…Ну вот, Инна Анатольевна, это, стало быть, водостоки… Водостоки как водостоки, мерзость каменная, нaвидалась Бабушка этого крошева, но я стараюсь защитить честь фирмы. Сложные строительные периоды, уточнение планировки, пересмотр традиционной хронологии участка.
Бабушка не возражает. Сколько здесь было уже этих уточнений и пересмотров! Тем более Казарма — не её участок, у Асеевой и без неё забот хватает… Но ведь зачем-то пожаловала!
Теперь моя епархия. Вот-с, Инна Анатольевна, извольте видеть: Стена, Стеночка, так сказать. А вышли мы на неё аккурат в прошлом году. И здесь уточнение — на этот раз хронологии. Да-да, никак не позже III века до…
Асеева не сомневается, не спорит — кивает, слушает. Этакая добрая-добрая Бабушка. А вот мы сейчас у этой доброй Бабушки и спросим…
Всё бы хорошо, Инна Анатольевна, но вот что с дальнейшими раскопками будет? Вон, участок прямо за стеной, там уже два десятка лет конь не валялся. Вот ежели бы… Для пользы дела, само собой…
Добрая Бабушка одобряет мою заботу. Казарму, понятно, надо копать, давно пора! Вот Балалаенко как раз собирается, уже и своих людей прислал.
…Его «люди», вероятно, и есть две наши соседки-козочки. Так-так…
До свидания, Инна Анатольевна! И вам всего наилучшего. Обязательно передам. Всенепременно! И вам также…
Вот так, Борис. Всё ясно? Зашевелились! Музейщики тут, в Портовом районе, не копают. Такие, как Гнус, расхватали всё самое интересное, там и пасутся. А здесь что? Рыбьи кости да устричные раковины. Казарму давно считали неперспективной, просто экспонатом, зато теперь, как только начала вылезать Стена, когда выяснилось, что Казарм было целых две… Теперь они налетят! Потому и приходила Бабушка — опытным глазом взглянуть, не ошиблись ли часом харьковчане? И Балалаенко ожил весенним мишкой в берлоге. Быть очередной херсонесской сваре! Но что плохо — мы в этом раскладе явно лишние.
…Съедят! Забьют, как Слона, выкинут, вышвырнут, выбросят, вынесут, выкосят…
Этими соображениями встречаю возвращающегося Д.. Тот ничуть не удивлён. Всё верно, Гнус сообщил Балалаенко, разбудил этого симферопольского лентяя — и заодно готов пойти в соавторы. Ну, на это Гнус всегда готов! Впрочем, объявился и ещё один нетопырь из музея, уже и кружить начал, крылышками трепетать… Но Д. ещё надеется — у Балалаенко всегда не хватало людей, а у Его Величества сейчас много работы, лишних рук не найдётся. В конце концов, можно подключить Старого Кадея….
Не спорю. Пусть. Может, и вправду…
Дневник археологических раскопок Портового района Херсонеса. 1990 г.
Лист 19.
…Следует обратить внимание на то, что в северной части пом. 60-а, между С-3 стеной и раскопанным вчера вертикально стоящим камнем находится завал камней, перемешанных с глиной и землёй, уходящий под С-3 стену. Очевидно, и камни, и этот завал имели непосредственное отношение к фундаменту Казармы. Находок крайне мало…
У наших сараев — немалое оживление. Едят. Впрочем, не только едят. Несколько девиц окружили Стеллерову Корову, рядом топчется Ведьма Манон, глазёнками сверкает, вот и Женька, Сенаторов сын, чёртиком из табакерки выскочил. Так что там «беобахтер» пишет? Давненько не читывал!
…Свежий выпуск, свежий выпуск, свежий выпуск, свежий выпуск, свежий выпуск…
А пишет «беобахтер» всё о нас да о нас. Разврат на Веранде, пьяный Лука ползает возле фонтана, он уже купил билет до Южно-Сахалинска, квартиру отдаёт Гусенице… Старо, старо!.. А вот и кое-что поновее. Злой Буратино посмел посягнуть на честь уважаемой…
…Ах, вот почему на физиономии нашего Буратины пятна!
Но уважаемая смогла за себя постоять. Так был наказан злой и похотливый Буратино. Да только не он один виноват, это его старый развратник Лука надоумил!..
Гляжу на могучие плечи Коровы, на пудовые кулаки… А всё-таки Буратино герой, не побоялся посягнуть. И ведь жив остался!
…Как обнимет, как к сердцу прижмёт, как притиснет, как приголубит, как утешит…
И вновь некая странность. То, что наши кости перемывают, — привычно. В Херсонесе положено грешить тихо, буднично. Как наша молодёжь: переглянулись, встали, он сунул под мышку одеяло, она пояснила подружкам, что идёт воздухом подышать. Подружки кивают, в сторону смотрят. Можно иначе — окно сарая занавешивается тем же одеялом, друзья-подружки сидят поблизости и опять-таки в сторону смотрят…
И ведь все знают, кто, когда, зачем, почему. Невесты перед самой свадьбой, жёны, приехавшие отдохнуть без мужей… Главное — не шуметь. Гусарские ухватки Луки здесь явно не к месту.
…Ушли гусары, ушли, навсегда, навечно, прочь, не нужны гусары, смешны гусары, ни к чему гусары. Денщики правят, денщики гогочут, денщики судят…
Но отчего именно за тюленя взялись?
Рабочая тетрадь. с. 29.
… Опыты с компасом (продолжение).
