очередь, я должен был идти номером третьим…
…Заманить, напоить, повалить, разложить — чтобы знала, чтобы запомнила, фря, гордячка, нахалка, змея, ехидна…
Бред! Похмельный бред! Лука просто озлился, распустил язык! Но в любом случае хорошего мало. Если уж тюлень начал такое буровить…
Очухавшись, Лука заявил, что надо взять припас на вечер, после чего вместе с Буратиной отбыл в Камыши. Деревянненький напоследок вновь констатировал, что мы тут теряем время даром, пообещав вечером лично заняться Ведьмой Манон. Или Стеллеровой Коровой… Или двумя сразу.
О Третий Змеиный год. Ты уже не за шеломеном еси!
…Маздон также отбыл, и мы заваливаемся на лежаки. Тяжкий день сегодня. Во всех отношениях тяжкий. Да и ночка была не лучше… А ведь и вправду, вразнос идём!
Голова то ли свинцовая, то ли пробковая, во рту — сахарская сушь, каракумский полдень. А на часах половина пятого. Отдохнул… Приходится употребить остатки воды для самореанимации. Скорее сигаретку! На воздух из этой духоты, в тенёчек…
Уф, уже лучше!
За удовольствие надо платить, тем более за сомнительное. Лука уже получил свой аванс, а мне… А мне пора вспомнить о том, что на шесть вечера у меня назначена встреча у почтамта. Что значит пить не в меру!
При мысли о жарыни на асфальтовых берегах Бэ Морской становится не по себе. Впрочем, так мне и надо! Остаётся успокоиться соображением, что Света воспримет всё правильно и не попрётся по солнцепёку в такую даль.
…И чего это мне в голову почтамт пришёл? Делать нечего, одеваюсь. Рубашка, прогретая солнцем, кажется ничуть не легче каракулевой шубы. Очки бы тёмные не забыть, а то и глаза открыть будет тяжело. Мучайся, мучайся, за свои ведь грехи! Поделом!..
…Да вот, Борис, думаю, не прошвырнуться ли мне в город. Нет, ничего интересного, может, в магазины зайду, на ужин прикуплю чего-нибудь. Сам съезжу, не беспокойся.
Не тут-то было! Борис ни за что не может спокойно кейфовать, ежели я, бедолага, стану бродить по магазинам в поисках съестного. Парень он компанейский и не желает бросать меня в беде.
…А если она и вправду явится?
Очарование раскалённого добела города, кто тебя оценит, как не я? Почему бы Потёмкину не аннексировать Кольский полуостров вместо Крымского? Ладно, где тут магазины? И вправду, без ужина будет как-то скучно…
В магазинах — баклажанная икра, хлеб — и слухи, что со следующей недели всё будет продаваться по паспортам с севастопольской пропиской. Слухи принимаем к сведению, оставшееся покупаем. Так, а сколько у нас времечка на наших золотых? Слушай, Борис, а не покурить ли нам, у почты как раз есть чудные скамеечки, в тенёчке…
Куранты отзванивают «Севастопольский вальс». Ничего не происходит, никто меня не ждёт. Пора, Борис, и домой, может, искупаться успеем. В Змеиный год надо вести жизнь тихую, нравственную.
Итак, всё хорошо, что хорошо кончается. Порадовавшись этой мысли, делаю первый шаг в направлении троллейбусной остановки, но добросовестность (или ещё что-то, бог весть) заставляет оглянуться. Как при переходе дороги — налево и направо. Налево — ничего не видать. Направо… Вроде тоже пусто. Эге, а это что, никак, очки поблёскивают? Ну-ка, Борис, обождём минутку, кажется, мы сейчас кое-кого увидим.
Света, как всегда, улыбается. Вот так встреча! Надо же, такое совпадение, а ещё говорят, что Себаста — большой город!..
Наш химик невозмутим. Впрочем, он таков почти всегда, а в подобных амбивалентных ситуациях вообще незаменим… Ага, Света, гуляем. Нет, с Лукой всё в порядке, я его, правда, не видел, но Борис охотно подтвердит.
Борис охотно подтверждает. Заодно достаточно подробно излагает некоторые неизвестные Свете детали, правда, о неосуществлённых мечтах нашего тюленя предпочитает умолчать. Зато добавляет кое-что новое, мною не слышанное. Бедный Лука, как проснулся, всё спрашивал, кто его к лежаку приклеил. Приклеил, все брюки облил. Кто, а главное, чем?
…А ведь воды для стирки у нас нет! придётся тюленю с вёдрышком побегать!
За этими пикантными деталями не замечаем, что отмахали почти всю Бэ Морскую. Борис, которому явно надоело таскать авоську с припасами, отбывает в сторону троллейбусной остановки, и мы со Светой остаёмся вдвоём. Интим, так сказать, — посреди раскалённого добела города. И что прикажете делать? Шляться жарко, зайти — считай, что некуда. Лука бы придумал, конечно…
Эврика! Слушай, Свет, ты в Себасте первый раз? Ну, в Севастополе? На катере каталась? Тогда, ясное дело, айда на Графскую, там катера аккурат до Инкермана ходят. Сначала туда, потом назад…
А ведь и правда — Хергород хорош в небольших дозах. Побыть в Себасте среди магнолий и японских мимоз не так уж и плохо…
…Слушай, Свет, а почему, когда ты в очках, то всегда улыбаешься, а без очков такая серьёзная? И лицо у тебя совсем другое…
А вот чего в Себасте не найдёшь, так это настоящий кофе. В Херсонесе мы растворимый поутру пьём, а так чаем пробавляемся. Но стоит на часок ощутить себя цивилизованным человеком, так сразу настоящего кофе хочется, лучше всего чтобы на песке, в джезве…
Ничего, у нас на Веранде можно сварить! Ну и что с того, что там Лука? Ему, думаешь, кофе жалко? Да и не кофе он пьёт.
…По раскалённому городу, по раскалённому асфальту, по раскалённому лету, по раскалённому миру. Вдвоём, просто так, в никуда, в пустоту, сквозь горячий воздух, сквозь колышущееся марево, сквозь…
Луку мы встречаем не на Веранде, а на троллейбусной остановке — причём с гигантской сумкой, содержимое которой мерно позвякивает. Наш тюлень не одинок, вслед за ним, гружённый такими же сумками, появляется по-прежнему мрачный Буратино вместе с неунывающими ленинградцами — Сашей и Андреем.
…Из Камышей, джентльмены? Можно и не спрашивать оттуда. Нет, я жёлтую смерть больше не пью! Вы в Хергород?
Света молчит, Лука тоже помалкивает, но это вполне компенсируется болтовнёй Андрея. Оказывается, они с Сашей аккурат перед приходом заглянули в, местную видеоточку, дабы слегка отвлечься. Отвлеклись — фильм, что называется, душевный. Поехала, значит, одна девица на кладбище, а из могил вылезла дюжина покойников. И там такое началось!..