Не спорю. Дело, конечно, хозяйское, но, боюсь, Стеллерова Корова на нашу Веранду просто не влезет, а ежели всё-таки влезет, то ни для кого другого места не останется. А вообще, Лука, тебе печёнки не жаль? Как это чьей — своей, естественно, эдак и до зелёненьких чёртиков допиться можно, особенно если каждый день потреблять это самое, из банки которое.
Моя проповедь пропадает зря — Луке печени не жаль, даже своей. И вообще, он вошёл в штопор, а посему просит не мешать. Штопор — дело святое, а посему тюлень тут же берёт сумку побольше и отправляется в Камыши.
А у меня другие планы. Потреблять «Ркацители», да ещё в компании Луки, что-то не очень тянет, тем более Лука в штопоре — зрелище страшноватое…
Что, Борис, айда на пляж?
И вновь убеждаюсь, что херсонесский пляж в воскресенье — место не из самых приятных. Из города набегает орда, с воплями сигающая по скалам и время от времени выясняющая отношения, не выходя из воды. У самых скал встречаем недвижное тело в рубашке и плавках — местном купальном костюме. Картина знакомая — бутылка спирта на троих, да ещё без закуси, да ещё под солнцем. Что ж, вы жертвою пали в борьбе роковой… Змий Зелёный, друг со дна бутылки, не оставь малых сих!
К счастью, наше любимое место свободно. Эге, знакомые всё лица! День добрый, день добрый!.. Как поживаете?
Компания живописная. Ведьма Манон в окружении трёх молодых гурий-первокурсниц, Володя со Славой… Вот и Корова Стеллерова, вблизи она кажется ещё грандиозней. А вот и О. с супругом…
О. выглядит как-то невесело. Странное дело, мне почему-то кажется, что она не прочь со мною поговорить, причём не на пляже, не среди толпы…
…Случайный взгляд, мимоходом, вполоборота, еле заметный — скользнул, чуть задел, слегка зацепил, ненавязчиво, ненароком…
Её супруг, впрочем, вполне доволен жизнью. Он долго вертит в руках мою кепку, шевеля губами и пытаясь прочесть налобную надпись. Наконец буквы складываются в слова, и он с важным видом сообщает, что написано на кепке, ежели, конечно, на русский перевести, «дикий кот». Это сообщение вызывает ехидный смешок Ведьмы Манон. О. как-то странно смотрит на супруга… Ладно, Борис, оставляем «дикого кота» на шлёпанцах, пусть сторожит. В воду!
Рабочая тетрадь. с. 27-29,
…Обследование Крипты.
Подземный храм (Крипта) находится неподалёку от Главной улицы и расположен параллельно ей. В северной его части заметны остатки средневековой базилики Х века — её апсидная часть. На поверхности находится лестница, вырубленная, как и весь храм, в сплошной скале (сланец).
1. Лестница и вход.
Сохранилась верхняя часть вырубленной в скале каменной лестницы, двенадцать ступенек, вероятно, около половины её первоначального размера. На северо-восток от неё идёт трапециевидная шахта длиной около семи метров и шириной от 0,9 до двух метров. Судя по сохранившимся в левой части выемкам, она была когда-то перекрыта плитами, то есть замаскирована. Каменное перекрытие шло заподлицо с поверхностью земли. Перекрытие могло быть сплошным, но, возможно, в нём находился небольшой световой колодец.
Визуальное изучение выемки позволяет сделать вывод, что плиты перекрытия опирались на деревянные брусья, которые вставлялись в углубления, вырубленные в скале. Через какое-то время выемки разрушились, и для брусьев был вырублен ещё один ряд — чуть выше первого. Это ещё раз говорит о длительном периоде существования памятника.
Обращает на себя внимание толщина и, следовательно, большой вес плит перекрытия. Не исключено, однако, что этот вес был меньше, если перекрытие не являлось сплошным. Возможно, существовало световое окно, необходимое также и для вентиляции. Оно, в свою очередь, могло закрываться лёгким деревянным щитом. Аналогии — подземная часовня на Латеране (Рим) и базилика Юстиниана (Равенна).
2. Общая характеристика подземной части.
Двенадцать плохо сохранившихся ступеней ведут в Подземный храм. Лестница обрывается, нижние ступени разрушены, поэтому нельзя точно определить, каков был спуск непосредственно в подземелье. Опускаться вниз приходилось на общую глубину более 4 м (до поверхности пола). Существует предположение (Беляев), что лестницу (деревянную) спускали вниз по мере необходимости. Если же существовала каменная лестница (следов которой на полу визуально обнаружить не удалось), то по её сохранившейся части можно предположить, что она спускалась несколько ниже того места, где сейчас обрывается (на одну-две ступени), после чего делилась на две лестницы, шедшие по бокам помещения, постепенно спускаясь под сделанную из плинфы арку, переходящую в свод. Возможно, на том месте, где лестница делилась на две, находилась небольшая площадка. Такое теоретически возможно. Отсутствие следов на стенах и полу может быть вызвано тем, что нижняя часть лестницы была сооружена из плинфы.
В настоящее время Подземный храм находится в чрезвычайно запущенном состоянии, что затрудняет его исследования, однако на основании сохранившихся остатков сооружения можно предположить, что первоначально оно состояло из трёх помещений (а не двух, как указывалось в прежних отчётах!), получивших условные названия:
Алтарная часть.