Исследования проводились с 15:30 по 16:15. Жаркая погода, ветра нет, освещение яркое, дневное.
Цель: дальнейшая проверка величины отклонения компаса от N. Объекты — три контрольные базилики.
Результат: по-прежнему заметён рост величины отклонения от N. По сравнению с первым наблюдением:
«Базилика в Базилике» — на 15 градусов.
Базилика у колокола — на 15 градусов.
Крипта — на 20 градусов.
Отклонение «контура» Крипты от N — 40 градусов!
Все особенности «контура» сохраняются.
В связи с тем, что:
все эти дни сохранялась одинаковая погода;
рост отклонения плавный, а не скачкообразный, резонно предположить, что наиболее вероятная причина — воздействие Луны. Следовательно, максимальный результат следует ожидать в полнолуние.
NB! В греческом пантеоне «лунной богиней» считалась Артемида-Селена. Однако Дева, покровительница Херсонеса, отождествлялась именно с Артемидой!
Итак: Луна, богиня Дева, тайное языческое святилище в центре города.
Борис добавляет: наиболее старой части города…
На пляже жара — такая, словно море не Чёрное, а Красное. Вода тёплая до омерзения, как в ванне. Нет, это не по мне, Борис, вылезаем — и домой! Пусть себе здесь Гнус остаётся, вот он, на посту, гений моноласта. Конечно, пивка бы сейчас в самый раз… Луку бы сюда!
Тюленя мы находим на Веранде, но с первого же взгляда становится ясно, что сейчас ему не до пива. Лука, чернее тучи, лихорадочно тыкает какие-то тряпки в рюкзак. Кажется, маздонизм перешёл в хроническую стадию, ибо знакомая пантомима должна означать одно: уезжаю — и немедленно!
В таком состоянии Луке лучше не мешать — кризис пройдёт сам собой. Однако что это его так задело? Неужели наш старый добрый «беобахтер»?
Между тем появляется Буратино, мрачный, но не мрачнее обыкновенного. При его виде Лука начинает собираться ещё интенсивнее, приговаривая что-то то ли о последнем автобусе, то ли о первой завтрашней электричке. Ну, первая электричка в шесть, ни за что тюленчик не проснётся. А до второй, которая в начале десятого, желание эмигрировать уже успеет остыть. Лука рычит, смотрит Индрик-зверем…
…Довели Луку, завели Луку, подвели Луку, обвели Луку, нет здесь места Луке, неуютно Луке, неприветно Луке, нет покоя Луке…
Нет, дурдом. Кто как хочет, а я — в город. Борис, компанию составишь?
У нашего химика, однако, свои планы. Кажется, догадываюсь — план «девочка Юлечка». Оказывается, нет. То есть не совсем нет, но этим вечером… Как же я мог забыть?!
Ах да! Впрочем, чему удивляться, с Лукой да с Буратинкой и не такое забудешь. А ведь сегодня вечером великое событие — очередной исторический футбольный матч. Мы вновь вызываем УрГУ.
Злые ургуяне, сиречь студенты Уральского госуниверситета, живут за бухтой, совсем рядом с нашим раскопом. Бог весть отчего они злые? Назвали — и назвали. Злые! А вообще-то они наши давние соседи и одновременно футбольные противники.
Их вождь — Большой Бобёр (именно Бобёр, не дай господь Бобрихой назвать!), дама авторитетная, маститая. Её худая фигура с вечной «беломориной» в зубах давно стала неотъемлемой частью здешнего пейзажа. А на берегу бухты вырос целый городок, где проживают её подданные, коих Бобёр держит в покорности и страхе. Навязанный её железной волей комендантский час — отбой в одиннадцать! — ещё не самая суровая из тамошних традиций.
Наша вольница, без кола и двора, без лагеря и кухни, зато и без комендантского часа, всегда относилась к ургуянам снисходительно — как к этаким забитым язычникам. Так сказать, сумь, емь, самоядь, чухна белоглазая, мордва болотная, закон-тайга, прокурор-медведь. Бога истинного не знают, Большому Бобру поклоняются! А недавно с лёгкой руки злоязычной молодёжи всё это было обобщено ёмким словечком — Урлаг.
…За проволокой, в бараках, под караулом, вохра, вертухаи, аппельплац, чекист на вышке. с. в засаде…
Каждый год мы вызываем их на футбольную дуэль. Уже десять лет. И каждый раз распиваем законный приз — ящик пепси.
Да, Борис, нам продувать в этот раз совсем не с руки. Где теперь пепси взять? Ты, как в прошлый раз, в полузащите? Ах, даже судья… Ну, смотри, с мылом сейчас, как и с пепси, — напряжёнка.
С пепси напряжёнка, с мылом напряжёнка, а в нападение нам ставить некого. А злых ургуян в этом году — тьма, небось подберут костоломов. И морально, само собой, подготовятся, сейчас небось все вместе камлают, ургуянку, салом смазанную, в жертву приносят. Нет, Борис, я на матч не пойду. Это тоже традиция — у меня глаз дурной. Без меня обычно выигрывают.
У сараев и вправду оживление. Молодёжь пытается что-то делать с мячом, да только как-то неуверенно, без огонька. Любуюсь этим зрелищем — и не замечаю, как сзади подкралась Ведьма Манон. Только когда над левым ухом зашипело…
На моё счастье, Ведьма настроена миролюбиво. Конечно, она с удовольствием съест нас всех (не только с удовольствием — с костями!), но… Но не сейчас. Сейчас Манон решила язвить нас словесно. Вот, к примеру, Лука…