Зал со Сводом.
Помещение с лестницей…
…Моя любовь к главпочтамту поистине трогательна. Вновь стою у окошка «до востребования», и, как оказывается, недаром. Правда, это не сигареты — всего лишь телеграмма. И опять от Чёрного Виктора.
Августовед кратко извещает, что поход успешно завершён и они возвращаются в Саратов. Нам с Борисом передаёт привет какой-то Семён… Кто таков, почему не знаю? Господи, да это же Сусман! Ай да Иоанн, не забыл!..
…После Сюрени Виктор повёл своих подопечных на Мангуп. Завидно! Ну ничего, ещё не вечер, выберемся и на Мангуп, два-три свободных дня у нас ещё будут…
…Белый блеск крымских скал, белая пыль крымских дорог, белый жар крымского солнца, белый камень крымских святынь, белый шатёр крымского неба… Эх!..
Бэ Морская полна фланирующей публики, где-то поблизости в кооперативной обжорке гремит «Ламбада», а я присаживаюсь на ту же скамейку у входа в почтамт, ловя редкую тень японской мимозы. Ну-с, теперь самое время поглядеть налево…
Света сегодня выглядит как-то не так. Ну конечно, она же просто сонная, видно даже сквозь очки. Ну, привет! Слушай, рядом есть чудная точка, где коктейли дают. Посидим в теньке…
Коктейль пьётся в этакую погоду хорошо — даже очень хорошо. Тем более, в теньке, да ещё под сигаретку, и не какую-нибудь, а «Стюардессу». Богато живёшь. Свет! Ну, так что у тебя случилось? Новостей, оказывается, уйма. Наш добрый тюлень забежал вчера вечером в гости и конфисковал раскладушку, которую с усердием великим доставал несколько дней тому назад для нашей гостьи. Впрочем, спать Свете этой ночью не довелось — знакомые из Себасты вытащили её в гости к киношникам куда-то за город. Один из этих киношников (солидный мэн, при брюшке и долларах) ангажирует Свету составить ему компанию для отдыха в Ласпи, присовокупив, что всё будет оплачено.
И что тут сказать? Конечно, Ласпи — не Хергород. Крыть нечем, да я и не крою, тем более что Света в Ласпи не поехала — хотя там и всё оплачено. Здесь, конечно, не Ласпи, и мы не при долларах, но ещё по коктейлю можно заказать. Так куда пойдём?
…Маленькая узкая ладонь — ладонь чужачки, не нашего племени, не нашей крови, не нашей стаи. Пальцы коснулись пальцев, дрогнули, сплелись…
Вечер мягко спускается на одуревшую от жары Себасту. На бульвар вылезает здешний цвет общества, одетый по моде пятилетней давности. Себаста — странный город, он вечно опаздывает. То ли часы здесь идут медленнее, то ли календари списанные завозят. Вчерашний день! Десяток панков, скромно тусующихся у ресторана «Севастополь», выглядят как пришельцы из будущего. Покидаем ярко освещённый Центр и не спеша идём узкой, усаженной акациями улицей, ползущей то вверх, то вниз. Здесь спокойно и тихо. Спешить некуда, к тому же Света, как выяснилось, хороший ходок, поэтому можно не штурмовать вечно переполненные троллейбусы и, не торопясь, чапать пешедралом до самого Хергорода.
…Мимо домов из ракушечника, мимо запертых ставней, мимо пыльных деревьев, мимо скучных очередей, мимо пустых витрин, мимо угрюмых памятников, мимо засыхающих цветов, мимо…
В Себасте даже летом улицы пустеют быстро, словно в городе действует необъявленный комендантский час. Пора сворачивать направо, в сторону Древней, но в Хергород пока не тянет. Тёплая Себаста, акации, отцветающие магнолии… Так не похоже на мёртвые камни и жёлтую саванну Западного городища!
…Бытовые неприятности не ограничились конфискацией раскладушки. Лука оказался последователен, и потребовал от хозяйки отказать Свете от комнаты. Н-да, раньше за тюленем такое не водилось! А в довершение всего обе кемеровские Змеи, Лена с Мариной, вкупе с их кавалерами полночи используют комнатушку для своих сугубо личных целей. Хоть ночуй на лавочке, что Света, по её словам, и делает.
Змеиный год, ничего не попишешь! Так что можно домой не спешить. А кстати, вот и Херсонес. Это вторые ворота, так сказать, чёрный ход — аккурат на Западное городище. Не бывала? Мрачное это место, Свет, но взглянуть стоит.
Я и в самом деле скоро начну верить во всякую чертовщину. Но всё-таки как сие объяснить? Толькo что вокруг нас был тёплый летний город, удушливo пахли мимозы, от моря дул лёгкий ветерок, вечерняя жара проникала даже сквозь рубашку. И вот позади гнутая железная калитка, мы прошли первые метры по узкой тропинке среди шелестящей серой травы — тут же пахнýло погребом, да так, что я пожалел об оставленном на Веранде свитере. Да, Свет, Страна Дyхов… Конечно, при желании всё это можно объяснить научно, с точки зрения материализма.
…Херсонес соскучился, Херсонес заждался, Xepcoнес ревнует, Херсонес подступает — холодом, сыростью, могильным шёпотом, могильным мраком…